19 мая 1942 года - 332 день войны
ГКО принял постановление "Об организационном укреплении органов тыла и снабжения Красной Армии". [1; 142]
Решением Ставки Верховного Главнокомандования расформирован Крымский фронт, а Северо-Кавказское направление преобразовано в Северо-Кавказский фронт. В командование войсками фронта вступил Маршал Советского Союза С. М. Буденный. В состав Северо-Кавказского фронта вошли войска бывшего Крымского фронта, соединения и части, дислоцировавшиеся на побережье Азовского и Черного морей. Командующему войсками фронта были подчинены войска Севастопольского оборонительного района, Черноморский флот, Азовская военная флотилия и Северо-Кавказский военный округ. [3; 191]
Советские войска оставили Керченский полуостров. [3; 191]
Партизаны южного массива Брянских лесов начали боевые действия против крупной карательной экспедиции фашистских оккупантов. В экспедиции участвовали все полицейские части, блокировавшие партизанские леса, а также снятые с фронта пять кадровых дивизий, несколько отдельных полков и батальонов. Карателей поддерживало до 120 танков и значительное количество самолетов. [3; 191]
В Москве состоялся антифашистский митинг представителей латвийской молодежи. Участники митинга с большим подъемом приняли обращение к латвийской молодежи. [3; 192]
Хроника блокадного Ленинграда
Военный совет Ленинградского фронта направил в Москву план разгрома мгинско-синявинской группировки противника с целью прорыва блокады Ленинграда. Утвердив этот план, Ставка Верховного Главнокомандования решила выделить фронту 2 танковые бригады, 6 полков противотанковой артиллерии, 25 батальонов, 500 станковых и 1000 ручных пулеметов, 5000 автоматов.
Дважды — на рассвете и вечером— дальнобойная артиллерия врага открывала огонь по Ленинграду. Неудивительно поэтому, что встреча кировцев с прилетевшим из Москвы писателем Александром Фадеевым и ленинградскими поэтами Николаем Тихоновым и Александром Прокофьевым состоялась в бомбоубежище. Фадеев рассказал о том вкладе, который вносят советские писатели в дело победы над врагом. Прокофьев и Тихонов прочли свои новые стихи.
У бойцов МПВО появилась еще одна обязанность. 19 мая штаб местной противовоздушной обороны Ленинского района издал распоряжение ежедневно направлять наряды бойцов для работы на огородных участках в Саду 1 Мая и на проспекте Огородникова, 8. Распоряжение сопровождалось оговоркой: ни в коем случае не нарушать боевых расчетов. [5; 188]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Наступление на Харьковском направлении продолжается. Наши спецкоры вновь сообщают об усиливающемся сопротивлении противника. Он подтянул авиацию, танки, корпусные и армейские резервы, беспрерывно контратакует. Командующий 38-й армией К. С. Москаленко, рассказывая о Харьковском сражении, в котором он принимал участие, вспомнил реплику бойцов, метко оценивавших обстановку тех дней:
— Ожил проклятый фашист, перезимовал...
Когда сдавался в набор «В последний час», в Генштаб пришло сообщение, что накануне из района Краматорска противник неожиданно нанес удар по нашим войскам и продвинулся километров на двадцать. Не мог я тогда знать, чем все это угрожало, да и в самой Ставке не все было ясно. Военный совет Юго-Западного фронта по-прежнему оценивал обстановку оптимистически. И все же мы убрали излишне радужные эпитеты, заменили заголовки репортажей на более соответствующие реальной обстановке. Решили не давать общего обзора хода боевых действий, пока ситуация не определится.
Михаил Розенфельд в своей новой корреспонденции продолжает описание боя за крупную железнодорожную станцию, которую мы обозначили, по понятным причинам, буквой «Н». Называлась корреспонденция «Последние дни 208-го немецкого полка» — заголовок точно раскрывает ее содержание.
По-соседству с Розенфельдом на газетной полосе — фоторепортаж Михаила Бернштейна. Один из первых снимков, которые он прислал и которые были опубликованы в газете,— длинная шеренга пленных...
В эти дни опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении ордена Отечественной войны. Даем статут и описание ордена. Почти целую полосу заняло перечисление, за какие именно подвиги награждаются этими орденами. Например, за определенное количество сбитых самолетов, потопленных кораблей, уничтоженных танков и орудий противника... И даже за такие, вполне конкретные боевые успехи: «Кто сумел восстановить поврежденный самолет, совершивший вынужденную посадку на территории противника, и выпустить его в воздух», «Кто ночью снял сторожевой пост (дозор, секрет) противника или захватил его» и др. Словом, высокой наградой отмечались за самые разные проявления отваги и мужества, что не могло не воодушевлять наших воинов. К тому же это был первый орден, остававшийся в семье погибшего.
Конечно, на Указ мы откликнулись прежде всего передовой статьей. Автор этой передовой в библиотеке имени В. И. Ленина раскопал документ времен гражданской войны памятку в связи с учреждением первого советского ордена «Красное Знамя». В памятке говорилось: «Тот. кто носит на своей груди этот высокий пролетарский знак отличия, должен знать, что он из среды равных себе выделен волею трудящихся масс как достойнейший и как лучший из них; что своим поведением он должен всегда и везде, во всякое время являть пример сознательности, мужества, преданности делу Революции. Он должен помнить, что на него смотрят другие как на образец, что по нему учатся бескорыстному исполнению долга, что то Красное Знамя, символ которого он носит на груди, дорого для всего пролетариата как знамя, пропитанное кровью рабочего класса и крестьянства».
Мы привели эти слова в передовице и сказали, что и новый орден обязан быть для нас таким же дорогим и каждый, кто будет им награжден, должен достойно носить его на груди...
Кстати отмечу, что статута строго не придерживались, и вполне справедливо: разве можно (да и надо ли было) уложить в параграфы бесчисленные подвиги, совершаемые нашими воинами?! [8; 193-194]
Корреспонденция из газеты «Маяк комунны» о подвиге пяти черноморцев — героев Советского Союза при обороне г. Севастополя
19 мая 1942 г.
Об этом беспримерном подвиге пяти черноморцев защитники Севастополя передавали из уст в уста. Но никто не знал имен бойцов, которые в тяжелые для города дни грудью преградили фашистским танкам путь к Севастополю. На днях нам пришлось встретиться с одним моряком, который и рассказал всю историю этого подвига. Дело было в дни яростного наступления немцев на Севастополь. Фашисты ценою больших потерь заняли господствующую высоту севернее Д. Отсюда враг простреливал прилегающие к нашим позициям дороги, окопы. Гитлеровцы уже спускались по скатам высоты и через трупы своих солдат рвались к городу.
Моряки под руководством старшего политрука Мельникова огнем пулеметов и винтовок сдерживали натиск врага.
Надо было не только остановить противника, но и во что бы то ни стало, любой ценой выбить его с высоты, открывающей путь к Севастополю.
Зимним вечером комиссар собрал политсостав, проинформировал о сложившейся обстановке, поставил задачу — выбить врага, а к рассвету закрепиться на высоте.
В два часа ночи двумя ротами моряки перешли в наступление. Враг оказывал упорное сопротивление. Он обрушил на наступающих смельчаков ливень огня. Над головами непрерывно свистели мины, пули, снаряды. Казалось, непреодолимая стена огня стояла на пути моряков. Но ничто не могло остановить их наступательного порыва.
Вперед! Только вперед! И краснофлотцы, ломая сопротивление, теснили врага. Раненые не уходили с поля боя. Стиснув зубы, они с еще большей ненавистью громили фашистов, выбивали их с нашей земли. Многие погибли в этом бою смертью храбрых. Приказ был выполнен. Высота взята. Моряки к утру окопались, заняли новую позицию.
Взбешенный неудачей противник подтянул силы, вновь повел наступление, желая любой ценой овладеть высотой. В наш тыл забрались автоматчики. Они беспорядочно строчили со всех сторон, создавая видимость окружения. Гитлеровцы пустились на хитрость. Впереди солдат погнали овец и, прикрываясь ими, повели наступление. Комиссар быстро разгадал уловку врага.
— Бить по овцам! — приказал комиссар.
Затрещали наши пулеметы. Краснофлотцы Щербаков и Ларов поливали свинцовым градом баранов и прикрывавшихся за ними фашистских солдат. Меткими очередями пулеметчики уничтожили всех наступавших гитлеровцев.
На следующий день враг опять предпринял наступление, пустив впереди 7 танков. Прикрываясь броней, фашисты думали сломить сопротивление моряков, овладеть высотой. Комиссар решил во что бы то ни стало преградить путь танкам, а затем уничтожать пехоту. Пять моряков вызвались выполнить опасную, но почетную задачу. Вся наша страна, армия, флот должны знать гордые имена бессмертных героев, приумноживших традиции русских моряков. Вот они: политрук Фильченков Николай Дмитриевич, краснофлотцы Цибулько Василий Григорьевич, Паршин Юрий Константинович, Красносельский Иван Михайлович и Одинцов Даниил Сидоровпч.
Комиссар пожал руки смельчакам, пожелал успеха. Обвязавшись гранатами, набрав побольше бутылок с горючей жидкостью, много патронов, навсегда простившись с боевыми друзьями, пятерка незаметно пробралась вперед и укрылась за невысокой насыпью. Из-за поворота показались вражеские танки. Один, второй, третий...
Семь чудовищ ползли по советской земле, прикрывая трясущихся от страха фашистских солдат. Подпустили танки поближе, приготовились к схватке. Политрук дал сигнал. Застрочил пулемет. Краснофлотец Цибулько в упор стреляет по танкам. Пули, выпущенные им, летят в смотровые щели. Вот уже остановился один танк. Меткой пулей пулеметчик Цибулько сразил водителя. Неравный бой длился около двух часов. Моряки самоотверженно и беспощадно вели бой.
Бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый пятеркой советских храбрецов. Гранатами и бутылками с жидкостью моряки подбивали вражеские танки, зажигали их. Немецкой броне они противопоставили богатырскую смелость, мужество. Вот на поле боя недвпжно застыли, охваченные пламенем, еще 2 фашистских танка. Остальные 4 повернули назад, не выдержав сопротивления горстки краснофлотцев.
Прошло несколько часов. Вновь показались танки. Теперь их было уже 15. На каждого краснофлотца приходилось по 3 бронированных ползущих чудовища. Предстоял невиданный поединок моряков с танками. Черноморцы отчетливо понимали грозящую опасность. Лица моряков суровы, сосредоточены, но на них нет ни тени страха. Никто не дрогнул, не колебался. Все знали, что не долго осталось жить, что придется умереть. И моряки смело смотрели смерти в лицо. По зову Родины они пошли на подвиг во имя ее счастья и свободы.
Танки двигались к нашим окопам. Они все ближе и блинке. Моряки еще раз переглянулись, обняли друг друга, расцеловались. Вот уже совсем близко вражеские машины. Опять бьет пулемет. Вновь меткой очередью уничтожен водитель головного танка. Чудовище остановилось. Краснофлотец Цибулько приподнялся, швырнул связку гранат под другой танк.
Сильный взрыв оглушил моряков. Танк остановился. Пулеметчик схватился за руку. Ранен. Рука окровавлена. Ничего! Не время сейчас заниматься собой. Еще крепче сжал кулаки. Превозмогая боль, моряк ведет в упор огонь по машинам. Кончилась последняя лента, нет больше патронов. Выскочив из-за бугорка, раненый краснофлотец со связкой гранат, как лев, бросился к танку. Связка угодила под гусеницу. Танк взорван. Вражеской пулей тяжело ранен Василий Цибулько, силы оставили его, без сознания он упал на землю.
Погиб геройской смертью Иван Красносельский. Он успел бутылками с яшдкостью поджечь 2 вражеских танка. Пуля врага сразила героя. Навсегда перестало биться его горячее моряцкое серце. Осталось теперь трое черноморцев. Патроны все израсходованы. Пущены в ход все бутылки с жидкостью. Осталось всего несколько гранат.
Но советские моряки не убегают с поля брани, не отступают и не сдаются в плен. Геройскую смерть они предпочитают бегству с поля боя. Молча переглянулись три отважных моряка. Молча политрук Фильченков поднял гранаты, подвязал их к поясу. Ни слова не сказал он своим боевым друзьям. Но они поняли его. Так же, как и он, Паршин и Одинцов быстро обвязались связками гранат. Эта мысль мгновенно родилась у бойцов, хотя они и не сговаривались между собой. Другого выхода нет. Первым бросился под танк политрук Фильченков. Одинцов и Паршин увидели, как своим телом их боевой товарищ взорвал танк.
Подвиг Фильченкова звал на такой же геройский подвиг. Они не дрогнули, нет, они не изменили своего твердого решения. Молча пожали друг другу руки, Юрий Паршин и Даниил Одинцов помчались навстречу ползущим танкам, бросились под них. Оглушающей силы взрыв раздался над степью. Танки взорваны, а под ними погибли еще два бессмертных черноморских героя.
В этом бою моряки уничтожили до 10 танков, остальные повернули обратно. Ошалевшая от страха вражеская пехота разбежалась в разные стороны. Наше подразделение морской пехоты ринулось на фашистов, пулей, штыком громило охваченных паникой гитлеровцев. Наступление врага было сорвано. Моряки отбросили его далеко назад, истребив большое количество гитлеровцев.
Когда окончился бой, недалеко от взорванных вражеских танков моряки нашли тяжелораненого краснофлотца Цибулько. Боец истекал кровью. Напрягая последние силы, он рассказал подоспевшему комиссару и секретарю партбюро Шипаеву, как геройски погибли четверо его боевых товарища. Моряки подняли краснофлотца Цибулько. На их руках умер герой, пятый участник бессмертного подвига.
Пятерка героических богатырей-черноморцев принесла свою жизнь на алтерь Отечества. Моряки знали, во имя чего идут на смерть. Они выполнили свой воинский долг, они преградили путь врагу к любимому городу.
Запомним, товарищи, гордые имена бессмертных героев: Николая Фильченкова, Василия Цибулько, Юрия Паршина, Ивана Красносельского, Даниила Одинцова. Они пали смертью храбрых, но об их легендарном подвиге никогда не забудут народы нашей Родины. Имена пяти героев-черноморцев будут вечно жить в сердцах миллионов.
Пусть подвиг пятерых черноморских богатырей, пусть их славные имена, пусть их светлый образ будут вечно стоять перед глазами наших воинов. Их подвиг зовет нас на смертный бой с врагом, на окончательный разгром фашистских захватчиков.
М. Когут
Опубл. в сб.: Крым в период Великой Отечественной войны, 1941—1945, с. 139—142.
[12; 99-101]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 19 мая
В течение ночи на 19 мая на Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои.
На Керченском полуострове продолжались напряжённые бои в районе города Керчь.
На других участках фронта ничего существенного не произошло.
За истекшую неделю с 10 по 16 мая немецкая авиация потеряла 339 самолётов. Наши потери — 112 самолётов.
* * *
На одном из участков Харьковского направления наши части продвинулись вперёд и заняли ряд населённых пунктов. Противник оставил на поле боя 1.600 убитых солдат и офицеров. Взяты пленные. Бойцы части, где командиром тов. Песочин, отбили контратаку противника и уничтожили 300 гитлеровцев. Огнём пехотного оружия сбито 2 немецких бомбардировщика. Уничтожено несколько немецких танков, захвачено 8 орудий, 6 пулемётов, 5.000 мин и другие трофеи. На другом участке наша часть отразила несколько контратак немцев. Подбито 11 вражеских танков. Противник потерял убитыми и ранеными свыше 800 солдат и офицеров.
* * *
За полтора месяца боевых действий авиачасть под командованием тов. Савченко (Северо-Западный фронт) уничтожила 237 немецких самолётов. За этот же период лётчики части уничтожили 122 вражеские автомашины, 50 орудий, 2 танка, 40 повозок и 7 автоцистерн с горючим.
* * *
На одном из участков Западного фронта гитлеровцы при поддержке самолётов предприняли атаку на наши позиции. Наши артиллеристы выдвинули орудия на открытые позиции, открыли огонь и уничтожили 70 солдат и офицеров противника. Вражеская атака захлебнулась. Орудийный расчёт старшего сержанта Аверцева несколькими выстрелами сбил немецкий самолёт.
* * *
Артиллеристы старшего лейтенанта тов. Болондииа (Южный фронт) заметили передвижение вражеской колонны и открыли по ней шквальный огонь. Налёт был настолько неожиданным, что лишь немногим гитлеровцам удалось спастись. На дороге осталось более 100 вражеских трупов.
* * *
С 11 по 15 мая несколько партизанских отрядов, действующих в оккупированных районах Ленинградской области, по неполным данным, истребили 360 немецких оккупантов. Партизаны вывели из строя немецкий танк, бронемашину и организовали крушение двух воинских эшелонов. Партизанские отряды, объединённые под командованием товарищей В. и Т., разгромили немецкий гарнизон, уничтожив при этом 85 солдат и офицеров противника.
* * *
Ниже публикуются выдержки из записной книжки убитого лейтенанта вело- эскадрона 96 немецкой пехотной дивизии Зеллигера:
«...Партизанское движение здесь всё больше расширяется. Партизаны вначале нападали только ночью на связных-мотоциклистов и на одиночные машины и повозки. Теперь они нас обстреливают даже днём и притом на главном шоссе. В лазарете много раненых в боях с партизанами. Навестил лейтенанта Боген. Он тоже ранен партизанами... Восемь дней ничего не удавалось подвезти, так как партизаны подорвали железную дорогу... Получили сведения, что партизаны ночью собираются поджечь наше расположение. Выставили усиленную охрану. Несмотря на это, рано утром сгорели помещения и конюшня. Кто поджёг — установить не удалось. Часовые стояли рядом, но ничего не заметили... Один из моих солдат, который ночью вышел на улицу, был ранен партизанами».
* * *
На одном из участков Ленинградского фронта наши бойцы, продвигаясь вперёд, обнаружили в лесу яму, в которой находилось 11 трупов красноармейцев. На всех трупах видны следы чудовищных пыток. У красноармейцев вскрыты черепа, туловища изрублены, животы вспороты.
Почти у всех замученных гитлеровцами бойцов, на лице, руках и ногах много ножевых ран. У одного раздавлены пальцы рук, у другого раздавлены половые органы. У двух красноармейцев в предплечье и на коленях полностью срезаны мышцы до самых костей. Здесь же найдены орудия пыток, которыми гитлеровские людоеды мучили и истязали пленных: стальной обоюдоострый кинжал длиной в 80 сантиметров о тяжёлой медной ручкой и слесарная пила.
* * *
Среди иностранных рабочих, занятых в сельском хозяйстве Германии, произведены многочисленные аресты. Как сообщают, сельскохозяйственные рабочие уничтожали семена и умышленно производили недоброкачественный посев.
Вечернее сообщение 19 мая
В течение 19 мая на Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои и, отбивая контратаки противника, продвигались вперёд.
В направлении Изюм—Барвенково завязались бои с перешедшими в наступление немецко-фашистскими войсками.
На Керченском полуострове продолжались бои в районе города Керчь.
По уточнённым данным, за 17 мая сбито не 64 немецких самолёта, как об этом сообщалось ранее, а 73 немецких самолёта.
За 18 мая уничтожено 43 немецких самолёта. Наши потери — 17 самолётов.
* * *
За 18 мая частями нашей авиации на разных участках фронта уничтожено или повреждено 26 немецких танков, свыше 100 автомашин с войсками и грузами, 35 подвод с боеприпасами, 11 полевых и зенитных орудий, подавлено несколько артиллерийских и миномётных батарей, разбит железнодорожный состав, рассеяно и частью уничтожено до трёх рот пехоты противника.
* * *
На Харьковском направлении наши войска продолжали вести успешные наступательные бои. Немцы танковыми контратаками безуспешно пытались задержать продвижение наших частей. На одном из участков гитлеровцы бросили в бой 90 танков. Отражая одну атаку за другой, артиллеристы подразделения, которым командует тов. Сапунов, взаимодействуя с танкистами части, где командиром тов. Хасин, уничтожили 46 немецких танков. На другом участке бойцы части под командованием тов. Рогачевского в упорном бою с пехотой и танками противника уничтожили 250 гитлеровцев, 16 танков и захватили трофеи. Подразделение под командованием тов. Сафронова в одном бою захватило у противника 6 орудий, 2 миномёта, 8 пулемётов, 10.000 патронов и другие трофеи.
* * *
На отдельных участках Калининского фронта противник предпринял несколько атак, которые были отбиты с большими для него потерями. Немцы потеряли убитыми свыше 1.000 солдат и офицеров. Наши бойцы уничтожили 3 артиллерийские батареи, миномётную батарею и взорвали 3 склада с боеприпасами противника. Ружейно-пулемётным огнём сбит немецкий самолёт.
* * *
Артиллеристы части тов. Гуляева (Калининский фронт) огнём из полевого орудия сбили самолёт противника, Опустившийся на парашюте лётчик-офицер взят в плен.
* * *
Сержант Орлов и красноармеец Гордиенко пробрались в населённый пункт, занятый противником, и через окно проникли в помещение штаба немецкого батальона. Смелые разведчики убили находившегося в штабе офицера, забрали все документы и доставили их в свою часть.
* * *
Наше подразделение овладело частью деревни Ж. Дальнейшему продвижению вперёд мешал сильный пулемётный огонь противника. Красноармеец Рябов скрытно пробрался к окопу, из которого гитлеровцы вели пулемётный огонь, и гранатами уничтожил расчёты двух пулемётов. Смелый боец тут же залёг у пулемёта и хотел открыть из него огонь по врагу. В это время к нему близко подполз безоружный немецкий солдат и по-русски сказал: «Не стреляй в меня. Я чех, славянин». Солдат, назвавшийся чехом, занял место у немецкого пулемёта и открыл по гитлеровцам шквальный огонь. После боя выяснялось, что случайный помощник тов. Рябова — чех из Судетской области Эрнест В., насильно призванный в немецкую армию.
* * *
Наши части захватили приказ командира 3 батальона 208 немецкого пехотного полка, который содержит оценку «пополнения, полученного батальоном 23 марта и 9 апреля». В приказе говорится: «Пополнение нуждается ещё в интенсивном обучении. Характер и волевые качества резервистов — слабые». Иными словами, командир немецкого батальона признаёт, что, стремясь восполнить свои огромные потери на советско-германском фронте, гитлеровцы бросают в бой совершенно необученных солдат.
* * *
На одном из участков Харьковского направления добровольно сдалась в плен группа немецких солдат 23 танковой дивизии. Сдавшийся в плен ефрейтор Л. рассказал: «Мы прибыли на фронт из Франции две недели назад. Ещё там, в районе Парижа, до нас доходили смутные слухи о поражениях немецких войск. Здесь мы сами убедились в этом. Мы были буквально ошеломлены силой русского оружия и храбростью русских солдат. Считая эту войну безнадёжной и не видя иного спасенья, мы добровольно сдались в плен».
* * *
Немецкие оккупационные власти в Голландии предложили всем голландским офицерам в 24-часовой срок явиться для регистрации. Все офицеры, пришедшие на регистрацию, были арестованы и отправлены в Германию. Указывают, что гитлеровцы арестовали голландских офицеров, опасаясь, что они возглавят борьбу против поработителей их родины — немецких оккупантов.
[22; 294-296]
