Геннадий Русаков. «Родство».
Сладко мне пожилось-попилось, голытьбе, продолжателю рода, на железной земле послалось под присмотром большого народа! Русаковы, скупая родня! Отзовитесь — охрипну от воя: «Кто-нибудь — отыщите меня в детприемнике под Лозовою! Я от плача осип в детдомах, я в раздаточных пайки ворую, у, как скудно в моих закромах — я гнилыми жмыхами пирую. Кто я вам […]
Евгений Рейн. «Памяти Витебского канала в Ленинграде».
Здесь был канал. Последний раз я видел лет шесть назад, смешавшийся с рекой, зловонный, липкий, словно отравитель, циан расположивший под рукой. В послевоенных сумерках мелькая, его волна катила времена, и мелкая, но, в сущности, рябая, она в Фонтанку падала до дна. Она была настолько тяжелее чужой воды, и, верно, был резон зарыть канал; но я […]
Анатолий Преловский. «Образ пули».
Вы просите, чтоб образ пули нарисовал я и пальбу. В траве военного июля спит череп с дыркою во лбу. Вы скорбный череп тот возьмите, к виску прижмите — лоб у лба — в глазницы вечности взгляните… Ну как, услышалась пальба? Источник: Гордость и горечь: Поэзия 70-80-х годов о войне. Составитель М.Л. Грозовский. Москва, издательство «Советская […]
Владимир Попов. «Взгляд незряч и тяжел, как свинец…».
Взгляд незряч и тяжел, как свинец… В кровяной паутине похмелья: — Чтоб ты умер,— прокаркал отец и повис над моей колыбелью. Оглянулся. Вздохнул глубоко: на окне шевельнулась тряпица. Ахнул дверью. Шагнул за порог. И взметнулась, как женщина, птица. Минул год, и вскричал он сквозь дым: — Я приду после боя, родные: Володимир, серебряный сын, и […]
Владимир Попов. «Хлеба горестные крошки…».
Хлеба горестные крошки вижу я издалека. Подмороженной картошки почерневшие бока. Ох, военная пора и дорога длинная. Ох, голубушка моя — бабушка родимая. Походила далеко по Рязанской волости. Ослабевшею рукой поправляла волосы. На угрюмые дворы шла она сторожко и меняла шабалы на ведро картошки. Где тащила на себе, где тащила волоком… Непокорная судьбе, проклинала ворога. Ночи […]
Анатолий Передреев. «К истории войн».
Душа давно блуждать устала В тех временах, когда над ней Земли история вставала В кровавой сущности своей. Души не трогают нимало Все три Пунических войны, Где под пятою Ганнибала Смешались люди и слоны. Мне душу б раздавило бремя Всех жертв походов, боен, войн, Но с ней — безжалостное время, Закон диктующее свой. Где орды Дария […]
Анатолий Передреев. «Пехота 41-го года».
Только выйду за ворота, Только выбегу — И вот Вижу: движется пехота,— По бокам стоит народ… За колонною Колонна, Колыхаются полки — Непреклонные знамена, Неуклонные штыки. За шеренгою Шеренга — Грудь равняется на грудь,— Пылью светятся железной, Потом, блещущим, как ртуть. За винтовкою Винтовка — Монолитный взмах руки… Алюминиевые только Им мешают котелки. Этих касок […]
Анатолий Передреев. «Воспоминание о стаошем брате».
То ли сон о старшем брате, То ли память детских лет: Рук широкое объятье. Портупея. Пистолет. Помню все на цвет, на запах, Помню, главное, на слух: «Дан приказ ему на запад…» Песня слышалась вокруг. С этой песней на неделю Прибыл он под отчий кров… С этой песней скрипнул дверью, Слышу скрип его шагов. Скрип сапог […]
Виктор Пахомов. «Горела школа на поселке…».
Горела школа на поселке, Металось пламя на ветру, И немцы в сумерках, как волки, Сбегались в стаю на юру. Спешили. Уносили ноги. Фронт приближался. Наши шли. По-над забором у дороги Мы взглядами их спины жгли. А однорукий дядя Родя Едва не плакал у ворот: — Уходят, изверги, уходят! Эх, руку б мне да пулемет!.. Источник: […]
Виктор Пахомов. «Гармонист».
Кричал отчаянно: — Не тронь Не только лишь от боли.— Как я потом возьму гармонь Одной рукою, что ли? — Хирург со шрамом на лице Не внял мольбе страдальца, Спас на раздробленной руке Всего лишь два полпальца. Вкусив больничные хлеба, Пришел всерьез к итогу: Какая подлая судьба, Уж отняла бы ногу! Жена подсела, теребя Волос […]
« go back — keep looking »