Комиссару - жить!
А. Архипова
Где-то за окном белоснежный нескончаемый простор равнины и поседевшая от тумана луна и воля... А здесь равнодушные стены, вздохи и стоны товарищей по заключению.
Ничего этого не видит, не слышит совсем еще молодой человек, весь избитый и окровавленный. Обморок ли это, похожий на сон, или страшный сон как обморок?
Человек не знает, что уходят последние часы его жизни, что еще несколько дней, и невыразимая боль полоснет по сердцам тех, кто знал, кто любил его;
что долгих шестнадцать лет оклеветано будет его имя, его дело, пока свет правды не победит;
что тернистый путь борцов пройдут его товарищи по подполью и только восемь из них останутся в живых;
что через 22 года в селе Ясенки Курской области, где он родился, встанет герой вновь бронзовый, облитый солнцем, перед людьми, ради которых отдал жизнь;
что в мире нашем чуть прибавится мужества, оттого что был на свете он комиссар «Молодой гвардии» Виктор Третьякевич...
Ни о чем этом не знает и никогда уже не узнает человек, лежащий навзничь в грязной камере. Забывшись, он спит. Какие яркие цветы на этой лужайке...
Его первым подвели к шурфу. Приговоренный к смерти, о чем твои последние мысли? Слабые молят о жизни даже ценой предательства. Люди с мужественным сердцем умирают с песней, и сами уходят в песню. Орлы гибнут так, как Виктор: даже в последнюю секунду мстят врагу. Измученный пытками, юноша бросается к начальнику тайной жандармерии гитлеровцу Зонсу и сталкивает его в пропасть. Тот едва успевает ухватиться за край обрыва, а Виктора, ударив прикладом по голове, живым сталкивают в восьмидесятиметровый колодец. Так погиб комсомолец комиссар Виктор Третьякевич.
Комиссар? - спросите вы. - А Олег Кошевой?
Олег был командиром группы разведки.
Велика мера подлости врагов: не сумев сломить Виктора истязаниями, они придумали план, хитрости которого могли бы позавидовать иезуиты. Обвинить комиссара в предательстве это ли не самая страшная казнь для живого. А для мертвого? Для того, кто уже не сможет поднять голос, чтобы бросить правду в лицо врагу?
Бывший казачий офицер, а позже следователь полиции некий М. Кулешов, оставленный немецкой разведкой в освобожденном Краснодоне вместе с предавшим молодогвардейцев Геннадием Почепцовым, попавшим впоследствии в руки советского правосудия, бросил страшные слова: «Не выдержал пыток... предал». Кулешов оклеветал Виктора Третьякевича на следствии и на суде.
Имя Виктора было вычеркнуто из списков «Молодой гвардии», оно не упоминалось нигде долгие годы. И долгие эти годы старушка-мать Анна Иосифовна приходила на могилу молодогвардейцев и оплакивала сына. Но его фамилии на памятнике не было.
Сломленный горем, разбитый параличом, до конца жизни не верил в клевету на сына Иосиф Кузьмич. И, умирая, знал: время оправдает Виктора.
Летом прошлого года судьба столкнула его на курорте «Немиров» с Владимиром Иосифовичем Третьякевичем, братом Виктора, живущим в Луганске.
С тех пор Валентин Петрович собрал много фотографий и документов о Викторе Третьякевиче, воспоминаний тех, кто знал и помнил героя. Больше трех тысяч молодых брестчан уже слушали рассказ о комиссаре.
В Доме пионеров скоро откроется музей Виктора Третьякевича. Здесь фотографии молодогвардейцев, документы, вырезки из газет, письма и воспоминания матери и братьев героя.
Не удалось врагам побороть нашу правду гнусной клеветой. Жив комиссар! В сердцах юных, в парках и улицах, носящих его имя, в памяти человеческой.
Источник: газета «Заря» (г. Брест), 28 января 1966 г.
