28 сентября 1941 года - 99 день войны
Советские войска в Крыму отошли на Ишуньские позиции. [3; 73]
В Москве состоялся антифашистский митинг молодежи. Участники митинга обратились к молодежи всего мира с воззванием укрепить единый патриотический фронт молодежи и вступить в священную и решительную борьбу с гитлеризмом. [3; 73]
Опубликовано сообщение о том, что с начала войны свыше 230 тыс. колхозниц начали изучать трактор и комбайн. В одной лишь Челябинской области за два месяца МТС подготовили 7034 тракториста (из них 6038 женщин), 2038 комбайнеров и 3927 помощников комбайнеров. [3; 73]
Хроника блокадного Ленинграда
Опять обстрел, опять бомбежка. В 20 часов 15 минут бомба разорвалась на территории Дворца пионеров. К счастью, обошлось без человеческих жертв. Разрушен водопровод.
В это же время другая бомба повредила верхний этаж Этнографического музея. Спустя 15 минут фугаской снесло большую часть дома № 40 по улице Дзержинского. Ранено 99 человек, в том числе 12 детей. Убито 11 человек.
Еще через 5 минут от зажигательной бомбы возник пожар в Боткинской больнице.
В опубликованном 28 сентября в «Ленинградской правде» обращении женского митинга ко всем женщинам Ленинграда есть строки, подобные клятве: «Никакие лишения не сломят нашей воли. Не отдадим город врагу. Скорее Нева потечет вспять, нежели Ленинград будет фашистским».
Фактов, подтверждающих непоколебимую решимость ленинградцев, не счесть. Вот один из них. Сегодня, штурмуя вражеские позиции, летчик Борис Брагин попал под сильный зенитный огонь. Он был ранен в голову и руку, а самолет лишился значительной части хвостового оперения. И все же летчик выполнил боевое задание и довел свой уже не очень-то послушный Ил-2 до аэродрома.
Перед самой посадкой обнаружилось, что из-за повреждений, полученных в бою, не выпускается одна нога шасси. Раненый летчик посадил подбитый штурмовик на одно колесо. Когда техники осмотрели самолет, они насчитали на нем 300 пробоин. [5; 67]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Перечитывая этот номер «Красной звезды», невольно задерживаюсь на статье «Уманская яма». Я помню историю этой статьи так, словно все произошло только вчера.
Передали ее в редакцию наши спецкоры Николай Денисов и Петр Олендер. В одном из сел под Харьковом встретили они старшего политрука Сергея Езерского, только что вырвавшегося из немецкого плена. Захватили его гитлеровцы раненым и отправили поначалу в концлагерь близ местечка Голованевск, потом перевели под Умань в так называемую «Уманскую яму». Это огромный карьер длиною в триста метров с отвесными стенками высотой в 15 метров. Согнали туда не только военнопленных, а и множество мирных жителей — стариков, женщин, детей. Голод, пытки, истязания, травля собаками, расстрелы по малейшему поводу и без повода — все было здесь.
— Прежде я бы просто не поверил, что такое возможно,— сказал Езерский нашим спецкорам.
Корреспонденты записали его рассказ — одно из первых свидетельств о кровавых преступлениях фашистов в столь широком масштабе. Правильно оценили значимость этого свидетельства. Но как передать его в редакцию? Прямой военной связи с Москвой поблизости не оказалось. Воспользовались аппаратом «Морзе» в какой-то небольшой воинской части. Передача их беседы с Езерским велась всю ночь по очень сложной цепочке связи через два-три передаточных пункта.
Далеко не уверенные в том, что корреспонденция, отправленная таким кружным путем, дойдет до редакции, Денисов и Олендер поспешили рано утром в Харьков, на прямой провод с Москвой. При въезде в город увидели на площади возле радиорепродуктора внушительную толпу. Вылезли из машины, подошли ближе. Знакомые фразы.
— Так это же наше! — воскликнул Денисов.
Да, это была их беседа с Езерским.
Мы получили ее, когда началось уже печатание очередного номера газеты. Но ради такого материала стоило задержать ее. Остановили ротационную машину. Беседа с Езерским срочно была набрана и поставлена в номер.
Не часто мне приходилось поступать так, и потому этот случай не мог не запомниться.
Рядом с корреспонденцией «Уманская яма» очень кстати пришлись стихи Янки Купалы в переводе Михаила Голодного. Они прозвучали словно отклик на злодеяния гитлеровцев.
Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных.
Свору черных псов войны.
Вас зову я на победу,
Пусть нам светят счастьем дни,
Сбейте спесь у людоедов.
Ваших пуль в лесу отведав,
Потеряют спесь они.
Слышу плачь детей в неволе,
Стоны дедов и отцов,
И кровавый колос в поле
На ветру шумит: доколе
Мне глядеть на этих псов?
За сестер, за братьев милых.
За сожженный хлеб и кров
Рвите из проклятых жилы,
В пущах ройте им могилы.
— Смерть за смерть и кровь за кровь!
Савва Дангулов принес статью генерал-майора авиации Д.Д. Грендаля.
Была в Красной Армии династия Грендалей, хорошо известная не только в военных кругах. Один из этой династии — Семен Давыдович Грендаль, крупный ученый-артиллерист, генерал-полковник, профессор, не раз выступал в «Красной звезде». Он умер в 1940 году. А вот теперь на страницах газеты появился другой Грендаль — младший брат артиллериста. Статья его называлась «Борьба с воздушными десантами врага».
Весьма авторитетный автор утверждает, что все попытки немецкого командования высадить воздушные десанты на нашу территорию потерпели полный крах! А ведь у гитлеровцев был немалый опыт десантных операций. Они широко практиковали их в Норвегии, Голландии и других странах Западной Европы.
То, что этот опыт оказался негожим в Советской стране, Д. Грендаль объясняет принципиально иными социальными условиями: прочностью нашего тыла, сплоченностью народа с армией, высоким моральным духом наших войск.
Статья обильно оснащена фактическим материалом, яркими, запоминающимися примерами.
Во время июльских боев на Западном фронте враг высадил неподалеку от железнодорожной станции, зашифрованной автором буквой «А», два десанта — парашютный и посадочный. По замыслу они должны были открыть дорогу наземным частям в ближайший город. На уничтожение этих десантов выступила дивизия полковника Гурьева. Ее артиллеристы огнем заставили десантников покинуть район высадки, оттеснили их на шоссе, а там гитлеровцы были встречены стрелковыми батальонами и полностью уничтожены.
Другой пример. Во время боев в Голландии и Бельгии немецкие парашютисты несколько раз прибегали к тактическому приему, впоследствии названному «охватом сверху»: десанты сбрасывались прямо на боевые порядки противника, чтобы дезорганизовать их. За время военных действий против СССР гитлеровцы лишь однажды обратились к этому приему — в начале июля на Северо-Западном фронте. Немало парашютистов опустилось прямо на боевые порядки нашей пехоты. Этим ограничивались возможности применения против парашютистов артиллерийского и даже пулеметного огня, на что, очевидно, и делался расчет. Однако наши солдаты бросились в яростную штыковую атаку и тоже полностью истребили весь десант. После этого немцы сразу же отказались от «охвата сверху».
Убедившись в безрезультатности массовых десантов с оперативными целями, враг, по заключению автора статьи, шире стал использовать парашютистов для диверсий, главным образом для разрушения в тылу наших войск транспортных путей и средств связи. Диверсионные группы невелики по численности: 10—30 человек. Забрасываются и диверсанты-одиночки, обученные, как правило, русскому языку, переодетые в форму советских военнослужащих, милиционеров, сотрудников НКВД.
Обратил автор внимание читателей и на такой любопытный факт. Для переброски парашютистов гитлеровцы наносят на плоскости своих транспортных самолетов опознавательные знаки советской военной авиации — красные звезды. Порой это делается довольно неуклюже: была попытка замаскировать под советский самолет «Юнкерс-52», машину, которая меньше всего напоминает какую-либо из наших. Ведь «Юнкерс-52» — трехмоторный самолет, а на вооружении советской авиации уже с десяток лет не было трехмоторных машин.
Словом, статья для того времени очень полезная.
В этом же номере — новая, тоже очень актуальная статья Ильи Эренбурга — «Пожаловал барин...».
В руки писателя попал трофейный документ — приказ по 38-му мотоциклетному батальону, изданный на основании приказов немецкого верховного командования о назначении на должности так называемых «сельскохозяйственных офицеров» лейтенанта Маттерна и лейтенанта графа Кермера. В их обязанность входило: обеспечить уборку урожая и организовать другие осенние полевые работы в селах Отрадное и Митнево.
В приказе был такой пункт:
«Колхозы сохраняются как хозяйство... Крестьянам следует разъяснить, что колхозная система, как большевистская, отменяется. Однако на земле бывших колхозов будет вестись крупное хозяйство. Ничего другого не может быть. Каждый крестьянин обязан работать на общем дворе. За свою работу он будет получать через известные промежутки времени сельскохозяйственные продукты или плату... Назначаются особо подходящие унтер-офицеры, которые осуществляют надзор за работой».
Писатель комментирует:
«Некоторые думали, что немцы привезут с собой русских помещиков. Плохо они знают гитлерячью породу: герр хапун не то что краденой земли, он даже краденой булавки никому не отдаст. В русскую деревню Отрадное пожаловал барин — граф Кермер...
Все ясно. Колхозы превращаются в крупные хозяйства немецких помещиков. Лейтенант Маттерн и граф Кермер — вот новое столбовое дворянство, им раздают русские угодья. Они получают не только русский чернозем, но и русских крепостных. В 1861 году в России под давлением народа было уничтожено крепостное право. В 1941 году герр Гитлер его восстанавливает. Унтер-офицеры («особо подходящие») с плетками будут следить за ходом работ. А «через известные промежутки времени» граф Кермер будет швырять своим крепостным вершки от картошки и корешки от пшеницы. Для нерадивых — порка на конюшне. Для девушек — графская постель. Для недовольных — гитлеровская виселица.
Барин пожаловал к нам: герр граф Кермер. Хорошо бы устроить соревнование — кто первым уложит этого сиятельного разбойника».
Позже в наши руки попадут и сам приказ «верховного командования», и другие документы, свидетельствующие о том, что уготовано гитлеровцами нашим колхозникам в захваченных немцами районах...
В газете много материалов о работе партийных и комсомольских организаций. Под рубрикой «Герои Отечественной войны» печатаются очерки об отличившихсй в боях комиссарах, партийных и комсомольских работниках. Но еще больше статей и корреспонденций о повседневной работе политических органов. Вот, к примеру, названия некоторых из них, опубликованных в последние дни: «Политотдел дивизии в боевой обстановке», «Опыт политработы в танковых частях», «Воспитание стойкости и упорства», «Политическая агитация на фронте». За этими внешне привычными названиями — живой рассказ об их работе, опыте, который был очень важен и дорог.
Вот статья начальника политотдела дивизии с Западного фронта Н. Зенюка «Политотдел дивизии в боевой обстановке». Очень своевременная и полезная статья. Автор не скрывает, что поначалу не всегда работники политорганов находили свое место в боевой обстановке:
«Инструктора политотдела распределялись по полкам, полковые политработники — по ротам. Они храбро ходили в атаку, образцово выполняли обязанности разведчиков и были твердо убеждены, что этим, собственно, и исчерпываются обязанности работника политорганов». Но шло время, приходил опыт, и постепенно работа входила в свою колею. На ярких примерах автор раскрывает методы и формы многогранной работы по идейно-политическому воспитанию личного состава. Конечно, это не исключало и того, что в критические минуты политработники по-прежнему первыми шли в атаку. [7; 180-183]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 28 сентября
В течение ночи на 28 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
* * *
В результате семидневных боёв на одном из участков Западного направления фронта части тов. Юшкевича нанесли тяжёлый удар противнику, вынудив его оставить укреплённые позиции. За неделю части тов. Юшкевича уничтожили 18 рот немецкой пехоты. На поле боя подобрано 2.300 трупов немецких солдат и офицеров. Уничтожено 18 вражеских танков, 41 автомашина с боеприпасами, 10 миномётных батарей, разрушено 10 ДЗОТов. Много немецких солдат взято в плен. Среди захваченного исправного вооружения 48 орудий, 19 миномётов, 64 пулемета, 2 радиостанции и большое количество винтовок.
* * *
Наши части на одном из участков Северо-Западного направления фронта уничтожили 580 солдат и офицеров противника. Подбиты 6 немецких танков, захвачены 3 орудия, 20 пулемётов и 500 винтовок. На другом участке Северо-Западного направления фронта наши части захватили 5 станковых пулемётов, 26 автоматов и ручных пулемётов, 334 винтовки, 127 велосипедов, 4 автомашины и радиостанцию.
* * *
Части командира Городянского, действующие на Западном направлении фронта. 25 сентября уничтожили более 150 немецких солдат и офицеров, 10 танков, 27 автомашин и 6 зенитных точек.
* * *
Звено лётчиков-штурмовиков капитана Песлякова уничтожило на одном из участков Юго-Западного направления фронта до 37 автомашин с пехотой противника. На другой день звено капитана Песянкова атаковало аэродром противника. Несмотря на очень плохую погоду, советские лётчики точно вышли на цель и разбомбили 12 вражеских самолётов.
* * *
Смело действуют в тылу немецких и румынских войск партизанские отряды Одесской области. Отряд партизан под командованием тов. С. огнём из трофейного пулемёта уничтожил катер с 9 немецкими солдатами. На другой день этот отряд расстрелял группу румынских солдат, пытавшихся переправиться через реку Б. Партизаны создают невыносимые условия для врага. Один из пленных заявил на допросе: «Партизаны — это вторая советская армия, которую мы не видим, но которая не даёт нам жить».
Три дня немцы восстанавливали мост через реку в районе города Г. Партизанский отряд дал переправиться по новому мосту большому обозу, а затем зажёг мост. В восьми километрах от реки обоз был встречен вторым отрядом партизан. В завязавшемся бою немцы понесли большие потери. Благодаря дружным совместным действиям двух партизанских отрядов, за один день было убито 57 немецких солдат и два офицера. В руки партизан попали 49 винтовок, 11 автоматов, 50 гранат, 19 пистолетов и 2 пулемёта.
Партизанский отряд из железнодорожных рабочих и служащих под командованием диспетчера тов. К. напал на воинский поезд. Захватив большое количество боеприпасов и несколько автомашин, партизаны сожгли состав. Паровоз был отцеплен от состава и на полном ходу пущен на железнодорожную станцию Н. На станции паровоз налетел на поезд, в котором находились немецкие солдаты. В результате крушения погибло не менее 150 фашистских солдат и офицеров.
* * *
Попытки гитлеровцев преуменьшить цифры потерь немецкой армии на Восточном фронте опровергаются многочисленными секретными немецкими документами, захваченными нашими частями, и показаниями пленных. Так, командир 9 армейского корпуса генерал Гейер в обзоре военных действий, захваченном нашей частью, признает, что за 22 дня корпус потерял только убитыми более 4.000 человек. Вместе с ранеными корпус потерял около одной трети личного состава.
Пленный ефрейтор 3 батальона 289 пехотного полка 98 дивизии Карл Гейнц показал: «Потери нашей дивизии значительны. Наш полк потерял свыше 50 процентов своего состава. Всё чаще потрёпанные батальоны и роты сводятся вместе». Венцель Рихтер, обер-ефрейтор 10 роты 282 полка 98 дивизии, рассказал: «Потери в роте очень велики. Они превышают 60 процентов личного состава. Почти все офицеры погибли. Такое же положение во всех подразделениях дивизии. Много солдат хозяйственных подразделений переведено в строевые части». Рудольф Цвифельофер, солдат 12 роты 4 пехотного полка 23 пехотной дивизии, говорит: «Наша армия несёт большие потери. На пути следования полка от Белостока до Рославля мы встречали тысячи машин и повозок с ранеными солдатами. В деревнях и лесах много полевых госпиталей, переполненных ранеными».
Рядовой второй роты 135 полка Рольф Дерр рассказывает: «Многие солдаты недовольны войной. Это недовольство возрастает с каждым днём, особенно в связи с потерями, которые имела наша часть. Из 1.200 солдат только по пути к передовой линии фронта мы потеряли от огня советской авиации и артиллерии убитыми и ранеными 500 человек». Шофёр первого полка 1 дивизии Герберт Грамс в неотправленном письме брату пишет: «Нам очень тяжело. Многие уже распрощались с жизнью или ранены. Очень часто наши обозы подвергаются нападению русских. Наши потери огромны».
* * *
В Румынии за последнее время произошло несколько железнодорожных катастроф и взрывов на промышленных предприятиях. На днях потерпел крушение воинский состав, в котором отправлялись на фронт немецкие солдаты. Свыше ста фашистов было убито. С 10 по 20 сентября в городах Кракова, Темишоара и Орадя сгорели 4 склада с продовольствием для германской армии. Почти каждый день на товарных станциях румынские антифашисты поджигают вагоны с военным снаряжением. В связи с многочисленными актами саботажа и диверсиями в румынской газете «Универсул» опубликовано распоряжение властей, в котором говорится: «На железных дорогах и промышленных предприятиях Румынии подготавливаются акты саботажа с целью сорвать транспортировку войск, вооружения и продовольствия. Все виновные в этих актах будут расстреливаться на месте».
Вечернее сообщение 28 сентября
В течение 28 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
За 26 сентября уничтожено 98 немецких самолётов. Наши потери — 31 самолёт.
Наши суда Северного флота потопили два транспорта противника водоизмещением в 8 тысяч и 5 тысяч тонн.
Береговые батареи и корабли Краснознамённого Балтийского флота потопили один крейсер и один миноносец противника и два миноносца сильно повредили.
В Чёрном море потоплен танкер противника водоизмещением в 6 тысяч тонн.
Под Москвой 27 сентября сбито два немецких самолёта-разведчика и 28 сентября сбито ещё два самолёта.
* * *
В ночь н 27 и утром 27 сентября отдельные группы наших самолётов, действующих на Западном направлении фронта, с большим успехом бомбардировали аэродромы противника. Рано утром отряд советских штурмовиков внезапно налетел на несколько немецких аэродромов. На земле было обнаружено 7 четырёхмоторных, 12 одномоторных и 15 двухмоторных самолётов. Сброшенными бомбами и пулемётным огнём вражеские машины были уничтожены. На одном из аэродромов сожжён ангар. Всего в ночь на 27 сентября и утром 27 сентября наша авиация, действующая на Западном направлении фронта, сбила в воздушных боях и уничтожила на земле 66 самолётов противника.
* * *
Замечательный подвиг совершила 27 сентября военный фельдшер Мария Крюкова. На одном из участков Западного направления фронта противник атаковал Энскую стрелковую часть. Тов. Крюкова неотлучно находилась в своём подразделении, оказывала помощь легко раненным, а тяжело раненных эвакуировала в тыл. За три часа она под непрерывным пулемётным и миномётным огнём сделала перевязки и помогла уйти с поля боя 20 раненым бойцам.
* * *
Наши части, действующие на одном из участков Северо-Западного направления фронта, уничтожили 30 танков, 10 противотанковых пушек, 10 миномётов, 3 штабных машины, 8 крупнокалиберных пулемётов противника.
* * *
У немецкого ефрейтора 4 полка 32 немецкой пехотной дивизии Эрхардта Шредера, убитого на Северо-Западном направлении фронта, найден дневник. Ниже мы приводим некоторые выписки из этого дневника:
« 9 июля. У нас очень большие потери.
Притаившиеся русские стрелки убили многих из наших офицеров. Сегодня полк потерял 16 офицеров и 182 рядовых.
19 августа. Ужасающие потери. Стрелок Лаубер и один старший стрелок наскочили на мину. Значит, в нашем взводе осталось только 15 человек. Мы должны оборонять позицию в 300 метров. Когда, наконец, нас сменят и выведут отсюда.
21 августа. Мы лежим в грязных ямах. Весь день русские глушат нас артиллерией. Это страшно действует на нервы. Наша артиллерия почти не стреляет. Говорят, что снарядов мало.
30 августа. Все думали, что нам дадут немного отдохнуть и мы сможем, впервые за 4 недели, умыться. Оказывается — нет. Сегодня ночью мы должны выступать дальше. Нас гонят на верную смерть».
С этого дня ефрейтор забросил свой дневник. В вещах Шредера найдено также недописанное письмо невесте:
«Россия, 13 сентября 1941 г. Дорогая Мэди! Два часа тому назад погиб Вернер Мейер. В 7 часов мы начали атаку, и Вернер выехал вперёд с лейтенантом. Дорога была минирована. Обоих разорвало в клочья. Виганг ранен в голову. Карл Юслорф тоже ранен в голову и, видимо, сойдёт с ума. Знаешь, сколько нас осталось? Из всего взвода уцелели только Ганс Грон да я.
Позавчера рота за два часа потеряла 82 человека. От всего нашего гордого батальона осталась только маленькая кучка. Война эта жестока, и ещё многие лягут костьми в России...».
* * *
Фашисты глумятся над бойцами и командирами Красной Армии, попавшими в плен, и подвергают их мучительным пыткам. Вырвавшийся из фашистского плена комиссар полка тов. Гуменюк рассказал о таких фактах. На станции Грейгово фашисты, захватив в плен небольшую группу красноармейцев, несколько дней им не давали пищи и воды. Немецкая банда подвергла группу пленных красноармейцев и командиров жестоким пыткам. Нескольким пленным отрезали уши, выкололи глаза, отрубили руки, а затем закололи их штыками. Когда оставшихся в живых пленных погнали в лагерь, некоторые из них падали от истощения. Того, кто не мог итти, фашистские палачи убивали. На станции Лоцкино немцы долго издевались над пленными лейтенантом и политруком, а затем обоих зарубили тесаками.
* * *
Партизанское движение в Югославии продолжает успешно развиваться. Недалеко от города Требине партизаны атаковали поезд, в котором находились немецкие и итальянские солдаты. В завязавшемся бою 93 фашистских солдата было уничтожено. Партизаны захватили большое количество боеприпасов и свыше ста винтовок. Этот же отряд под командованием югославского офицера К. разрушил железнодорожный путь между ст. Рагуза и Херцегнови. В порту Дубровник партизаны потопили итальянский пароход.
Крупный партизанский отряд сербов совершил нападение на итальянский отряд вблизи города Фоча. Партизаны пулемётным огнём и гранатами уничтожили 67 солдат. Итальянская газета «Пополо ди Рома» в связи с усиливающимся партизанским движением в Югославии вынуждена признать, что на территории между Аграмом и Сараевом тысячи сербов разрушают коммуникация держав оси. [21; 268-271]
