12 сентября 1941 года - 83 день войны
Советские войска начали ожесточенные бои в районе Колпино, где противник силами до трех пехотных дивизий начал наступление. Противник поставил перед своими войсками задачу разгромить советские войска, оборонявшиеся в Слуцко-Колпинском укрепленном районе, и затем во взаимодействии с войсками, наступавшими в районе Красногвардейска, штурмом овладеть Ленинградом. [3; 64]
Закончились наступательные действия войск Брянского фронта на рославльском и новозыбковском направлениях против немецко-фашистской группы армий «Центр», начавшиеся 30 августа. [3; 64]
Советские войска вели ожесточенные бои с ударной группировкой противника, наступавшего главными силами 17-й немецкой армии в составе восьми пехотных дивизий и двух моторизованных корпусов 1-й танковой группы (три танковые и две моторизованные дивизии) с кременчугского плацдарма. Фронт обороны наших войск был прорван. [3; 64]
Советские войска под ударами противника отошли к Перекопу. [3; 64]
В Ленинграде произведено второе снижение продовольственных норм по карточкам. Рабочим и ИТР стали отпускать по 500 г хлеба в день, служащим и детям до 12 лет — 300 г, иждивенцам — 250 г. [3; 64]
Немецкие войска оккупировали г. Красное Село Ленинградской области. [1; 70]
Хроника блокадного Ленинграда
Тяжелые бои в районе Колпина... Да только ли в районе Колпина! Фашистские войска заняли Красное Село. Они уже в Большом Виттолове, от которого до Ленинграда еще ближе, чем от Красного Села.
Форсировав после упорных боев Свирь, финские войска захватили Подпорожье. Враг пытается охватить Ленинград вторым кольцом и лишить его возможности сообщаться со страной через Ладогу.
В этот день пароход «Орел» привел на западный берег Ладожского озера первые две баржи с зерном и мукой для Ленинграда. Команда, возглавляемая капитаном И.Д. Ерофеевым, самоотверженно преодолев штормующую Ладогу, у берега попала в безвыходное положение. Никак не удавалось пришвартоваться к не имевшему еще причалов мысу Осиновец. Баржи разбило, но груз, к счастью, удалось спасти. Впрочем, для Ленинграда, уже испытывающего недостаток в продовольствии, несколько сот тонн зерна — небольшое подспорье. Именно 12 сентября пришлось произвести второе снижение продовольственных норм. Рабочие отныне получают по 500 граммов хлеба в день, служащие и дети до 12 лет — по 300, иждивенцы — по 250.
12 сентября первый вражеский снаряд разорвался в 9 часов 53 минуты на Приамурской улице, 17. С небольшими интервалами обстрел продолжался весь день.
Горком партии объявил мобилизацию 3000 коммунистов, комсомольцев и беспартийных активистов политбойцами в полки, сражающиеся под Ленинградом.
Военный совет фронта принял решение сформировать 6-ю бригаду морской пехоты. В эту бригаду войдут моряки с кораблей, учебного отряда КБФ и курсанты первого курса Военно-морского медицинского училища.
Создан штаб обороны Кировского завода. Вечером заводской партийный комитет принял решение о срочном формировании боевого рабочего отряда. Его командиром назначен начальник центральной лаборатории — старый большевик, участник гражданской войны Э.Я. Лепинь. Сформированный ранее артиллерийский дивизион начал занимать позиции. Однако дот вблизи трамвайного кольца у судостроительного завода имени А. А. Жданова, где предстояло обосноваться одному из взводов дивизиона кировцев, оказался занятым. В нем расположились беженцы из захваченных врагом ленинградских пригородов. Прежде чем занять огневую позицию, артиллеристам пришлось позаботиться об устройстве на ночлег женщин и детей. [5; 56-57]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга, ответственного редактора газеты "Красная звезда"
В тот день, когда мы получили сообщение о подвиге Сковородина, Ветлужских и Черкашина, в Гомель сразу же ушла редакционная телеграмма нашим корреспондентам: прислать корреспонденцию или очерк — в своем роде литературные их портреты. Прошла почти неделя — ничего не поступило от спецкоров. А в наших сердцах не угасало волнение, вызванное геройской гибелью трех авиаторов. Хотелось какими-то особенными словами сказать об этом.
В те дни в редакцию заглянул Алексей Толстой. Мы рассказали ему о наших заботах и спросили, не напишет ли он о подвиге Сковородина и его друзей.
— Охотно,— сказал писатель.— Что говорить — великое мужество. Да, Гастелло живет в душе и сознании наших людей...
Так в сегодняшнем номере газеты появилась статья Алексея Николаевича «Бессмертие». В ней были те же факты, что и в сообщении корреспондентов и в передовице, но освященные пером большого мастера художественного слова. Толстой нашел проникновенные слова, чтобы возвысить подвиг летчиков, раскрыл его истоки:
«Война, как бы резцом гениального скульптора, изваяла перед нами, перед всем миром фигуру нового советского человека. Ему перед смертным боем есть на что оглянуться: на им самим облюбованную в мечтах и построенную, политую трудовым потом громаду государства...»
Опубликован новый очерк Вадима Кожевникова «В полете».
С очерками и корреспонденциями о пехотинцах, артиллеристах, танкистах, саперах в нашей газете дело обстояло как будто благополучно. Наши корреспонденты могли быть и были с ними рядом на переднем крае. И, даже рассказывая о летчиках-истребителях, они тоже нередко писали о том, что сами видели,— воздушные бои разыгрывались нередко над расположением наших войск или в ближнем тылу. Иначе было с бомбардировщиками. Они часто улетали далёко, и приходилось нашим корреспондентам писать о них только по рассказам летчиков.
Но вот в очерке Кожевникова читаем:
«Командир авиачасти разрешил нам участвовать в боевом вылете.
В небе белая луна и сырые, тяжелые тучи. Днем шел дождь. Почва мягкая, вязкая. Глубокий, почти танковый след от колес самолета заполнен черной водой. Каково будет стартовать из этой лужи?
Поспешно затягиваю лямки парашюта, чтобы успеть надеть его до взлета. Но мы уже в воздухе. Командир экипажа В. Филин почти мгновенно поднял гигантскую стальную птицу с размокшего поля.
Слева от меня моторы, из патрубков бьют голубые огни, глушители покраснели от накала. Больше ничего не видно! Сплошная туманная пелена. Идем в облаках».
Были и такие строки:
«Наш корабль плывет над расположением врага. На земле кружат и гаснут летающие светляки ракет. Они мелькают параболой, ярко вспыхнув, потом исчезают...
Штурман взялся за прицел. Припав к нему, глядит вниз.
Воздушная струя тяжело бьет по затылку. Цепляясь парашютом, пробираюсь назад. Бомбардировочные люки открыты. В кассетах уложены крупнокалиберные бомбы. Бортмеханик Мейстер наклоняется над люком. Сажусь с ним рядом. Внизу земля. Внизу враг. Отрывается и падает бомба. Еще одна, еще...
Мейстер берет из ящика мелкие бомбы. И мы бросаем их с силой вниз, руками, вперемежку с большими бомбами...»
Словом, очерк Кожевникова сразу же заинтересовал нас. В редакции любили, когда корреспондент писал о том, что он видел своими глазами. Это ценили и наши читатели. Понятно, почему мы ухватились за этот очерк и немедленно его напечатали.
О том, как летал Кожевников, что делал сам, что переживал, можно было прочитать, как говорится, между строк его очерка, но многое осталось за его пределами. Узнал я об этом позже.
Кожевников несколько раз выезжал на аэродром в Юхнов, писал свои очерки по рассказам летчиков. Но почувствовал, что передать все, что происходит в воздухе, трудно, тем более что летчики по своей природной скромности не очень-то распространялись о своих боевых делах. Да это я и сам запомнил по той беседе с Талалихиным.
«Выдумывать» же писателю не хотелось, и в один из поздних вечеров, когда бомбардировщики уже были заправлены, Кожевников стал уговаривать командира полка, чтобы его взяли в полет. Командир вначале отказал, объяснив, что самолеты загружены 250-килограммовыми бомбами до предела и, чтобы взять корреспондента, надо снять одну бомбу, что нежелательно.
Потом подумал о другом. Летали они на старых бомбардировщиках «ТБ-3». Эти тихоходные, громадные и неуклюжие машины еще в довоенное время занимались главным образом тем, что перевозили всякие грузы. Но в войну им нашли применение, используя для ночных бомбардировок и полетов в тыл, к партизанам; и, надо сказать, удачно. Но об их боевых действиях очень мало писали, а кое-кто даже подтрунивал над «тихоходными авиаторами».
Командир полка пришел к выводу, что, пожалуй, корреспондент «стоит» одной бомбы. Сняли одну из них, большую, как кабанья туша. Подсчитали. Кожевников, молодой, худощавый, весит меньше. «Недовес!» Тогда решили взять еще контейнер с мелкими бомбами, которые и доверили метать вручную писателю в «заданном районе».
В полете все было: и тревожное и комическое. Командир корабля Филин поручил Кожевникову наблюдать за обстановкой: появятся ракеты — это линия фронта, докладывай. Писатель старался изо всех сил. Наблюдал. Увидел замелькавшие над самолетом желто-красные вспышки и докладывает командиру, что пересекли линию фронта. А Филин смеется:
— Линию фронта уже давно пролетели. Это не ракеты, а разрывы снарядов немецких зениток.
За годы войны наши корреспонденты не раз летали на бомбардировщиках и штурмовиках. Но первую страницу боевых вылетов журналистов и писателей нашей газеты открыл Вадим Кожевников.
Писатель мне рассказывал, что после этого полета ему стало легче работать в авиационном полку. Летчики как бы приняли корреспондента в свою семью, считали его своим человеком, более доверительно и щедро с ним разговаривали о боевых и житейских делах. И не надо было ему спрашивать о том, что они чувствовали, что переживали в полете. Это он и сам пережил. Так было, вспоминает Вадим Михайлович, и в пехоте: лежишь в роте на передовой, кругом стрельба, шкура в гармошку собирается, но бойцы видят рядом корреспондента — и раскрывают ему свою душу.
— И потом,— как бы в «оправдание», замечает он,— писатель, журналист должен быть любопытным...
Был еще один, сугубо «земной» эпизод, о котором без улыбки вспомнить нельзя.
На второй или третий день после опубликования в «Красной звезде» очерка «В полете» ко мне прискочил наш спецкор Василий Коротеев и сообщил, что редактор фронтовой газеты «арестовал» Кожевникова за то, что он без его ведома послал очерк в «Красную звезду», нарушив этим «приоритет» его газеты, где писатель состоял в штате. Кожевников, мол, безвыходно сидит в палатке, с него даже ремень сняли.
И смех и грех!
Надо принимать меры. Вечером я был в ГлавПУРе, пожаловался на редактора фронтовой газеты. Мне сказали: «Составьте телеграмму начальнику политуправления фронта». Я набросал довольно лояльную депешу — мол, передайте своему редактору, чтобы не препятствовал сотрудничеству своих корреспондентов в «Красной звезде». Начглавпура прочитал, крест-накрест перечеркнул ее и написал другой текст: «Какой чудак запретил Кожевникову печататься в «Красной звезде»?» Сейчас могу сказать, что в тексте вместо слова «чудак» было другое, более строгое, резкое, в духе и характере армейского комиссара... Во всяком случае, Кожевникова сразу же освободили из-под «ареста».
— Эта телеграмма,— рассказывал мне писатель,— выручила всех нас, работавших во фронтовой газете, мы стали беспрепятственно печататься в центральной прессе. [7; 144-146]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 12 сентября
В ночь на 12 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
* * *
Рано утром 8 сентября старший лейтенант Осипов, лётчик авиасоединения Героя Советского Союза полковника Торопчина, действующего на подступах к Ленинграду, обнаружил на вражеском аэродроме 50 фашистских «Юнксрсов-87» и «Мессершмиттов-109». В 10 часов утра группа наших самолётов произвела внезапный налёт на этот аэродром и атаковала находившиеся на нём вражеские машины. Прямым попаданием бомб и пулемётным огнём советские лётчики уничтожили 22 фашистских самолёта. В 13 часов на вражеский аэродром налетела группа самолётов части майора Благовещенского. От сброшенных бомб на аэродроме возник огромный пожар. Горели самолёты, цистерны с горючим и жилые помещения.
В тот же день лётчики авиачасти уничтожили 50 вражеских автомашин и несколько зенитных орудий. В воздушных боях на подступах к Ленинграду исключительное мужество и отвагу проявил в этот день лётчик старший лейтенант Гавринец. Атаковав группу вражеских самолётов, он сбил один «Мессершмитт», а затем ринулся на другой фашистский истребитель. Настигнув немецкий самолёт, тов. Гавринец протаранил его. Фашистский самолёт камнем упал на землю. Тов. Гавринец остался невредим.
* * *
С первого дня войны артиллерийский полк майора Диденко мужественно сражается против немецко-фашистских полчищ. Сейчас бойцы полка отражают все попытки врага форсировать Днепр. Только за один день боевых действий артиллеристы полка уничтожили несколько батарей противника, колонну мотопехоты и эшелон грузовых машин, потопили три вражеских катера с солдатами и 12 станковыми пулемётами. Наводчик Ларин из батареи тов. Чугуева уничтожил три фашистских орудия. С первых выстрелов тов. Ларина немецкие артиллеристы бросились в лес. Вскоре к подбитым орудиям направились немецкие тракторы-тягачи. Двумя залпами тягачи были также разгромлены. 5 сентября на нашу пехоту, шедшую под прикрытием батареи Чугуева, напали 6 немецких танков. Укрывшись за железнодорожной насыпью, они открыли огонь по пехоте. Наша батарея подбила четыре вражеские машины, остальные танки обратились в бегство.
* * *
Гдовские партизаны своими решительными действиями дезорганизуют вражеский тыл и беспощадно истребляют живую силу противника. На протяжении последних трёх недель немцы не могут наладить телефонно-телеграфную связь Гдова с Псковом и штабами войсковых соединений и частей, находящихся на линии фронта. 3 сентября партизанский отряд под командованием рабочего Гдовской спичечной фабрики тов. Б. оборвал провода в лесу между Подолешье и Добручи. Через некоторое время к этому месту приехал моторизованный отряд германских связистов и начал восстанавливать связь. Партизаны неожиданно открыли по фашистам огонь и убили 12 немецких связистов. Уничтожив две автомашины и четыре мотоцикла, партизаны утопили в болоте провода и инструменты немецких связистов.
Неподалёку от деревни Великий Лог бойцы партизанского отряда под командованием члена правления колхоза тов. О. перехватили две германские штабные автомашины. Перебив 8 немецких офицеров, партизаны сожгли машины. 7 сентября крестьяне сообщили партизанам, что в деревне Черемшина бывший кулак связался с фашистскими офицерами и выдаёт колхозный актив. В тот же день партизанский отряд совершил нападение на деревню Черемшина. Немецкие солдаты были захвачены врасплох и уничтожены. Партизаны арестовали предателя, вывели на площадь и устроили над ним открытый суд. Единогласным решением бойцов партизанского отряда и всех присутствующих колхозников и единоличников предатель был приговорён к расстрелу. Приговор был тут же приведён в исполнение.
В четырёх километрах восточнее деревни Афанасово партизанский отряд под командованием заведующей свинофермой Анны С. захватил 18 немецких повозок. Перебив всех возчиков и солдат охраны, партизаны спрятали в лесу более ста ящиков с консервами, индивидуальными пакетами и другими медикаментами.
* * *
Норвежские патриоты усиливают борьбу с фашистскими захватчиками. Севернее Эгерсунда немцы в течение лета построили подземный аэродром, склад с горючим и боеприпасами и установили замаскированные зенитные батареи. В первых числах сентября на аэродром и батарею немцев совершила нападение большая группа норвежских патриотов. Немцы тщательно скрывают факт нападения на их секретный объект. Однако известно, что в результате нападения взорван склад с боеприпасами, значительно повреждён аэродром и уничтожено 7 бомбардировщиков. Четыре зенитных орудия разбиты. Во время взрыва склада погибло много солдат и офицеров.
На железнодорожном перегоне Ставангер — Саннес в результате диверсии произошло крушение товарного поезда, в котором находились военные грузы для фашистских гарнизонов в Мей и Флеккефиорде. Разбито много ящиков, в которых оказались запасные части для самолётов и оружие. Значительное количество запасных частей было уничтожено до прибытия отряда жандармов.
* * *
С огромным патриотическим подъёмом отдают свои силы делу беспощадной борьбы с фашистскими варварами работники советского искусства. Многие из них в рядах Красной Армии борются с ненавистным врагом. Многие работники искусств обслуживают фронт. Ленинградские работники искусств организовали для Красной Армии и Флота 3.500 концертов и больше 110 выездных спектаклей на фронте. Артисты Москвы и Московской области дали больше 3.800 концертов. В концертах для бойцов участвуют народные артисты СССР т.т. Барсова, Козловский, Рейзен, Пирогов, Михайлов, народные артисты республики т.т. Турчанинова, Ливанов, Гоголева, Топорков н сотни молодых актёров. На днях из действующей армии вернулась одна из московских бригад во главе с заслуженным артистом РСФСР В. Хенкиным. За 15 дней пребывания на фронте эта бригада выступила в 50 концертах. Успешно обслуживает бойцов и командиров Красной Армии Киевский театр эстрады и миниатюр.
Композиторы Советского Союза дали для Фронта много новых песен и маршей. Композитор А. Хачатурян написал «Песню о капитане Гастелло». Большое произведение-ораторию «Народная священная война» создал Мариан Коваль. Балладу «Отец и сын», воспевающую героизм и беззаветную преданность советских людей своей великой родине, написал Вано Мурадели. Народный артист СССР Глиэр написал марш «Красная Армия». Несколько оборонных песен создал лауреат Сталинской премии Н. Я. Мясковский.
Вечернее сообщение 12 сентября
В течение 12 сентября наши поиска вели бои с противником на всём фронте. После упорных боёв наши войска оставили город Чернигов.
За 10 сентября в воздушных боях и на аэродромах противника уничтожено 53 немецких самолёта. Наши потери — 32 самолёта.
* * *
В течение 11 сентября немецко-фашистская авиация неоднократно пыталась произвести налёт на Ленинград, но каждый раз отгонялась нашей авиацией и огнём зенитной артиллерии. Около 11 часов вечера одиночные самолёты противника на большой высоте прорвались к городу и сбросили зажигательные, а также фугасные бомбы. Несколько возникших пожаров жилых зданий было ликвидировано.
Нашей авиацией и зенитной артиллерией в воздушных боях на подступах к Ленинграду и над городом за 11 сентября, по неполным данным, уничтожено 11 немецких самолётов.
* * *
В Финском заливе наши бронекатеры 10 сентября потопили несколько немецких катеров и две баржи с фашистской пехотой. Вражеские корабли пытались ночью скрытно подойти к нашему берегу и высадить десант. Советские моряки расстроили их планы. На полном ходу бронекатеры лейтенантов Еськова и Тунгускова начали таранить неприятельские корабли. Советские моряки потопили один за другим четыре немецких катера. Не слыша выстрелов, немцы вслед за катерами послали две баржи с буксирами. Наши командиры решили, не открывая огня, снова идти на таран. Бронекатеры нанесли мощные удары по буксирам, а затем по баржам. Получив пробоины, баржи быстро затонули. На дне Финского залива нашли себе могилу несколько сотен фашистских солдат и офицеров.
* * *
Группа наших бойцов во главе с сержантом Востряковым проникла в тыл германских войск и атаковала полковую радиостанцию врага. Смелые разведчики перебили до 20 немецких солдат, захватили документы и уничтожили всю аппаратуру станции. На обратном пути красноармейцы обнаружили в глубокой лощине немецкую походную мастерскую по ремонту танков и автомашин. Около мастерской стояли пять отремонтированных танков и 11 автомашин. Отважные бойцы окружили Лощину и внезапно напали на ремонтную 1 бригаду. Уничтожив более 30 немецких солдат и всё оборудование мастерской, красноармейцы подожгли танки и автомашины.
* * *
Миномётная батарея младшего лейтенанта Груздева трижды разрушала мощным огнём переправу немцев через реку Днепр. Саперный батальон фашистов потерял около 100 солдат убитыми и ранеными. В четвёртый раз фашисты начали строить переправу под прикрытием огня нескольких батарей. Немцы непрерывно обстреливали район, где находились миномётчики. Но наша батарея не отвечала до тех пор, пока немцы не подтянули к берегу крупные пехотные части. Когда к реке подошли немецкие солдаты, на переправу посыпались мины. В течение короткого времени были разрушены десятки понтонных лодок и убито до 300 немцев. В разгроме вражеских переправ особенно отличились младшие сержанты Наумов и Егоршин и сержант Гусков.
* * *
Бойцы партизанского отряда под командованием инженера-строителя тов. Ю. перехватили на шоссейной дороге в районе Борки немецкого мотоциклиста с донесением от германского капитана Котлера командованию армейской группы. Напитан Котлер пишет: «В зоне Кличева, Бацевич, Выжар, Чигиринки и в прилегающих к ним районах действует по меньшей мере 32 партизанских отряда и группы. За вторую половину августа и в первые дни сентября зарегистрировано 186 случаев убийств наших офицеров, чиновников и солдат. Кроме того, в боях с партизанскими отрядами убито и ранено 217 солдат и 8 офицеров. Поджоги военных и продовольственных складов не прекращаются. За последние дни было три крупных пожара в Выжаре, Кличове и Бацевичах. Население упорно скрывает местонахождение партизанских отрядов. Видимо, многие из мирных жителей состоят в партизанских отрядах».
* * *
Распоясавшиеся озверелые фашисты чинят расправу над мирным населением в захваченных украинских районах. В районном центре Ржищев, Киевской области, немцы расстреляли сотрудника районного отдела связи Андрея Бедренко и заведующего базой райпотребсоюза Николая Гордиенко. Затем фашисты забрали 25 девушек и под конвоем отправили в неизвестном направлении. В сёлах Стайки и Грибени, Ржищевского района, немцы устроили повальный грабёж, сопровождавшийся насилием и убийствами. В селе Стритовка фашисты по указке назначенного ими старосты — кулака Владимира Ворозенец арестовали и расстреляли 12 крестьян и советских служащих.
В городе Пятихатка, Днепропетровской области, немцы согнали всё оставшееся население на принудительные работы по ремонту дорог. Фашисты заставляют работать по 20 часов в сутки. Люди содержатся под открытым небом за проволочными заграждениями и не получают ни хлеба, ни воды. Лишь изредка в лагерь привозят гнилые помидоры. Старики и женщины надают от истощения, но фашисты избивают их прикладами и заставляют работать. Из Ново-Украинки немцы увезли неизвестно куда 100 местных жителей. В Александровске немецкий офицер схватил на улице 22-летнюю учительницу неполной средней школы Анну Якименко и потащил её к себе в квартиру. Тов. Якименко оказала насильнику сопротивление. Тогда фашист тут же на улице застрелил её.
* * *
Работники промышленности цветных металлов с каждым днём увеличивают добычу меди, олова, панка и свинца, помогая Красной Армии громить гитлеровские полчища. Трест «Красноуралмедьруда», Дегтярское рудоуправление и шахта имени XV годовщины Октября значительно перевыполнили программу августа и первых дней сентября. Конверторный мастер Карсакпайского медеплавильного завода в Казахстане т. Сейтепов освоил скоростные тяжеловесные плавки меди, перекрыл проектную мощность конверторов на 15 процентов и сократил процесс плавки на один час. Много тонн свинцовой руды сверх плана дают горняки Ачисайского рудника. С небывалым подъёмом работают стахановцы Орского никелевого комбината. Рабочие гидрометаллургического цеха тт. Корякин и Тюрин выполняют две нормы, т. Шичев — три нормы в день. Агломератчики тт. Сергеев и Додонов на двух агрегатах вырабатывают программу, установленную для трёх агрегатов. Бригады слесарей плавильного цеха тт. Липатова и Сазонова закончили за 32 часа работу, на которую раньше затрачивалось 8—12 суток. [21; 226-229]
