Владимир Костров. «Письмо отцу».
Опубликовано | Сентябрь 7, 2015 | Нет комментариев
Здравствуй, отец мой,
Андрей Яковлевич,
Сообщи, как твои дела.
Знаю:
твой разум ясен,
Но тело от ран болит,
И все-таки сообщаю,
Что бабушка умерла,
Под светлой березой
Анфиса Семеновна
В чистом песке лежит.
Белый ты, как береза,
Как ель вековая, седой.
Уходит война мировая
В боль, небытье и стих…
А старушка умерла сразу
И казалась всем молодой,
Словно боялась медленным умираньем
Утруждать других.
Водопроводный вентиль —
Последний земной родник.
Черная занавеска,
Зыбкое забытье…
Собой не считала вправе
Обременять родных.
А мы никогда не стеснялись
Утруждать ее.
В самоотречении
Будем ли вам равны?
Ровня ли мы вам в умении
За страну отвечать?
Все же почти на всех вас,
Вернувшихся с той войны,
Некого понимания
Горькая есть печать.
Тот, кто тебя не видел,
Тот, кто ее не знал,
Там, за океаном,
Считает нас за зверей.
Отдай приказ —
Над могилой ее
Дать свой прощальный залп
Раздавленной танками,
Но не отступившей
Батарее своей.
Я заказал оградку
И в ноябре привезу.
На девятый день помянули —
Вот такие дела.
А на плите выбьем
Воинскую звезду.
Можно считать — по-солдатски
Жизнь она прожила.
Бог войны — артиллерия.
И он тебя сохранил.
Царица полей не поспела
Поставить завесу.
И вот.
Это ее мужа
В окопе ты схоронил,
Это ее снаряды
Вбивал ты
Во вражеский дот.
Если бы не разруха,
Если бы не война,
К какой бы ты жизни
поднялся,
Русский наш человек!
Нянькою твоих внучек
С пеленок была она,
Бабушкой моих дочек
Осталась она навек.
Проверяется вера,
Когда свистит у виска!
Когда от вечной работы
Руки свинца тяжелей.
Теперь признаюсь я —
В юности
Глядел на вас свысока
И только в зрелости понял:
Вы были в вере сильней.
Я беру вашу веру,
Я знаю свой долг и стыд.
Раздавленная батарея
И бабий истовый труд…
На мне эта поздняя осень,
Как на воре шапка, горит.
И мысли, как жернова,
Зерно самомнения трут.
Крысы бегут потихоньку,
Каркает воронье.
В белой нательной рубахе
Встречаю утренний час.
И я говорю истории —
Это время мое.
И нестерпимо мало
Рядом осталось вас.
Во имя отца и сына,
Папа, не торопись.
Раздавленная батарея,
Береза над бугорком…
Сказал мне один иностранец:
«Смерть побеждает жизнь.
Все мы живы сегодня
Перед последним звонком!»
С болью, той, что я прячу,
Не надо идти к врачу.
Ты знаешь, над чем я плачу
И чем я за все плачу.
За эту жилы мотающую,
Но зовущую жизнь.
Во имя отца и сына,
Папа, не торопись!
Сколько кому отпущено
Века на этом веку?
Сделать хочу,
Чтоб узнали
Те, кто нас не узнал,
Что умершая старуха
Готова встать к станку.
И раздавленная батарея —
Дать решающий залп.
Бабка письмо написала —
Вот какие дела!
В нем просила прощенья
В самый последний час.
Швейная машина —
Все, что она нажила.
За то, что девчонок растила.
Благодарила нас.
Папа!
И под землею
Мертвый мертвому рознь.
Живы ль иные живые?-
Ты это знаешь сам.
Так научи прозренью
Видеть живых насквозь,
Чтобы уйти достойно.
И «мертвые имут срам»!
Чего иные вспомнят.
На самом последнем краю
В кругу или за кругом
Даже своей семьи:
Жульничество?
Наветы?
Баб?
Жратву?
Болтовню?
Обкраденные прохиндейством
Жалкие годы свои?
Труд, борьба и победа —
Вот она, ваша жизнь.
Достойный уход, поверь мне,
Не означает смерть.
Во имя урока уроков,
Прошу тебя, папа, держись.
И так уж еле удерживаем
Белый этот свет.
До свиданья, отец мой,
Андрей Яковлевич,
Что писать про свои дела.
Ты знаешь:
Мой разум страдает,
А тело уже не болит.
Жена воспитывает дочку,
А бабушка умерла.
Под белой березой
В чистом песке лежит.
Падают красные листья,
Как листья календаря,
Будто бы усыпляя,
Словно благодаря.
Над тем,
Кто уже не встанет,
Осенние птицы поют
И неслышные батареи
Дают последний салют!
Источник: Гордость и горечь: Поэзия 70-80-х годов о войне. Составитель М.Л. Грозовский. Москва, издательство «Советская Россия», 1990. С. 169-174.
Стихотворение: *все стихотворения > о войне > о женщинах > о письмах > о Победителях > о послевоенной жизни > об отцах
Комментарии
Оставьте сообщение