Юрий Белаш. «Мы могли отойти: командиров там не было…».
Мы могли отойти: командиров там не было. Мы могли отойти: было много врагов. Мы могли отойти: было нас всего четверо. Мы могли отойти — и никто б нас не стал упрекать. Мы могли отойти, но остались в окопах навеки. Мы могли отойти, но теперь наши трупы лежат. Мы могли отойти, но теперь наши матери плачут. […]
Юрий Белаш. «Пехота».
Пехоту обучали воевать. Пехоту обучали убивать. Огнем. Из трехлинейки. На бегу. Все пять патронов — по знакомой цели: По лютому заклятому врагу В серо-зеленой, под ремень, шинели. Гранатою. Немного задержав К броску уже готовую гранату,— Чтоб, близко у ноги врага упав, Сработал медно-желтый детонатор. Штыком. Одним движением руки. Не глубоко: на полштыка, не дале, А […]
Юрий Белаш. «Победа!»
Толкнул разрыв и опрокинул. И жизнь моя — оборвалась. Зачем, зачем, судьба военная, ты так со мною обошлась! Уж лучше было бы загнуться в том 41-м распроклятом, Чем, всю войну пройдя, погибнуть в победном этом 45-м,— Когда войне-то пустяки — часа четыре оставалось, Когда последние снаряды с прощальным эхом разрывались, Когда товарищи мои — потом […]
Юрий Белаш. «Пистолет-пулемет Шпагина № 1961».
Не смерть страшна. Тоска — страшнее… И, взяв из пирамиды ППШа, уйдешь в глухой конец траншеи и, стиснув зубы, не спеша, перекрестишь огнем из автомата и ночь и звезды — вдоль и поперек!.. И расползется серенький дымок. И порохом потянет горьковато, а перегретым маслом — от ствола. И запахи машинного тепла свершат свое немое колдовство,— […]
Юрий Белаш. «…Портится февральская погода…».
…Портится февральская погода. Вечер опускается над степью. Сиротеет на снегу пехота поредевшей, выкошенной цепью. Колкая, звенящая поземка заметает, как кладет заплаты, минные остывшие воронки, трупы в маскировочных халатах, рукавицы, брошенные в спешке, россыпи отстрелянных патронов, лужи крови в ледяных узорах — и живых бойцов окоченевших в снежных осыпающихся норах. Тишина… Лишь простучит сторожко фрицевский дежурный […]
Юрий Белаш. «Особый отдел…»
«Особый отдел»… Он и вправду — особый. Располагается особняком, в землянке какой или избе, и непременно с часовым возле входа, снующим, как маятник, взад и вперед с винтовкой в руке наперевес,— как у здания НКВД на Лубянке для наведения трепета на пешеходов. Только тут не Лубянка, а фронт! И слабонервных тут нету. И у землянок […]
Юрий Белаш. «Глаза».
Если мертвому сразу глаза не закроешь, то потом уже их не закрыть никогда. И с глазами открытыми так и зароешь, в плащ-палатку пробитую труп закатав. И хотя никакой нет вины за тобою, ты почувствуешь вдруг, от него уходя, будто он с укоризной и тихою болью сквозь могильную землю глядит на тебя… Источник: Гордость и горечь: […]
Юрий Белаш. «Окопные миниатюры».
1 Что об этом напишут историки? — ничего! Потому что есть вещи, известные только, тому, кто прошел сквозь войну. 2 При недолете у снаряда — свист короткий. При перелете — долгий. А какой при прямом попадании — это у мертвых спроси… 3 У убийцы замарана кровью душа. У солдата — лишь руки. 4 Мало кто […]
Юрий Белаш. «Осеннее».
Я пройду не спеша по аллее осенне-притихшего парка — сквозь пожар, шелестящий оранжевым, красным и желтым, подыму лист кленовый, воткну черенком — как какой-то языческий орден — в карман гимнастерки и совсем позабуду, что я на войне и что парк — это вовсе не парк, а тылы обороны… — Ты чего? — спросит Женя, когда […]
Юрий Белаш. «Медлить больше нельзя: мины рвутся у ног…».
Памяти Сергея Орлова Медлить больше нельзя: мины рвутся у ног. Не поднимемся — все здесь погибнем… И встаем, чтобы сделать последний бросок под железным бушующим ливнем. Полосуют осколки раскромсанный грунт, и окрестности в дыме разрывов померкли. Лишь вдали населенный виднеется пункт с голубой колокольней дряхлеющей церкви. И как будто меж жизнью и тем, что есть […]
keep looking »