Моряк-подпольщик
Косинская Л.,
научный сотрудник музея "Молодая гвардия"
Молодогвардейцу Николаю Жукову в этом году исполнилось бы 80 лет. Он - один из немногих краснодонских подпольщиков, кто до вступления в "Молодую гвардию" воевал на фронте. В августе 1941 года он был призван в ряды Военно-Морского Флота. Принимал участие в обороне Севастополя в составе 25-й Чапаевской дивизии.
Однажды, во время операции по уничтожению немецкого десанта, высадившегося в районе Керчи, Николай получил ранение в левое плечо. После лечения в различных госпиталях, весной 1942 года прибыл в Краснодон в долгосрочный отпуск. В результате ранения левая рука его стала усыхать. Когда возникла угроза оккупации города, юноша пытается эвакуироваться вместе с работниками нарсуда, где он работал до войны и куда устроился работать вернувшись с фронта. Но удалось добраться только до станции Романовской Ростовской области, дальше был враг.
Николай возвращается в Краснодон. Первое время живет в хуторе Фомовка у дяди - Александра Калитвенцева, родного брата матери. Но отсиживаться, сложа руки, прятаться не в характере моряка. Он находит связи с подпольщиками и вступает в активную борьбу.
Николай в группе Ивана Туркенича принимал участие в освобождении военнопленных из Волченского лагеря, участвовал в нападении на немецкие машины, добывая таким образом оружие и снаряды. К празднику 7 ноября в группе ребят укрепил красный флаг на шахте 1-бис.
Вот, что пишет в своих воспоминаниях родной брат подпольщика Владимир: "Коля часто не ночевал дома. Накануне октябрьских праздников пришел под утро и лег. Было еще темно, когда он вышел во двор, вернулся и говорит: "Мы спим, а над шахтой флаг развевается красный". Мы тогда еще посмеялись, как он в потемках мог его увидеть".
Принимал участие Жуков и в распространении листовок. Из воспоминаний Ефросиньи Евдокимовны Ивановой, бывшего работника суда: "Ко мне приходила Василиса Терентьевна Пыжикова и принесла от руки написанную листовку. В листовке были призывы не помогать немцам, не добывать уголь, разрушать дороги. Ефросинья Евдокимовна узнала почерк, которым была написана листовка и предупредила молодогвардейца. "Я сказала: "Коля, помни, что в гестапо работает предатель Кулешов, бывший адвокат, и он знает почерки всех, с кем работал в суде".
И еще воспоминание: "Однажды зимой мы с Виктором Тарариным, - рассказывает брат молодогвардейца Владимир, - по заданию Николая носили шрифт к клубу имени Горького и передали его Мошкову. Шрифт был типографский и самодельный, вырезанный из резины. Сложен был в рукавицу и завернут в бумагу".
Встречался Николай со своей группой подпольщиков в сарае соседки Евдокии Мефодьевны Стрилкиной. Там они обсуждали планы действий, разрабатывали новую операцию. Для юных подпольщиков Николай был примером, многих учил обращению с оружием и гранатами. "Ребята собирались у тети Жени, - продолжает рассказ Владимир, - играли в домино. Приходили товарищи Николая: Анатолий Николаев, Василий Бондарев. Стали приходить Борис Главан, Анатолий Попов, Женя Шепелев, с которым до этого Коля был не знаком. Бывали здесь Иванихины и Уля Громова. Было заметно, что их занимало что-то более важное, чем домино. Коля часто бывал у Бондаревых".
Когда начались аресты, Николай с братом прятались все в том же соседском сарае.
"6 января 1943 года в 4 часа утра пришел мой брат Калитвенцев, - рассказывает в воспоминаниях мать подпольщика, - убедил меня в том, что Коле ничего не грозит, его расспросят кое о чем и выпустят. Я поверила ему, побежала за сыном. Калитвенцев отвел его в полицию и больше мы его не видели. Через пару дней пришли полицейские и забрали из дому теплую одежду, якобы для Николая, которого отправляют в Германию".
Как-то Жуков сумел передать матери записку из тюрьмы. Евгения Митрофановна нашла ее в ручке сумки. Николай писал: "Сходите к дяде Коле, отдайте ему москвичку и костюм, пусть он меня выручит. "Но никто ему не помог, ни брат (Николай Калитвенцев), ни Кулешов, которому я носила деньги, муку, продукты, - вспоминала Евгения Митрофановна. После зверских пыток 16 января 1943 года фашисты расстреляли отважного подпольщика и сбросили в шурф шахты №5. Так погиб черноморский моряк.
Отец Жукова тоже не дожил до Победы, он погиб на фронте. Так и не узнал краснодонский шахтер, что судьбы его младших сыновей, а потом и внуков, будут связаны с морем. Владимир, средний, тоже был на фронте и еще долгое время после войны служил в рядах Военно-Морского Флота. Капитаном дальнего плавания стал младший - Валентин. Ему было 12 лет, когда погиб Николай. Владимир и Валентин во всем хотели походить на старшего брата. Они связали свою судьбу с морем, а потом и их дети. Гордятся потомки шахтера своей уже морской династией, начало которой положил молодогвардеец Николай Жуков.
Источник: газета "Слава Краснодона" за 28 июня 2002 года.
