26. Выросли мы в пламени. Из воспоминаний Георгия Арутюнянца
Немецкий комендант разрешил организовать в Краснодоне самодеятельный театр. Фашисты хотели убедить население, что дела на фронте у них идут хорошо, что они обосновались на нашей земле надолго, навсегда.
Молодогвардейцы использовали эту легальную возможность в интересах подпольной организации. Наши ребята и девушки заняли в театре все посты: его директором стал Женя Мошков, администратором - Ваня Земнухов, руководителем оркестра - Виктор Третьякевич. В оркестр входили Сергей Тюленин, Володя Загоруйко, Василий и Сергей Левашовы и другие. Играл на мандолине и я. А вездесущая Люба Шевцова участвовала и в оркестре, и в танцевальном коллективе, и в драмкружке, и в хоре.
Она с артистическим мастерством исполняла все роли и была ведущей солисткой.
Оккупанты были довольны деятельностью театра. Поэтому удалось сравнительно легко договориться с ними, чтобы наших артистов не отправляли в Германию и не посылали на хозяйственные работы. Ссылаясь на театр, Мошков и Земнухов нередко выручали подпольщиков из беды.
Помню, как-то полиция задержала в городе Бориса Главана. Он шел в неположенное время с патефоном в руках. Эта неосторожность могла дорого обойтись не только ему, но и всей организации. Мы волновались и переживали.
Земнухов пошел к главному инженеру дирекции - шефу нашего театра Андрееву. Презренный предатель пользовался большим доверием у властей, вместе бражничал с начальником полиции Соликовским.
- Господин Андреев, я очень сожалею, что приходится беспокоить вас, но вынужден сделать это в интересах театра, - представился Земнухов.
- Что скажет наш неутомимый администратор? Может, он открыл новую театральную звезду? - Андреев поднял мутные глаза от бумаги, лежавшей перед ним на столе.
- Нет, боюсь, что потеряем старую.
- Как, потерять - и кого? Не Шевцову ли?
- Нет, нет, она сейчас репетирует новую концертную программу. Я имею в виду Бориса Главана. Наш ведущий драматический артист. - Не выдавая внутреннего волнения, Земнухов продолжал: - Вчера его задержала полиция за нарушение приказа коменданта города.
- За что задержан? - испуганно спросил Андреев. Наступил критический момент, требующий разрядки.
Земнухов успокоил шефа:
- Вы не волнуйтесь, господин начальник. Главан ничего преступного не совершил. Все его прегрешения объясняются очень просто: возраст любви...
- Что вы сказали?
- Его задержал полицейский патруль за то, что шел с вечеринки немного позже положенного времени. С кем это не случалось в такие годы?
- Только за это? - шеф обрадовался и привстал с кресла.
Земнухов сделал обиженное лицо: разве он позволит себе обмануть или подвести своего шефа?!
- Шел с вечеринки, - продолжал он, - даже с патефоном, а часов не было. Не успел еще заработать на часы. Вот и сидит в полиции.
Шеф успокоился.
- Вся беда в том, что сейчас его высекут там, вы ведь знаете наши порядки. - Ваня подчеркнул слово «наши» так, что это не вызывало сомнения в том, что он одобряет эти порядки. - Но мы можем потерять артиста. После плетей Главан долго не встанет...
Установленные порядки в городе, в частности в полиции, все хорошо знали. «Святой в полицию не попадает», - любил повторять свой афоризм Соликовский. Без порки никто не уходил из полиции. Если не было никаких улик, задержанный получал 15-20 ударов плетью. Подозрительных допрашивали под пыткой.
Шеф театра Андреев позвонил по телефону Соликовскому. Его не оказалось на месте. Дежурный по полицейскому управлению подтвердил, что Главан задержан за хождение по городу в неположенное время.
- Это мой человек, отпустите его немедленно, - решительным тоном приказал Андреев. - Скажите своему начальнику, что приказал главный инженер дирекции... Что? Какие там еще порядки? Никаких плетей не смейте давать!
Прикрыв рукой телефонную трубку, Андреев тихо сказал Земнухову:
- Настаивает, мерзавец, на плетях. Иначе будет ждать Соликовского.
Земнухов на мгновение задумался: «Во что бы то ни стало нужно вытащить Бориса из полиции до прихода Соликовского!»
Он сказал вслух:
- Ну, пусть дадут пяток плетей, раз уж этого требует порядок. Зачем нам нарушать его?
Андреев крикнул дежурному:
- Подожди минуту! - И, снова прикрыв трубку, обратился к Земнухову: - А если действительно потом не встанет?
- От пяти плетей ничего с ним не случится. Пусть знает на будущее, что порядок нужно соблюдать всем.
- Это ты прав, Земнухов. - Андреев обычно переходил на ты, когда был чем-то доволен.
- Слушай, - снова кричал он в трубку дежурному, - дайте ему пять плетей для порядка и немедленно отправьте ко мне.
Вернувшись в театр и рассказывая нам о беседе с шефом, Земнухов возмущался поведением Бориса. Штаб «Молодой гвардии» строго предупредил всех подпольщиков, чтобы никто не ходил без надобности в запрещенное властями время. В тот вечер Главан не имел никаких поручений.
Вскоре появился Борис с голубым патефоном. Улыбаясь, он виновато представился:
- Вот и я.
- Сколько плетей тебе всыпали? - строго спросил Тюленин.
- Пять.
- Мало. Легко отделался. Благодари за это Ваню Земнухова.
Мы не выдержали и громко рассмеялись. А когда Борис открыл крышку патефона и показал, что лежало там, все замерли. В патефонном футляре были лампы, конденсаторы и целые узлы от приемника, который он монтировал.
Борису потом крепко попало. Этот тревожный факт многому научил нас. Мы стали более осторожными и бдительными.
