Глава 5. Кто?
Чья-то незримая рука продолжала разбрасывать листовки. Они призывали к беспощадной мести за смерть тридцати шахтеров, сообщали о событиях на фронте, в тылу и за границей. Всюду - на заборах, на телеграфных столбах, на воротах домов - появлялись листовки. На стенах и тротуарах невидимая рука выводила крупными буквами: «Смерть немецким оккупантам!»
С утра полицейские мокрыми тряпками усердно стирали надписи. Гестаповцы выбивались из сил, свирепели, но напасть на след распространителей листовок и лозунгов не могли.
По утрам жители находили листовки и письма на крыльце, под дверьми, в подворотнях. Это был голос друзей, сообщавший правду о боях Красной Армии с немцами, призывавший не работать на гитлеровцев, сопротивляться распоряжениям немецких властей, разоблачать фашистскую ложь.
Вскоре немцы открыли кинотеатр. На заборах запестрели широковещательные афиши о германских фильмах. Но первый же сеанс был сорван. Не успел киномеханик погасить свет, как на головы зрителей хлынул дождь бумажек. Поднялся шум. Зажгли свет. Листовки были всюду: между стульями, в проходах, на коленях у зрителей. Гестаповцы оцепили кинотеатр, произвели повальный обыск, но виновников так и не обнаружили.
А они работали дерзко и смело.. Часто верующие приносили листовки из церкви. Однажды, подав записки с поминанием усопших, прихожане после службы нашли на столике рядом со своими записками клочки бумаги с отчетливыми строчками: «Как мы жили, так и будем жить. Как мы были, так и будем под сталинским знаменем».
Бывало и так. По улице расхаживает часовой и вдруг становится предметом всеобщих насмешек: к его спине чья-то проворная рука прикалывает лист с надписью: «Немецкий холуй». Был случай, когда листовку прицепили к шапке полицейского, уснувшего у самого здания жандармерии.
Поселившийся в Краснодоне немецкий барон фон-Вельзель отправлял в Германию награбленные у жителей носильные вещи, драгоценности и продукты. Этот же барон частенько устраивал дебоши и оргии. Он приказал доставлять ему «на потеху» самых красивых женщин города.
Однажды ранним утром к дому, где обитал барон, подкатил начальник полиции Суликовский. Он привез чрезвычайно важный, строго секретный пакет. Барон вскочил с кровати быстро распечатал пакет и, пробежав глазами послание заорал, точно ужаленный:
- Злой шютка играйт, господин Суликовский! Буду стреляйт!
Суликовский остолбенел.
- Ви не умейт работайт!..
- Я вас не понимаю, господин барон. Этот пакет доставлен лично на ваше имя от коменданта станицы Гундоровской.
- Вас обводят, как маленький ребенок! - вне себя от ярости визжал барон.
Содержание письма, полученного бароном, как потом стало известно, состояло в следующем:
«БАРОНУ ФОН-ВЕЛЬЗЕЛЮ!
Помни, что за свои кровавые злодеяния и надругательства над русскими девушками ты и вся твоя шайка заплатите своей черной кровью. Если ты посмеешь тронуть хоть одну невольницу, ты, паршивый фриц и вся твоя шайка взлетите на воздух. В этом можешь не сомневаться».
Встревоженный не на шутку, барон распорядился обшарить весь дом, а сам, осторожности ради, перебрался на другую квартиру.
В полицейском участке начальник полиции распекал своих подручных. Размахивая плетью, он кричал:
- Для чего вас держат? Даром, что ли, хлеб хотите жрать? Кто, я вас спрашиваю, сочиняет эти большевистские листовки? Кто?