Это было в Краснодоне
Одгриміли востаннє гармати,
i замовкли в садах солов’ї...
Смерть ходила од хати до хати,
одбираючи жертви свої...
Ненажерна, глуха, ошаліла,
Кожний крок її кров'ю кипів...
Ні дітей, ні жінок не жаліла,
Ні бабусь, ні стареньких дідів...
Скрізь несла вона горе та дими
в непокірним, орлинім краю,
заривала у землю живими
всіх, хто любить Вітчизну свою.
Заривала, стріляла, труїла,
Наче морок усе переміг...
Та неї вставала вже сила
В краснодонських провулках глухих...
Володимир Сосюра
...1942 год. Сухое жаркое лето. Совсем рядом шли бои, особенно жестокие и кровопролитные в районе реки Миус. Гром орудий, взрывы бомб и снарядов, гул самолетов доносились до Краснодона. И хотя в городе напряженная, тревожная обстановка продолжали работать шахты и другие предприятия. Население помогало в уходе за ранеными.
В начале июля положение на фронте осложнилось. Советские войска вынуждены были с тяжелыми боями отходить на восток. Началась срочная эвакуация: вывозили промышленное оборудование, угоняли скот. Люди бросали родные места.
"20 числа проснулась в четвертом часу. Доносится глухой шум моторов. По улице промчались танкетки и мотоцикл. Вот они, "наши освободители". Через несколько часов пошли машины и пехота. Завоеватели шли "охотиться". Брали все, что только понравится", - таким запомнила этот день 15-летняя Валерия Борц.
Черные дни оккупации наступили. Главным карательным органом стала жандармерия (жандармский пост) во главе с ярым нацистом Отто Шеном. Он, как и весь подчиненный ему аппарат, прибыл в составе жандармской команды, сформированной в городе Магдебурге специально для операций в Донбассе. Каратели имели строгие распоряжения действовать "не путем юридического наказания виновных", а производить расправу без суда и следствия, использовать самые решительные "драконовские" методы, чтобы любое недовольство задушить в зародыше.
В короткое время из числа предателей сформированы репрессивные органы управления: городская управа, полиция. Принудительное трудоустройство населения проводила биржа труда.
Восстановлением и деятельностью предприятий, прежде всего угольных, занимался дирекцион № 10, начальником которого назначен барон Швейде.
Условия нового режима были жесткими. Приказы и распоряжения властей о введении комендантского часа, сдаче оружия и радиоприемников, об обязательной регистрации трудоспособного населения с дальнейшем принуждением к работе и прочее заканчивалось словами: "За неподчинение - расстрел". За приказами следовали обыски, аресты, расправы.
Но это не остановило патриотически настроенную молодежь, а лишь усилило ее ненависть к оккупантам и укрепило уверенность в правильности выбранного пути. Своими смелыми действиями они помогали другим - друзьям, знакомым, соседям, растерявшимся или павшим духом, - поверить в возможность сопротивления, в неизбежность победы.
Хроника событий
Май-июнь 1942 года. В Краснодоне формируется партийное подполье. После неоднократных бесед в райкоме партии об условиях работы в тылу врага свое согласие дали Ф.П. Лютиков (назначен руководителем подпольной организации), Н.П. Бараков, М.Г. Дымченко, Д.С. Выставкин, С.Г. Яковлев и другие. Они понимали всю опасность предстоящих действий и сознательно шли на риск.
Июль. 20-го город захвачен фашистами, на территории района объявлен "новый порядок".
Прошли первые аресты.
Август. Ф.П. Лютиков и Н.П. Бараков перешли на легальное положение. Электоромеханические мастерские, куда они устроились на работу, стали центром партийного подполья.
Диверсии, саботаж, активная агитационная пропаганда среди местного населения и рабочих своего предприятия - вот главные направления деятельности коммунистов.
В городе и прилегающих поселках стихийно возникли первые подпольные группы молодежи. Они распространяют листовки-призывы, накапливают оружие, ищут связи с единомышленниками.
Сентябрь. Репрессии нарастают. Казнены - закопаны живыми в городском парке - шахтеры- коммунисты.
Создана подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия", сформирован штаб, в состав которого вошли Иван Туркенич (командир), Ульяна Громова, Иван Земнухов, Олег Кошевой, Василий Левашов, Виктор Третьякевич, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова. Все участники разбиты на пятерки. Основная задача подпольщиков, по словам И. Туркенича: "Борьба с вражеской пропагандой, противодействие немцам во всех их мероприятиях, вооруженная борьба".
Октябрь. В организации уже более 30 человек. Подпольщики пишут и распространяют листовки, срывают планы гитлеровцев по отправке в Германию скота, хлеба, угля, нарушают телефонную и телеграфную связь.
Ноябрь. Подполье значительно выросло. Идет активная подготовка к празднованию 25 годовщины Октябрьской революции.
Создана типография, готовится первая печатная листовка. 7 ноября вывешено восемь красных флагов.
В подпольной типографии изготовлены бланки временных комсомольских удостоверений. Решено вручить их членам ВЛКСМ вместо комсомольских билетов, а также тем, кто вступал в комсомол в период оккупации.
В двадцатых числах ноября подпольщики приняли по радиоприемнику очередную сводку Совинформбюро с сообщением о разгроме врага под Сталинградом. Решили активизировать действия, чтобы помочь Красной Армии.
Усилиями коммунистов-подпольщиков сорваны планы и графики работы важных для оккупантов объектов, затянулось восстановление шахт. Молодогвардейцы совершили нападения на вражеские автомашины с оружием и боеприпасами, освободили из Волченского лагеря более 70 советских военнопленных.
Декабрь. Сожжена фашистская биржа труда, спасено от угона в Германию около двух тысяч юношей и девушек. В городах и поселках по-прежнему появляются листовки "Молодой гвардии". Освобождена группа военнопленных, содержавшихся в здании первомайской поселковой больницы.
Штаб-квартирой молодогвардейцев становится клуб имени Горького. Легальные формы работы умело сочетаются с нелегальной деятельностью.
Фронт приближается. Подпольщики готовятся к последней схватке с врагом. Собирают оружие, накапливают силы, чтобы, уничтожив в городе вражеский гарнизон, вступить навстречу советским войскам. Однако последняя, тщательно подготовленная операция не была осуществлена. Фашисты напали на след патриотов.
Январь 1943 года. Первые аресты. 1 и 2 января проведены последние заседания коммунистов и молодогвардейцев. Приказ - всем уходить из города. Но вскоре большинство участников подполья оказалось в фашистских застенках.
15, 16 и 31 января состоялась казнь патриотов: 71 человек был сброшен в шурф шахты № 5.
9 февраля. В городе Ровеньках расстреляны пять молодогвардейцев, в том числе Олег Кошевой и Любовь Шевцова.
14 февраля. Краснодон освобожден советскими войсками.
Клятва вступающего в "Молодую гвардию"
Я, вступая в ряды "Молодой гвардии", перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом своей родной многострадальной земли, перед лицом всего народа торжественно клянусь:
Беспрекословно выполнять любое задание, данное мне старшим товарищем. Хранить в глубочайшей тайне все, что касается моей работы в "Молодой гвардии".
Я клянусь мстить беспощадно за сожженные, разоренные города и села, за кровь наших людей, за мученическую смерть тридцати шахтеров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без минуты колебания.
Если же я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть мое имя, мои родные будут навеки прокляты, а меня самого покарает суровая рука моих товарищей.
Кровь за кровь! Смерть за смерть!
О деятельности "Молодой гвардии" рассказывают
ИВАН ТУРКЕНИЧ. В декабре в наш район пригнали полубосых истощенных военнопленных, и поместили их в Первомайской больнице. Об этом нам немедленно донес Толя Попов. Мы принимаем решение помочь военнопленным избавиться от немецкой каторги.
Прежде всего, мы с Ваней Земнуховым и Анатолием Поповым изучили, где и как налажена охрана этих пленных. Изучив детально, под вечер, с упрятанным ключом и напильником, засылаем Фомина в помещение больницы, условившись, что в 3 часа ночи будет у глухой двери снят часовой. Фомин будет в камере с пленными проводить подготовительную работу.
К трем часам мы сняли часового. Дема выводит из здания больницы военнопленных, которые в тот же момент разбежались по окрестным хуторам.
Немцы начали подготовку к вывозке хлеба. Мы решили помешать им пользоваться нашим достоянием. Штабом отдаем тайный приказ - не дать немцам хлеба, поджигать немолоченные скирды, заражать молоченный хлеб, всячески вредить...
* * *
Вскоре мы задумали устроить побег пленных из Волчанского лагеря. Он был переполнен. Мы знали, в каких невыносимых условиях содержаться наши люди, и желание спасти их толкнуло нас на новую дерзкую операцию. Руководить налетом поручили самому смелому и решительному - Жене Мошкову. Он со своей группой провел разведку, а потом налетел на охрану и завязал с ней бой. Немцы никак не ожидали открытого нападения и заметались в растерянности под пулями молодогвардейцев. Началась паника. Ею-то и воспользовались пленные.
Отгремели выстрелы, нападавшие исчезли в темноте. Около ста пленных бежали. Наша группа потерь не имела.
* * *
К началу декабря у нас на складе было 15 автоматов, 80 винтовок, 300 гранат, около 15 тысяч патронов, 10 пистолетов, 65 килограммов взрывчатых веществ, несколько сот метров бикфордова шнура.
ВАСИЛИЙ ЛЕВАШОВ. К началу октября 1942 года все подпольные группы были объединены в единую организацию "Молодая гвардия". К нам примкнули группы: Николая Сумского из поселка Краснодон, Анатолия Попова и Ульяны Громовой из поселка Первомайки, Евгения Мошкова с шахты 1-бис и Сафонова из села Шевыревки. Количество членов организации достигло около ста человек. На объединенном заседании представителей групп был составлен и утвержден текст клятвы, которую отныне принимали все вступающие в нашу организацию...
ОЛЬГА ИВАНЦОВА. Я хорошо помню волнующий момент принятия клятвы... Один за другим по вызову Олега Кошевого мы подходили к столу и подписывались. После принятия клятвы запели "Интернационал". Это был самый торжественный момент в жизни нашей подпольной организации. Для меня он был тем более знаменательным, что вскоре после этого я получила боевое задание. В Каменске следовало установить связь с партизанами.
РАДИЙ ЮРКИН. Как-то вечером встретил своего задушевного друга Степу Сафонова.
- Хочешь стать членом "Молодой гвардии"?
- Да! Конечно, хочу, - обрадовался я.
Степа Сафонов показал мне радиоприемник, который он смастерил своими руками, и поручил мне установку его. Это была первая моя практическая работа и испытание на звание молодогвардейца. В "Молодую гвардию" принимались комсомольцы, преданные делу народа юноши и девушки. Мне было четырнадцать лет, но я давно уже мечтал стать комсомольцем и теперь гордился доверием товарищей, оказанным мне в лихую для Родины годину.
В последних числах октября на квартире Вити Третьякевича меня принимали в комсомол. В маленькой комнате за столом сидели Олег Кошевой, Ваня Земнухов. Они задали мне несколько вопросов, а затем, посоветовавшись, сказали, что я принят в члены Ленинского комсомола.
- Но билет, - Олег подчеркнул это слово, - ты должен оправдать и заслужить.
Первого ноября меня вызвал Виктор и сказал, чтобы я, Тюленин, Сафонов и Дадышев готовились к Октябрьским торжествам. Мы с жаром принялись за работу. Достали полотнище для знамени, приготовили гранаты, привезенные мною из Миллерово, и в долгожданную ночь, накануне праздника отправились выполнять задание. Шел дождь. Погода отвратительная, но на душе было легко и радостно.
Вот и школа имени Ворошилова. В здание мы вошли через черный ход. Поднялись на площадку верхнего этажа, откуда узенькая лесенка вела к тяжелой кованой двери чердака. Сережа Тюленин первым поднялся по шаткой скрипучей лесенке. За ним с гранатами наготове мы. Осмотрелись и сразу же принялись за работу. Степа и Сережа по скреплениям и проволоке влезли под самую крышу. Леня Дадышев встал у слухового окна, всматриваясь и прислушиваясь, не подбирается ли кто к нам. Я прикрепил полотнище к трубе.
Все готово. Старший минер Степа Сафонов, как мы его потом прозвали, заявил, что мины готовы, и хотел было запеть свою любимую песенку солдата Швейка "Сосиски с капустой я очень люблю", но Леня шапкой закрыл ему рот. Я выглянул в слуховое окно и увидел человек шесть полицейских. Наряд прошел мимо, ничего не заметив. Я вылез на крышу посмотреть на знамя, которое мы так тщательно прикрепили.
Моросит осенний дождь, дует свирепый ветер. Наше знамя гордо реет в воздухе, а внизу на чердаке лежат противотанковые мины, прикрепленные к древку знамени. Мне хочется крикнуть: "Вперед, к борьбе!"
Утром около школы собралось много народу. Взбешенные полицейские бросились на чердак, но сейчас же вернулись назад растерянные, бормоча что-то о минах. А знамя развивалось в воздухе и звало народ к борьбе.
Задание штаба "Молодой гвардии" мы выполнили.
ВАСИЛИЙ ЛЕВАШОВ. Мы с самого начала были не одни. Мы, естественно, долго размышляли, как нам формировать организацию, взвешивали варианты... Но одно решение было принято сразу: необходимо связаться с коммунистами. Мы даже знали с кем. Ещё до войны у нас в школе выступал Филипп Петрович Лютиков, рассказывал о своём участии в партизанском движении на Украине во время гражданской войны. А тут его в городе видели. Выходит, не зря он остался. Не смущало нас и то, что он работает на немцев, догадывались: работа эта является прикрытием для нелегальной подпольной деятельности. Помню, поручили мы Ване Земнухову связаться с Лютиковым и не ошиблись: шаг оказался верным. Впоследствии мы были связаны с молодым коммунистом Евгением Мошковым - человеком, подчиненным Филиппу Петровичу. Так что мы всегда могли советоваться со старшими товарищами, обсуждать с ними каждую акцию. Иными словами, не чувствовали мы себя в вакууме, в одиночестве...
Фашисты проводили мобилизацию молодых советских граждан на каторжные работы в Германию. Штаб принял решение - сорвать мобилизацию. Анатолию Орлову, Арутюнянцу и Володе Осьмухину было дано задание отпечатать и распространить среди населения большое количество листовок, рассказывающих о действительном положении на фронте, об ужасах, которые ожидают отъезжающих в Германию. Листовки заканчивались призывом к молодежи идти в партизанские отряды.
Штаб не ограничился этим. Тюленину, Шевцовой и Лукьянченко было дано задание сжечь биржу труда. Биржа сгорела со всеми документами и списками людей, которые должны были выехать в Германию.
Таким образом, отправка молодежи на каторжные работы в логово врага была сорвана.
НИНА ИВАНЦОВА. Настроение подпольщиков было самое боевое, все жаждали борьбы и мести. Мы, по возможности, доставали патроны, гранаты, оружие, бикфордов шнур, взрывчатку. Сережа Тюленин, например, приносил патроны и гранаты из-под Каменска, собирал их в Первомайке и в других местах.
АНАТОЛИЙ ЛОПУХОВ. Ваня Туркенич сразу поставил задачу перед нами - вооружиться. Этим мы все и занялись. У меня был спрятан автомат, я его сдал в арсенал "Молодой гвардии".
Как-то вечером, это было 28 сентября, мы шли из клуба. Около здания бывшего горсовета стояла румынская машина. Мы сразу доложили об этом Туркеничу. Он предложил проверить. Полезли мы с Сережей Тюлениным. Я нащупал один карабин, потом нашли еще 6 карабинов и 850 патронов. Эти трофеи мы перенесли на склад оружия. Только мы отошли от машины, как вышли два немца, подошли к машине, ничего не заметив, сели и уехали.
Через Иванцову Ольгу, я познакомился с изваринскими ребятами. С их помощью мы - Сергей Тюленин, Сафонов, Остапенко, Арутюнянц и Борис Главан добыли полтора ящика патронов.
Мы должны были действовать так, чтобы не вызывать подозрений у полицейских, поэтому, многие из нас устроились на работу в клуб имени Горького. Ваня Туркенич, Вася Гуков и я работали в клубе имени Ленина.
ВАЛЕРИЯ БОРЦ. 23 декабря я и Сергей Тюленин были в клубе Ленина в кино. Перед нами с правой стороны стояла разукрашенная елка. Слева висел большой флаг со свастикой. Я сказала Сергею:
- Хорошо бы удалить эту дрянь оттуда.
- Давай поквитаемся, - сказал он.
Перед концом фильма, он спрятался на сцене, а я встала у двери. Народ разошелся, свет выключили, зал погрузился во мрак. Сергей подошел к флагу и дернул его вниз, флаг не поддавался. Вдруг открылась дверь, и вошел сторож. Он взял два стула и вышел. Сергей дернул флаг к себе сильнее, он поддался и упал на руки Сергея. Я спрятала флаг под пальто, прошла с Сергеем до двухэтажных домов, и, передав ему флаг, пошла домой.
МИХАИЛ ШИЩЕНКО. Боевые дела подпольщиков поселка Краснодон тесно связаны со всей деятельностью "Молодой гвардии". Все действия строго планировались, тщательно готовились. Связь с городом осуществляли Николай Сумской, Владимир Жданов, Антонина Елисеенко.
Николай Сумской, как руководитель группы часто встречался с командиром "Молодой гвардии" Иваном Туркеничем, Олегом Кошевым, присутствовал на заседаниях штаба, где решались вопросы боевой деятельности организации.
По заданию штаба, мы срывали мероприятия оккупационных властей по вывозу продуктов в Германию. Мы с братом смонтировали радиоприемник и установили на чердаке дома Николая Сумского. В результате была получена возможность регулярно записывать передачи Советского информбюро. Как правило, в нашей группе собиралось по несколько человек, записывали каждый, что успеет, потом все отдавали учительнице Тосе Елисеенко, она в нашей боевой группе была редактором листовок.
В сентябре-октябре ребята группами уходили в степь, жгли скирды хлеба, предназначенного для оккупантов. На ссыпных пунктах зерно заражали клещом. В этих операциях участвовали и ребята со станции Семейкино Николай Миронов, Василий Ткачев, Павел Палагута.
Листовки "Молодой гвардии"
Листовки в руках подпольщиков были не менее сильным оружием, чем автомат или граната. Фашистской пропаганде противостояло слово правды.
По вечерам молодогвардейцы собирались в доме Олега Кошевого. Ставни и двери были плотно закрыты. Но вот напряженную тишину прервали треск, хрипение и, наконец, не громко, но отчетливо прозвучали позывные Родины: "Широка страна моя родная...". А через несколько минут дорогие сердцу слова: "Говорит Москва!"
То же происходило и на квартирах Николая Петровича Баракова, Николая Сумского, Сергея Левашова. Там тоже были установлены радиоприемники или приемные устройства, смонтированные самими подпольщиками. Принимались сводки Советского Информбюро. Их содержание нужно было донести до сознания жителей оккупированного города и ближайших поселков.
"Осторожно от дома к дому пробирались по ночному городу Володя Загоруйко и Тося Мащенко, незаметно оставляя листовки у дверей или приклеивая их к заборам, - рассказывал о своих соратниках Георгий Минаевич Арутюнянц. - Когда они, наконец, наклеили последнюю на дверь двухэтажного дома, Тося облегченно вздохнула:
- Ну, кажется, все!
Немного помолчав, она спросила:
- Слушай, Володя, неужели под Сталинградом так фрицев прижали?
- Ты что, не веришь тому, о чем писала?
И они рассмеялись..."
Наутро люди взволнованно читали: "Товарищи краснодонцы! Долгожданный час нашего освобождения от ярма гитлеровских бандитов приближается. Наши части 25 ноября, взяв станицу Морозовскую, продвинулись вперед на 45 км. Движение наших войск стремительно продолжается. Немцы в панике бегут, бросая оружие. Враг, отступая, грабит население, забирая продовольствие и одежду. Товарищи, прячьте все, что можно, дабы не досталось оно гитлеровским грабителям! Саботируйте приказы немецкого командования..."
"Мы говорили правду о войне, опровергая фашистскую ложь", - писал Иван Туркенич. Листовки будоражили весь город. Люди приободрились. Забрезжила надежда на скорое освобождение.
А когда оккупационные власти начали вербовку населения в Германию, агитируя за "хорошие" условия жизни, молодогвардейцы призывали не являться на регистрацию, прятаться в окрестных селах и хуторах: "Гитлер хочет угнать Вас в Германию, чтобы вы на его заводах стали убийцами своих сыновей, мужей, отцов, дочерей", "Помните! Мы для Гитлера - рабы, мясо, скот! Мы все лучше предпочтем смерть, нежели немецкую неволю..."
Помнят старожилы-краснодонцы эти листовки. Внимая их горячим призывам, они отправляли детей в села, скрывали тех, кто по возрасту подлежал мобилизации. Помнят, как декабрьской ночью пылала подожженная "биржа труда", и навсегда сохранили в сердцах имена патриотов, спасших краснодонцев от рабства.
В распространении листовок принимали участие все подпольщики, проявляя при этом находчивость и ловкость. Василий Пирожок ухитрялся в базарные дни приклеивать на спины полицейских небольшие плакаты с краткими надписями "Долой немецких оккупантов!", "Смерть продажным шкурам!". Сергей Тюленин "шефствовал" над кинотеатром. Он неизменно появлялся в зале перед самым началом сеанса. В момент, когда механик гасил свет, Сергей разбрасывал листовки.
Иван Земнухов "работал" в церкви. Верующим подавали записочки, вложенные в так называемые "поминания", где перечислялись имена людей, за которых священник должен отслужить молебен. По окончании службы дьячок возвращал верующим их "поминания", но уже с "начинкой", незаметно доставленной Земнуховым: "Как жили, так и будем жить, как мы были, так и будем под советским знаменем".
Такие листочки появлялись даже в корзинах с пирожками у торговок на рынке. Особенно по воскресеньям, когда бывали шумные базары. Хотя на лотках, кроме козьего молока да махорки, обычно ничего не было, все же базар привлекал людей. Сюда стекались и тяжелые тревожные слухи.
- Слыхали, немец на Урал двинул?
- А Москва?
- Неужели это правда?
И ответ приходил нежданно-негаданно.
- Тетенька, что же Вы пирожки без бумаги продаете? - спросила сероглазая девушка. - Могу уступить, - и протянула небольшой сверток...
На какую-то минуту толпа на базаре стихла, а потом снова оживилась. У людей в руках оказались листовки. Их жадно читали, передавая из рук в руки: "Трудящиеся временно оккупированных районов СССР! Недалек тот час, когда воины РККА, выполняя великую миссию, освободят и нас. Чтобы приблизить час освобождения, вы должны саботировать приказы немецкого командования и всячески помогать партизанам...", "Дорогие братья и сестры! Полиция снова арестовала невинных людей. Те, что писали листовки, на свободе. Этим извергам никогда не убить правды... Мы будем мстить за каждого арестованного шахтера, за каждую замученную женщину..."
С выпуском листовок, да еще в большом количестве, дело наладилось не сразу. Соблюдая конспирацию, подпольщики собирались небольшими группами на разных квартирах. От копоти самодельной свечи слезились глаза, пальцы до боли в суставах сжимали карандаш, но на это никто не обращал внимания. Каждый старался переписать как можно больше экземпляров, хотя все равно их катастрофически недоставало. Тогда кто-то предложил создать подпольную типографию, чтобы печатать листовки большими тиражами. И тут возникли новые трудности. "Не было шрифта, типографских станков, а самое главное - опыта, - рассказывал Арутюнянц. - Никто из нас никогда в жизни не печатал, не набирал в типографиях и не представлял себе, как это делается. Кроме того, надо было найти место, где полиция не смогла бы выследить типографию. Шрифт решили разыскать в развалинах типографии районной газеты "Социалистическая Родина"... Володя Осьмухин принес созданную им самим краску. Трудно даже сказать о ее составе. Очевидно, нефть была и сажа. В общем, было что-то черное, клейкое и мазкое. Вот этой краской решено было делать первую листовку".
Печатали в доме Арутюнянца. Набирали текст медленно, оказалось, что отдельные буквы отсутствуют вообще, поэтому приходилось искать им замену. Например, недостающую букву "б" заменили цифрой "6", вместо мягкого знака использовали "р" в перевернутом виде.
"Долго хохотали мы над первой выпущенной типографским способом листовкой, - вспоминал Василий Левашов. - Оттиски при наборе получаются обратные, как при печатании снимков с негатива. Мы не учли этого, и текст можно было прочесть только справа налево. Долго товарищи подшучивали над незадачливыми наборщиками. Но именно благодаря им появились у нас листовки, прокламации и даже собственные комсомольские билеты".
Темными ночами по улицам Краснодона крадется парнишка в рваных ботинках и расклеивает листовки "Молодой гвардии". Это Семен Остапенко. "Сеня", как называли его друзья. Ему шел шестнадцатый год. Работал он ловко и смело. Жестом фокусника доставал из-под полы листок и мгновенно приклеивал на стену: "Родина в опасности, но у нее хватит сил, чтобы отбросить и разгромить врага... "Молодая гвардия" обещает вам рассказывать в своих листовках всю правду, как бы горька она не была для России... Смерть немецким оккупантам!"
На следующий день полицаи соскребают со столбов и дверей все, стараясь уничтожить следы "партизан". А Сеня ходит по улицам и с невинным видом наблюдает за происходящим.
Владимир Куликов листовки рисовал. Получался плакат, на котором цветными карандашами изображена пятиконечная звезда, флаги союзных держав и надпись на русском и немецком языках: "Долой фашизм!". А вверху силуэты советских самолетов.
Владимир был неплохим художником. В школе как член редколлегии красочно оформлял стенную газету. А дома с увлечением рисовал самолеты - в альбоме, на отдельных листках бумаги. Ведь авиация - это мечта его жизни. Рисунки "Бой планера с орлом", "Силуэты самолетов", "Взлет самолета" хранятся в музее "Молодая гвардия".
В начале войны 14-летний Володя Куликов написал заявление в лётную школу города Луганска: "Я желаю учиться в данной школе, чтобы в будущем громить врага, посягнувшего на просторы нашей Родины, с воздуха!". Владимира не приняли по возрасту. И вот теперь при свете коптилки он выводил на листке: "Товарищи краснодонцы...".
За время боевой деятельности молодогвардейцы выпустили 30 наименований листовок общим количеством около 5 тысяч экземпляров. Сколько труда, бесконечных ночей, смертельного риска стоят за этими цифрами!
Из показаний Ренатуса Эрнста-Эмиля
Ренатус Эрнст-Эмиль - начальник жандармского округа, впоследствии осужденный за злодеяния на оккупированной территории
С первых дней оккупации германскими войсками Краснодонского района там развернулась борьба советского народа против германских властей. Осенью 1942 года сжигались на полях скирды хлеба. Срывались мероприятия немецких властей по заготовкам хлеба, мяса и других продуктов питания для германской армии. Население уклонялось от работ по ремонту мостов и дорог.
Молодежь избегала мобилизации на работы в Германию, распространялись листовки антифашистского содержания, которые призывали советских людей вести беспощадную борьбу с немецкими властями. В городе Краснодоне была сожжена немецкая биржа труда, в день советского праздника 7 ноября патриоты вывесили красные флаги... Все эти действия наводили нас на мысль, что в Краснодонском районе действует подпольная организация. Мы считали, что этим делом руководят коммунисты, и в первую очередь уничтожали их. Однако борьба против нас продолжалась.
