От Симбирска до Краснодона
Трофимов Ж.
Родословная одного из участников героического подполья
2 декабря 1861 года симбирский врач М.М. Синцов от имени своих единомышленников - группы симбирских интеллигентов и старшеклассников-гимназистов направил Н.Г. Чернышевскому письмо следующего содержания:
«Мы получили печальную весть о смерти Николая Александровича Добролюбова; известились также, что многие почитавшие талант и заслуги покойного, отдавая последний долг, решили поставить ему памятник и пригласили к подписке на оный всех, кому дорога память так рано сошедшего в могилу этого замечательного таланта. Как ближайшего из сотрудников покойного, мы просим Вас, Николай Гаврилович, принять посылаемые деньги от нижепоименованных лиц и при соединить их к сумме, назначенной дли постройки памятника Николаю Александровичу Добролюбову».
Что это был за человек, проявивший инициативу открытого выражения симпатии к вождям революционной демократии России? Как сложилась его судьба? Эти вопросы не могли не интересовать меня при работе над кандидатской диссертацией, посвященной классовой борьбе и общественному движению в Симбирской губернии в период жизни там семьи Ульяновых. Изучение архивных документов и периодической печати 60-х годов XIX века показало, что молодой ординатор симбирской губернской больницы Матвей Матвеевич Синцов причислялся властями к партии «нигилистов, атеистов и социалистов». Он участвовал в распространении «вредной» литературы, писал памфлеты, в которых высмеивались крепостники-самодуры, взяточники и духовенство, преподавал в воскресной народной школе, лечил бесплатно бедняков.
После раскрытия в 1863 году антиправительственного «Казанского заговора» в Поволжье начались массовые репрессии против политически «неблагонадежных» лиц. М.М. Синцов, как и некоторые другие его товарищи, был вынужден покинуть Симбирск.
Как в Саратове, так затем и в Вятке Синцов принадлежал к кружку, девизом которого было: «Все, что от правительства или от дворянства, осуждать». Дело кончилось тем, что по личному указанию царя «вредный в политическом отношении» врач был выслан из Вятки «без права поступления на службу».
Несколько лет М. М. Синцов перебивался случайными заработками в Нижнем Новгороде, Петербурге и Одессе, пока не получил в последнем городе место в таможне.
В годы первой русской революции М. М. Синцов является активным членом земской оппозиции, борется за введение в стране конституции. В эпоху реакции он подвергался гонениям, что, несомненно, ускорило его преждевременную кончину. Умер Матвей Матвеевич 21 января 1910 года.
Если «Одесский листок» почтил его память некрологом, то вятское земство ассигновало «по 200 рублей на каждый уезд на открытие библиотеки имени Синцова».
Такими примерно сведениями я располагал в 1967 году, когда оказался в квартире ленинградки Татьяны Ивановны Формаковской. Вдова гимназического приятеля Владимира Ульянова - Бориса Владимировича Формаковского, возглавлявшего в советские годы Институт материальной культуры, нашла в своем личном архиве главное, что побудило меня прилететь из Ульяновска, - три фотопортрета инспекторов народных училищ Симбирской губернии, помощников Ильи Николаевича Ульянова.
Формаковская - кандидат архитектуры, более двух десятков лет преподававшая в Академии художеств и в Институте театра, музыки и кинематографии, показала мне некоторые другие семейные реликвии: партитуру оперы «Демон» с дарственной надписью А. Рубинштейна Б. В. Формаковскому, многочисленные фотографии А.В. Неждановой (Б.В. Формаковский, кстати, был первым ее аккомпаниатором).
Комментируя фотографии других деятелей культуры, Т.И. Формаковская назвала и фамилию Синцова. Я попросил ее пояснить, в каких отношениях с этим человеком находилась семья Формаковских.
Оказалось, что и в родственных, и в приятельских. Самого Матвея Матвеевича Татьяна Ивановна никогда не видела, но детей его хорошо знала, имеет их фотографии. Благодаря свидетельствам и документам, которые легли передо мной в этой ленинградской квартире, я узнал о судьбе потомков симбирского Синцова.
Большой интерес представляет семья дочери врача-демократа - Надежды Матвеевны. Учительница по специальности, она унаследовала гуманизм и демократизм своего отца и вместе с мужем, профессором Петром Федоровичем Бараковым, вырастила и воспитала двух сыновей, которые во время фашистского нашествия отважно защищали СоветскуюРодину.
О старшем сыне Н.М. Бараковой (урожденной Синцовой), Николае Петровиче Баракове (1905-1943), лучше не расскажешь, чем это сделал на основе действительных фактов Александр Фадеев в «Молодой гвардии».
Откройте то место книги, где писатель рассказывает о создании подпольного райкома партии в Краснодоне. В него вошли: Филипп Петрович Лютиков, Матвей Коснович Шульга и Николай Петрович Бараков.
Представляя Баранова Шульге, Лютиков сказал: «А вот вам Николай Петрович Бараков, инженер-механик, - пожалуйста! Он и по-немецки говорит... Уж мы на них поработаем, - сказал Филипп Петрович без улыбки».
Лютиков и Бараков были коммунистами, и все в Краснодоне знали об этом. На время они решили укрыться, а затем, как только немцам понадобятся специалисты, они придут.
Такой день наступил, когда по приказу фашистов должны были заработать центральные мастерские, с помощью которых они думали восстановить шахты.
«И тогда, - пишет А. Фадеев, - появился инженер-механик Бараков, стройный, сильный и такой моложавый для своих тридцати пяти лет, с самоуверенным выражением лица, одетый не только опрятно, а с претензией».
Н.П. Бараков отрекомендовался немцам представителем привилегированного класса старой России. Респектабельный внешний вид, отличный немецкий выговор и высокая техническая культура - все это внушало доверие, и его назначили директором центральных мастерских. Его ближайший помощником - начальником механического цеха стал Ф.П. Лютиков.
«Внешне это выглядело так, - рассказывает А. Фадеев в романе, - энергичный, деятельный, распорядительный Бараков отдает все свои силы на то, чтобы создать, - и это видят все; незаметный, скромный Лютиков все разрушает, - и этого не видит никто».
Во время боевых партизанских операций Н. П. Бараков становится командиром отряда, а Ф. П. Лютиков его комиссаром. Вместе они помогали Олегу Кошевому в создании «Молодой гвардии».
Филиппа Петровича Лютикова и Николая Петровича Баракова постигла та же участь, что и молодогвардейцев: их сбросили в шурф шахты № 5...
Подчеркивая боевой демократизм революционных разночинцев, Владимир Ильич призвал будущих историков изучить связи между демократизмом последователей Герцена, Чернышевского, Добролюбова с тем, «что получило название «большевизм» в первое десятилетие XX века».
Немалый интерес представляют также попытки проследить преемственность освободительных традиций на представителях различных поколений одной семьи. Наш рассказ о родословной коммуниста-героя подпольной борьбы в Краснодоне и является одной из них.
