Июль сорок второго

Гусарова Л.,
музей "Молодая гвардия"

Июль 42-го. Такое же знойное, душное лето, раскаленный ветер. Такое же безжалостно палящее солнце. Наши войска держали оборону на реке Миус. Слышен был гул канонады.

Население Краснодона находилось в предчувствии надвигающейся беды. Временное затишье, неопределенность, тревога.

20-е июля. Наступили страшные дни оккупации.

Дни, которые принесли горе, слезы, разлуку, смерть. Дни, которые прошли черной полосой по судьбам тысяч жителей нашего города.

И для тех, кто пережил это время, они остались незабываемыми...

Воспоминания ДОЛГИХ-ЛУПАНОВОЙ Ефросиньи Михайловны:

"Хорошо помню день, когда фашисты вошли в город. Сначала прошли машины, мотоциклы, затем показались немцы. Несколько немцев ходили по улице Садовой и понравившиеся им квартиры отмечали крестиками. В них они потом и поселились. Расположились они и у нас в доме. Фашисты часто уезжали куда-то по окрестным селам, хуторам, привозили забранное добро, а потом делили его между собой..."

Рассказывает ДИМИТРИАДИС Вера Максимовна (пос. Первомайка):

"...В середине июля 1942 года наши части отступали; большинство жилых домов, административных зданий были заняты солдатами. Последним отступал погранотряд. Два-три последующих дня в поселке стояла необыкновенная тишина. Рано утром меня разбудила сестра: "Вставай, вставай, немцы в Первомайке!" Я глянула в окно: мимо нашего дома, в направлении Каменска ехали немцы на мотоциклах с колясками. Здоровые, рыжие, с автоматами в руках. Это, как мы узнали позже, была немецкая разведка. А к обеду оккупанты заняли наш поселок, город Краснодон. Приехало гестапо, в здании санстанции разместили управу. Мы только и слышали: того арестовали, того посадили. За старым зданием первомайской школы, во дворе, фашисты собрали всех мужчин: выбирали старост, полицаев. В здании продмагазина разместили свой склад и заставляли первомайцев свозить туда сало, масло, мед, яйца, а потом по распискам комендатуры выдавали эти продукты фашистам..."

Сестра молодогвардейца Володи ОСЬМУХИНА, Людмила Андреевна, так рассказывала о днях оккупации:

"Один раз идем мы с Володей в Свердловку к дедушке. Было очень тепло. Над головами летают транспортные немецкие самолеты. Идем степью. Кругом - никого. Володя говорит:

- А я знаю, где наши войска находятся.

- Не обманывай.

- Честное слово.

- Где?

Он мне начал рассказывать сводку. Я бросилась к Володе и начала его обнимать.

- Откуда ты знаешь? - спросила я.

- Да мы теперь все будем знать. Только молчи.

И Володя рассказал, что у них есть где-то радиоприемник..."

"...Однажды я пришла домой - дверь на крючке, хотя и днем. Стучу. Через несколько минут открывает дверь Анатолий Орлов. Я вхожу. Володя сидит на сундуке, где налита вода, и около сундука мокро.

- Что это вы делаете? - спросила я.

Они посмеялись. Потом Анатолий пошел домой, а Володя открыл шкаф и показал печатный шрифт и еще какой-то раствор в бутылке. Они проверяли и отбирали годный шрифт.

- Сейчас мало, но скоро будет больше. Завтра ребята пойдут в типографию еще собирать.

Шрифт они собирали в разрушенной типографии.

- Теперь дело за станком. Скоро начнем печатать. А станок сделаем на работе (механические мастерские - прим. авт.) Скоро он начал носить домой какие-то детали..."

"7 ноября утром прибегает к нам тетя и кричит:

- Флаг на школе. Наши родненькие повесили.

Я вскакиваю, Володя быстро одевается и выбегает на улицу. Когда я увидела флаг, дорогой красный флаг, я не помню, как слезы побежали из глаз. А он развевался и приковывал к себе взгляды. В каждого вселял надежду на прекрасное будущее, которое находилось по ту сторону фронта... "

ХВАСТУНОВ Павел Петрович, рабочий шахты №21:

"...Во время оккупации я работал на шахте №21. Только работой это нельзя было назвать. Мы больше отлынивали, чем работали. Дадут наряд, а мы тянем время: то болты не подходят, то запасных частей нет. За нами наблюдал немец. Если замечал, что недобросовестно относимся к делу, наказывал палками. Приказали нам привести в порядок копер шахты. Он был деревянный, шатался. Необходимо было ставить металлические уголки для прочности. Для этого требовались болты, но из-за отсутствия материала копер так и не восстановили... Пытались немцы отремонтировать и подстанцию. Но мы делали так, что контакты постоянно перегорали".

Воспоминания БЫКОВОЙ Ульяны Петровны, жительницы пос. Краснодон:

"...В пос. Краснодон "новый порядок" вводили полицейские. Полиция размещалась в помещении радиоузла, биржа труда - в старой почте.

О том, что в поселке действуют подпольщики, я узнала от Ждановой Лидии Савельевны. Я была ее подругой, и она доверилась мне. Л.С. рассказала, что на чердаке дома Сумских ребята установили радиоприемник и слушают Москву по ночам. Услышанное записывают, чтобы затем рассказать людям. Первую листовку я увидела на столбе в центре поселка. В ней говорилось: "Товарищи! Потерпите немножко. Наши наступают, скоро немцам будет конец. Бейте немецких гадов! Уничтожайте все, что фашисты собираются увезти в Германию". Заканчивалась листовка словами: "Прочти и передай товарищу!"

Меня всю пронизало, как электрическим током, радостью, страхом, волнением. Руки задрожали, ноги подкашивались. Листовку я сорвала. Не знаю, как пришла домой, казалось, летела на крыльях, поделиться радостью помчалась к Ждановым. С Лидией Савельевной десятки раз перечитывали листовку и плакали от счастья. Написана она была от руки синим карандашом, потом листовки встречались все чаще и чаще..."

САФОНОВА Серафима Карповна (соученица О. Иванцовой, И. Земнухова):

"В начале зимы 42 года мы с сестрой Августой получили повестки для отправки в Германию. Переправиться через Донец уже было невозможно: везде стояли полицаи, охрана.

Что делать? Как выйти из создавшегося положения? И вот мы с сестрой возле клуба им. Горького повстречались с Ваней Земнуховым и Виктором Третьякевичем. Они и говорят: "Что невеселые, что носы повесили?" Мы рассказали им о случившемся, на что они ответили: " Не бойтесь! Приходите к нам в клуб, и вы избежите угона в Германию!" В клуб мы пришли сразу же на следующий день, там уже был Ваня Земнухов, Виктор Третьякевич, Евгений Мошков. В клубе работали: драматический, танцевальный, хоровой и струнный кружки. Все участники художественной самодеятельности должны были обязательно пройти регистрацию в дирекционе, размещенном в школе им. Горького. Помню, что мы ходили туда вместе, и на всех нас был заверен общий список, который давал право не быть отправленными в Германию... Во время наших репетиций И. Земнухов, С. Тюленин, В.Левашов часто исчезали. Оказывается, что пока мы занимались музыкой, привлекая к себе внимание полиции, они слушали по радио Москву, писали листовки. Отсюда же, уходили и на боевые задания..."

Из воспоминаний Ю. ПЕТРОВОЙ:

…По сей день в моей памяти жива картина отправления молодежи на работу в Германию. На бирже труда расклеены картины, рассказывающие о чудесной" жизни русских девушек и парней, уехавших туда на работу. Прямо рай". Но из этого "рая" многие не вернулись уже никогда на родину.

На бирже на каждого трудоспособного человека была заведена карточка, каждые 10 дней надо ходить и отмечаться, что ты никуда не делся, ведь в любую минуту тебя могут вызвать, провести комиссию, и ты - годен.

Годны были все. Если кто и умрет в дороге, это не так уж важно.

...Сбор был у биржи труда. В дорогу давали по 1 кг творога и куску ячменного хлеба. Хоть и голодно было, и путь предстоял неблизкий, но редко кто пошел за этой подачкой.

Всех волновала разлука с родиной, близкими, и голод отступал. От биржи пошли на ст. Должанку, а оттуда должны были отправляться по железной дороге в "телятниках" в Германию. Провожать разрешалось до бани. Когда полицейские объявили, что дальше провожающие не пойдут, поднялся разноголосый плач, крики, стоны. Кто-то терял сознание, кто-то рвал у себя волосы на голове, причитаниям и слезам не было конца. Матери и отцы навсегда прощались со своими детьми.

Кто мечтал встретиться? Каждый знал, что отправляет свое дитя на смерть...

Из воспоминаний ЛАВРУХИНОЙ Агафьи Антоновны (жительницы города Краснодона):

"... Ужасную картину наблюдала я при отступлении оккупантов из города. Шли они из Суходола, гнали наших пленных солдат впереди. Солдаты были обессиленные, раненные, больные. Кто не мог идти, его укладывали на шинель, и остальные солдаты тянули эту шинель по дороге. Дотащили до полиции, загнали всех во двор.

Всю ночь я слышала выстрелы. Утром мы побежали к полиции. Наших солдат уже всех расстреляли, сложили в две кучи и засыпали соломой. Столпилось много людей, все плакали..."

Источник: газета "Слава Краснодона" за 19 июля 2002 года.

LegetøjBabytilbehørLegetøj og Børnetøj