предоставившему эти бесценные материалы для сайта
Камни над головой
- Назад! Осыпь!..
Горшков сам прижался к стене, давая товарищу возможность отскочить в безопасное место.
В выработке стало трудно дышать. Лучи шахтерских фонарей вязли в поднятой пыли. Место, где только полчаса назад вышли на культурный слой сорок второго года, слой морской травы, бумаг и деталей от радиостанции, оказался опять накрыт несколькими кубометрами грунта. Александр Горшков, горный мастер экспедиции, подошел к свежему обвалу.
Осмотрел осыпь, еще раз (на всякий случай) попробовал буртовкой кровлю, глянул на закопченные стены подземелий. Опыт работы на угольной шахте «Западная-Капитальная» города Новошахтинска, куда он пришел в восьмидесятом году после службы в армии, да и четыре года, что он выезжает в свои отпуска с группой «Поиск» Ростовского госуниверситета в каменоломни Аджимушкая, позволяют быстро и точно оценивать прочность стен и потолков, возможности ведения поиска. И, тем не менее, он знает, что здесь можно ожидать самого неожиданного, поэтому осмотреть даже стены лишний раз не помешает.
- Придется расчищать по-новой. Давай поочередно: Борис Иванов с Сашей, а Шурик Григорюк с Леной.
Ребята опустились в глубокую низовку, когда-то «накрытую» рухнувшей десятиметровой кровлей и частично расчищенную за последние три года поисковиками. Зашуршали лопаты.
Из дневника экспедиции:
«4 августа 1987 года. Продолжаем работы на завале «Печатей». Уже третий год мы вынуждены возвращаться к нему, несмотря на то, что здесь слишком много трудоемкой работы, это один из наиболее крупных завалов. Очевидцы, немногие оставшиеся в живых участники обороны подземелий в 1942 году, вспоминают, что для того взрыва гитлеровцы израсходовали около двадцати авиабомб по 250 килограммов. И это не случайно, немцы знали через перебежчиков и предателей, что где-то в этом районе находился штаб подземного гарнизона. Знали, но ошиблись метров на шестьдесят...».
* * *
...Подполковник Бурмин стоял у стола в штабе и смотрел на качающееся пламя коптилки. Он опять и опять возвращался к тем вопросам, которые уже второй месяц слышал от своих солдат и когда держали оборону уже здесь, в каменоломнях, - почему, имея три (!) армии на Акмонае, мы вынуждены были отступать? Почему мы не смогли обеспечить надежную оборону пусть даже не на первой линии, а на второй или на третьей?
Еще в марте-апреле, когда армии Крымского фронта все получали и получали пополнение для ожидавшегося наступления, когда даже в его 24-й полк 55-й танковой бригадыприбыли новые машины, подполковник Бурмин Г. М. неоднократно обращался и требовал в штабе фронта разрешения строить хотя бы земляные укрытия для техники и личного состава. Да разве он один ходил с этим вопросом?!.. Но командование фронта отказывало, аргументируя тем, что «это подорвет наступательный дух войск». Поэтому о какой второй или третьей линии обороны можно говорить, если не было и первой?!
И когда 8 мая фашисты, опередив наши войска, сами перешли в наступление, то вгрызавшиеся в землю подразделения не могли удержать позиции. Резервы, находившиеся слишком близко от переднего края, были смяты в первые же дни боев и откатывались на Керчь.
За шесть дней боев от полка подполковника Бурмина осталось несколько израненных десятков танкистов.
Уже идет июль 1942 года. Уже второй месяц они продолжают держать в своих руках этот маленький клочок подземной, но советской территории, превратив его в крепость, продолжают уничтожать врага даже в этих неимоверно тяжелых условиях. Гитлеровцы постоянно взрывают выработок, травят газом, забрасывают минами. Не хватает воды, продуктов минимум на человека 50 граммов крупы, 10 граммов концентрата, 100 граммов сахара (благо, хоть его на бывших складах военторга в подземельях оказались большие запасы)...
С мая, из более чем тринадцати тысяч бойцов и командиров осталось чуть больше двух тысяч, остальные отравлены газом, погибли под обвалами, в ночных атаках, захвачены в плен... Несколько дней назад погиб на мине-ловушке первый командир подземного гарнизона полковник Ягунов П.М.. И еще известия - Севастополь, последняя надежда защитников Аджимушкая на возможный десант - пал…
Теперь ему, сменившему полковника Ягунова, надо решать: как быть дальше?..
Стены задрожали от мощных близких взрывов, с потолка посыпалась каменная крошке, пламя коптилки за металось птицей и потухло. Все пришло в движение. Раздались голоса командиров штаба, отдающих распоряжения связным и охране. Минут через пять комиссар подземного гарнизона батальонный комиссар И. П. Парахин сказал, что в пятидесяти метрах от штаба гитлеровцы произвели мощный взрыв, рухнула большая часть кровли, сквозь завал пробивается свет, есть жертвы.
Бурмин еще раз прошел по выработке. Остановился.
«Мы будем продолжать борьбу. Необходимо продолжать попытки связаться с Керченским подпольем и жечь, жечь землю под ногами гитлеровцев, сковывать как можно больше их сил здесь... На сколько будет в наших возможностях...».
Из дневника экспедиции:
«4 августа 1987 г. Свет фонарей стал тусклее - сели аккумуляторы. Ребята уже раза по четыре сменили друг друга в раскопе, пока опять не стали мелькать во взорванном известняке темные пятна культурного слоя.
Саша Григорюк только уступил место ребятам и сел к стене. Жарко. Так жарко не бывает даже у него на заводе в городе Новошахтинске, где он работает инженером-махаником. Нет этих давящих потолков надорванного камня, сырости. Да и устаешь там меньше, хотя и на заводе работа не сахар. "Саша, с тебя дым пошел, - засмеялась студентка РГУ Лена Басич, будущая учительница. - Куртка мокрая".
А сейчас еще и инеем покрываться начнет, улыбнулся старший группы и самый старший по возрасту керчанин Борис Иванов.
...Влажность в некоторых местах каменоломен так велика, а температуре даже в самые жаркие дни не поднимается выше +4°, что на мокрых от пота свитерах мы часто наблюдали появление инея капелек влаги.»
* * *
Пять лучей от фонарей на каскад ребят падали на эту полоску бумаги. Откроется ли еще одно имя защитника?
Вкладыш был чист...
….До боли обидно бывает в такие минуты. Сколько сделано работы, перевернуты тонны грунта и камней, чтобы вырвать хотя бы еще одно имя, и ничего.
Но бумага подсыхала под светом фонарей, и на вкладыше появились слабые штрихи чернил. А потом, уже в кабинете заведующего Аджимушкайским музеем, после нескольких часов просушки, очистки, подсветки, увеличения прочли:
Голум(т)бович Арнольд Аронович, год рождения 1899.
Военное звание (неразборчиво)… III ранга
Уроженец: РСФСР, Донском край, город Ростов.
Адрес семьи: Голум(т?)бович С.М.
Аз. ССР, гор. Баку, ул. ...(неразборчиво) № 205.
Кто он и каким был? Может быть, живы еще твои родные? А может, до сих пор пытаются через архивы найти своего отца или брата? Пока одни только вопросы. Родные до сих пор не найдены…
