3 апреля 1943 года - 651 день войны
Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об утверждении нагрудного знака «Отличный связист» в целях поощрения особо выдающихся связистов из числа рядового и младшего начальствующего состава Советской Армии, Военно-Морского Флота и войск Народного Комиссариата внутренних дел СССР». Право награждения нагрудным знаком «Отличный связист» предоставлялось командирам полков, бригад, дивизий, начальникам связи дивизий и выше. [3; 361]
Партизаны Орловщины совершили первый массовый выход на железную дорогу Брянск — Рославль для срыва воинских перевозок противника. Свыше 100 партизанских диверсионных групп вышли одновременно на участок железной дороги длиной в 60 км, взорвали его в 73 местах, пустили под откос четыре воинских эшелона противника и разрушили железнодорожный мост через р. Тросна. Железная дорога была выведена из строя на двое суток. [3; 361]
На Кубани советские войска вели наступательные бои и освободили населенный пункт Прикубанский. [1; 215]
Опубликовано сообщение о том, что трудящиеся Сахалинской области собрали и внесли в фонд обороны 53 млн. руб., в том числе на 28 млн. руб. облигаций государственных займов. [3; 361]
Опубликовано сообщение о том, что партизаны, партизанки и трудящиеся Витебской области внесли на строительство вооружения для Советской Армии 2 млн. 540 077 рублей деньгами и облигациями государственных займов. [3; 361]
Хроника блокадного Ленинграда
Короткое затишье в воздухе, вызванное плохой погодой, сегодня сменилось ожесточенными боями. Первыми встретили врага летчики 158-го истребительного полка, ведомые Героем Советского Союза Ильей Шишканем. Стремительной лобовой атакой они нарушили строй вражеских самолетов и, когда те стали шарахаться в стороны, сбили 5 «юнкерсов» и 1 «мессершмитт».
Летчикам 14-го гвардейского истребительного полка снова есть чем порадовать колхозников Саратовской области, от которых получены недавно в подарок отличные «яки».
15 марта гвардейцы сообщили саратовцам, что летчик Иван Дубовик поднялся в воздух на подаренном ему истребителе и сбил фашистский самолет. Сегодня гвардейцы, летающие на подаренных им «яках», уничтожили еще три вражеские машины.
Завершен подъем двух двадцатитрехметровых металлических пролетов нового моста через Неву у Шлиссельбурга, сбитых в воду 25 марта во время сильного артиллерийского обстрела. Но поблизости опять рвутся снаряды тяжелых вражеских батарей... [5; 333-334]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
В сводках Совинформбюро повторяется одна и та же формула: «На фронтах существенных изменений не произошло». Пожалуй, правильнее было бы сказать, что не только существенных, но и вообще никаких изменений не было.
Вот только в районе Северского Донца и города Изюма идут бои местного значения. После харьковского поражения наши войска заняли оборону на правом берегу реки и прочно удерживают свои позиции. Немцы — на левом берегу, их силы ослаблены, и дальше они продвинуться не могут ни на шаг, хотя пытаются это сделать. Об одной из таких попыток мы узнаем из репортажа нашего корреспондента по Юго-Западному фронту Агибалова. Он рассказывает, как немецкая танковая дивизия при поддержке артиллерии и самолетов предприняла попытку захватить выгодный плацдарм на правом берегу реки. Однако гвардейская дивизия генерала Тихонова, оборонявшая этот участок фронта, отразила вражеские атаки. Автор, анализируя этот бой и общую обстановку, делает вывод: не пройти здесь немцам.
Словом, это были бои местного значения, которые вообще-то не прекращаются ни на одном фронте даже в часы самого большого затишья.
Несколько дней тому назад судьба меня занесла на этот фронт. В городе Изюме на Харьковщине остались в немецкой оккупации мать и сестры моей жены с детьми. Ничего не знаю об их судьбе. Живы они или нет? Получив разрешение А. С. Щербакова, я вылетел на Юго-Западный фронт. Там встретился с командующим фронтом Н. Ф. Ватутиным. Встреча была дружеской, разговор длился до поздней ночи.
Николай Федорович — наш постоянный автор. В газете публиковались его статьи с первых дней войны, в частности, с Северо-Западного фронта, где он служил начальником штаба. Не помню случая, чтобы Ватутин отказался написать для нас. Так это было до мая сорок второго года. Но в этот месяц он стал заместителем начальника Генштаба, и его имя исчезло со страниц газеты. Не только он. но ни один из работников Генштаба не выступал в печати. Почему? Не потому, конечно, что им нечего было или они не хотели ничего сказать. Все помнили историю со статьей Г. К. Жукова, которую он написал по моей просьбе в начале войны для «Красной звезды». Сталин наложил на нее запрет, сказав, что нечего начальнику Генштаба заниматься... писаниной. После этого генштабисты боялись писать, чтобы не вызвать неудовольствия Верховного. Этот запрет действовал всю войну и даже долгое время после войны.
Ну а теперь, когда Ватутин стал командующим Воронежским, а затем Юго-Западным фронтом, действует ли этот запрет? Николай Федорович отшучивался... Все же договорились, что напишет. А писать есть о чем.
Конечно, не только об этом был у нас разговор. Беседовали о многих делах — и о фронтовых, и о «Красной звезде». А под конец я попросил у него «У-2», чтобы слетать в Изюм: побуду, мол, в частях и родных отыщу. Отказал! Ничего не мог я понять. После такой дружеской встречи! Оказывается, в небе неспокойно, и он не хотел, чтобы я рисковал. Все же упросил его. И дал мне не один, а два самолета, объясняя:
— Для сопровождения. На всякий случай...
В Изюме я, к счастью, нашел родных, не успевших в свое время эвакуироваться. Семья целая, невредимая, но изголодавшаяся. Поскольку город оставался фронтовым и немцы его непрерывно обстреливали, я забрал всех в Москву, к себе...
Сегодня газета выступила по одному из важнейших вопросов фронтового бытия — о захоронении павших воинов. На эту тему напечатана статья начальника политуправления Юго-Западного фронта генерала С. Галаджева «Слава погибшего воина».
Во время войны — и при отступлении, и в обороне, и в наступлении — это был больной вопрос. Невольно приходит на память случай, который произошел у меня в Карпатах. Забегая вперед, расскажу о нем. В летний день я направился в одну из стрелковых дивизий. На поле, окаймленном редким лесом, где несколько дней назад шли бои, моим глазам предстала печальная картина. Там лежали двенадцать незахороненных воинов, молодых парней, именно на том месте, где их свалили вражеские пули. Под горячими лучами солнца их лица уже почернели. Дивизия ушла вперед, но своих павших воинов оставила на поле боя, не похоронила.
Я тотчас вернулся на КП армии, вызвал всех работников политотдела дивизии, собрал и своих политотдельцев, приказал взять лопаты, уселись мы в машины и поехали на то поле боя. Там вырыли братскую могилу, похоронили бойцов, отдали им салют пистолетными выстрелами и водрузили на могильном холме фанерную пирамидку. Это было уроком всем офицерам, рядовым и в первую очередь политработникам нашей армии. Не буду всего пересказывать, что было сделано для того, чтобы у нас в армии поняли: нет более святого дела, чем отдать последний долг человеку, сложившему голову в боях за Родину.
А теперь вернусь к статье Галаджева. Автор сделал любопытный экскурс в нашу историю. Он извлек из ее анналов поучительные и далеко не всем известные примеры того, как русские полководцы в дни самых горячих битв не забывали воздать дань уважения и почета погибшим воинам. Солдат и офицеров, павших в знаменитой Полтавской битве, хоронил сам Петр I. Первым распоряжением Петра после битвы было приготовить могилы. На другой день, в шесть часов утра, в его присутствии было совершено отпевание, погребены тела павших воинов и насыпан холм, на котором Петр собственноручно водрузил деревянный крест со следующей надписью: «Воины благочестивые, за благочестие кровию венчавшиеся, лета 1709 июня 27».
Суворов, рассказывает автор, строго следил за тем, чтобы его чудо-богатыри, павшие в бою, были похоронены с подобающей торжественностью. Конечно, и в эту войну найдется немало примеров, когда прах павших героев с честью и почетом предавали земле. Но так было не везде и не всегда. Сколько тысяч и тысяч наших воинов покоятся в безымянных могилах, как часто находят незахороненные останки погибших в тех местах, где шли бои! Сколько матерей, жен, детей и внуков скорбят, не зная, где можно поклониться праху своих погибших сыновей, мужей, отцов!
Сегодня опубликована статья моего нового заместителя Николая Кружкова «Командир и адъютант». Хочу рассказать, как возникла идея дать в газете статью на эту тему. Во второй книге моей трилогии «Год 1942» я писал о сатирической балладе Алексея Суркова с длинным заголовком «Певец во стане русских воинов, или Краткий отчет об очередной командировке вашего собственного корреспондента». Тогда я привел строки, в которых поэт подвергает остракизму застревающих в больших штабах журналистов, где они «щиплют сводку, как жирного индюка, и, по ветру настроив лютни, в сироп макают перо». Были в балладе строки, посвященные отрицательным типам из числа адъютантов.
Добрался корреспондент на попутной полуторке в армейский штаб:
............................................
Но тут встает величавый
Лихач, сердцеед и франт!
Умытый, побритый, прыщавый
Начальничий адъютант.
От власти своей в восторге,
Он басом на всех орет.
Начпроды и военторги
Суют ему яства в рот.
Хоть все ордена и медали
Звенят на твоей груди,
Смирись и к прыщавой швали
Почтительно подойди.
Снеси униженья молча,
Лизни в подходящий момент,
С волками воет по-волчьи
Ваш собственный корреспондент.
Что стал, от стыда сгорая,
Ломать себя нелегко?
Привыкнешь, дружок, до рая
Еще шагать далеко...
Как-то вернулся с фронта Сурков. Сидели мы с ним, беседовали. Зашел Кружков, присоединился к нам. Вспомнили сурковскую балладу, заговорили об адъютантах. Я сказал, что чаще всего пишут о плохих, а ведь есть и хорошие. Вспомнили, что Симонов написал впечатляющий рассказ «Третий адъютант». А больше ничего не смогли вспомнить. Кружков тут и вызвался написать об адъютантах. За два года войны он их видел разных. Прекрасный публицист, Николай Николаевич хорошо разработал эту тему. В ней немало соображений, выходящих за пределы военного времени, поэтому я позволю себе остановиться на ней подробнее. Прежде всего поучительны суждения, основывающиеся на исторических примерах. Вот что читатель узнает.
Знаменитый русский военный теоретик генерал Драгомиров писал: «Желательный адъютант должен быть нелицеприятен и не интриган; толков, грамотен, деятелен; должен уметь жить в ладу со штабом; должен все помнить, не надоедать с пустяками; должен знать, что доложить, а о чем и умолчать. Доброе товарищеское согласие в офицерской семье много зависит от адъютанта».
Автор напоминает и высказывание Наполеона о существовании двух видов адъютантов: один — для боя, другой — для гостиных. Этот афоризм Кружков остроумно комментирует: «Так как наш командир не ощущает особой потребности и необходимости шаркать по паркету гостиных, то естественно, что ему нужен адъютант для боя».
А затем он пишет об адъютантах нашего военного времени. Прежде всего он разбивает бытующее ложное представление о том, что адъютантская работа не заслуживает признания и уважения. Многие думают, что адъютант — это ординарец или вестовой с офицерскими погонами. Бывает, что начальник ценит в нем не знание дела и службы, а мелкое угодничество, лесть. Ничего хорошего нет в том, когда начальник обращается к своему адъютанту примерно таким образом: «Петров, где мой бритвенный прибор?», или «Подай-ка, Петров, мои ночные туфли...»
Это грехи командиров и начальников, свидетельство их невысокого морального уровня. Но есть грехи и самих адъютантов. Нередко, указывает автор, можно встретить у нас в армии этаких чистеньких молодых людей, сидящих в приемных начальников, ничего, в сущности, не делающих, крайне довольных собой, занимающихся разговорами и пересудами. Они снисходительно и свысока разговаривают с людьми, считают, что обладают такими же, что и их начальники, правами. Здесь статья Кружкова перекликается со стихами Суркова.
А затем в сжатом виде в статье предлагается в своем роде кодекс работы и поведения адъютанта:
«Кто такой адъютант? Это первое доверенное лицо начальника. Командир верит каждому слову своего помощника, а адъютант в свою очередь организует работу так, чтобы завоевать это доверие. На какой основе строится доверие командира к своему адъютанту? Прежде всего на отличном знании службы. Адъютант должен разбираться в любой сложной обстановке, быстро схватывать мысли начальника и осуществлять их, ясно и четко составлять боевые документы и быть во всех отношениях правой рукой своего командира. Разумеется, только тот адъютант, который является образованным офицером, может выполнять подобные функции».
В статье убедительно доказывается, что, если какой-либо молодой человек думает преуспеть в адъютантской должности без настоящих знаний, он легко может оказаться в положении порученца, оказывающего мелкие бытовые услуги.
Все эти суждения автора статьи подкреплялись выразительными примерами из фронтовой действительности.
В заключение Кружков кратко и выразительно суммирует высказанные соображения: «Военный опыт, военные знания, личный такт, умение вести себя скромно и достойно с начальниками и подчиненными - вот что ценно для адъютанта. Адъютант разделяет не власть, а труды своего начальника. Начальник — мысль, адъютант — действие, начальник — голова, адъютант — руки».
Статья «Командир и адъютант» затронула проблему, о которой много толковали в армии, но для печати она словно бы не существовала. Поэтому встретили ее с большим интересом. Ее бурно обсуждали офицеры и генералы.
Эту статью я снова вспомнил, оказавшись в действующей армии на фронте. Эта тема была мне близка. Правда, в самой редакции у нас не было адъютантов и ординарцев. Я «приобрел» адъютанта, когда вступил в должность начальника политотдела 38-й армии. И старался в своих взаимоотношениях с назначенным мне адъютантом Михаилом Петровым следовать советам, сформулированным «Красной звездой». Я хотел, чтобы он был моим помощником, а не тенью. Когда мы с ним выезжали в дивизии и дела меня задерживали в одном полку, я его посылал в другой, чтобы узнать, как там живут солдаты и работают политотдельцы, передать порой непростые поручения. Словом, по возможности старался, чтобы он проявлял себя как политработник. [9; 153-158]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 3 апреля
В течение ночи на 3 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
* * *
На одном из участков Западного фронта отряд противника пытался проникнуть к переднему краю нашей обороны. Ружейно-пулемётным и миномётным огнём гитлеровцы были рассеяны и частью уничтожены. На другом участке наши разведчики истребили более 100 немецких солдат и офицеров и захватили трофеи.
* * *
В районе среднего течения Северного Донца немцы продолжали атаки на позиции, которые обороняет Н-ская часть. Наши бойцы отбили атаки противника и уничтожили немецкий танк, 2 самоходные пушки и 150 немецких солдат и офицеров. Огнём из пехотного оружия сбит бомбардировщик противника.
* * *
Западнее Ростова-на-Дону советские артиллеристы и миномётчики разрушили 8 вражеских дзотов, подавили огонь артиллерийской и миномётной батарей, рассеяли и частично уничтожили до двух рот пехоты противника.
* * *
На Кубани наши войска вели наступательные бои и заняли несколько населённых пунктов. В районе Анастасиевской захвачены у противника 250 автомашин, 25 тракторов и склад боеприпасов. На подступах к одному населённому пункту немцы оказывали особенно упорное сопротивление. Наши артиллеристы выдвинули несколько орудий на открытые позиции и мелким огнём разрушили ряд вражеских дзотов. Под прикрытием артиллерийского огня советские бойцы ворвались в населённый пункт и истребили оборонявший его гарнизон противника. На поле боя осталось до 300 вражеских трупов. Захвачены 3 орудия, 22 пулемёта и другие трофеи.
* * *
Партизаны отряда, действующего в одном из районов Могилёвской области, 18 марта разгромили немецкий карательный отряд, производивший расправу над мирными советскими жителями. Убито 18 и ранено 23 гитлеровца. Партизаны другого, отряда уничтожили 4 автомашины с немецкими солдатами и офицерами. Захвачены трофеи: 3 пулемёта, 3 автомата, 35 винтовок и боеприпасы.
* * *
Па Западном фронте в течение одного дня сдались в плен несколько трупп солдат 321 немецкой пехотной дивизии. Пленный солдат 588 полка Станислав К. рассказал: «В декабре началась массовая переброска немецких войск из Франции в Россию. Мы догадывались, что это связано с неудачами немецкой армии на Восточном фронте. Вскоре наша дивизия, находившаяся в Вудони, также была отправлена на Восток. Настроение солдат резко ухудшилось. Даже матёрые нацисты сбавили спесь. Многим стало ясно, что, несмотря на тяжёлые потери, понесённые в 1942 году, немецкая армия не добилась никаких результатов. Лучшие немецкие дивизии уничтожены под Сталинградом. Германия потеряла всякие надежды захватить кавказскую нефть, с которой было связано так много надежд. Отступление немецких войск на Центральном фронте совсем огорошило солдат. Чтобы спасти себе жизнь, группа солдат нашей роты добровольно сдалась в плен».
* * *
Отступая под ударами Красной Армии, немецко-фашистские войска сжигают деревни и сёла. Мирных жителей гитлеровцы насильно угоняют в тыл или расстреливают. Немецко-фашистские мерзавцы сожгли дотла деревню Леоново, Смоленской области. Огнём уничтожены 140 домов, больница, школа и все хозяйственные постройки. Фашистские палачи согнали к оврагу около деревни Иванисово жителей окрестных деревень и расстреляли их из автоматов и пулемётов. В числе убитых много женщин и малолетних детей.
Вечернее сообщение 3 апреля
В течение 3 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
* * *
2 апреля частям нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 25 немецкнх автомашин с войсками и грузами, взорвано 2 склада боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.
* * *
На Западном фронте наши войска закреплялись на достигнутых рубежах и уничтожали огневые средства противника. Нашей артиллерией разрушено 9 блиндажей, уничтожено 2 орудия и до 20 пулемётов противника. На одном участке продвижению наших подразделений мешал пулемётный огонь, который вели немцы, укрывшиеся в блиндаже. Автоматчик т. Сабитов пробрался в расположение гитлеровцев, подполз к блиндажу и бросил в него гранату. Огневая точка противника была уничтожена.
* * *
Южнее Изюма наши части вели оборонительные бои. На одном участке немцы бросили в наступление полк мотопехоты, усиленный 20 танками. Советские подразделения мощным огнём отбили атаку гитлеровцев и нанесли им большой урон. По неполным данным, противник потерял только убитыми до 300 солдат и офицеров. Уничтожено 5 немецких танков и 7 самоходных орудий.
* * *
В районе Белгорода Н-ское танковое подразделение внезапно атаковало немцев, оборонявших переправу через реку Северный Донец. Омяв оборону противника, танкисты вынудили немцев в беспорядке отступить. Лейтенант т. Глонтий, механик-водитель сержант т. Попов, лейтенант т. Путинцев первыми пробились к переправе, уничтожили две немецкие самоходные пушки и удержали переправу до подхода наших пехотных подразделений.
* * *
На Кубани бойцы Н-ского соединения вели наступательные бои и овладели населённым пунктом Прикубанский. В бою за этот пункт уничтожено 3 немецких орудия, 6 миномётов и до 250 гитлеровцев. Взяты трофеи, в числе которых несколько пулемётов, много винтовок, мин и патронов.
* * *
Партизанский отряд «Железняк», действующий в одном из районов Вилейской области, 26 марта совершил успешный налёт на немецкий гарнизон в крупном населённом пункте. Партизаны истребили 210 солдат и офицеров противника и разгромили управления полиции и жандармерии. Захвачены вооружение вражеского гарнизона и два склада с продовольствием. Выполнив боевое задание, партизаны без потерь вернулись на свою базу.
* * *
Летом и осенью прошлого года немецкие обыватели сидели у репродукторов и с минуты на минуту ждали экстренного сообщения о падении Сталинграда. У убитого немецкого солдата найдено письмо неизвестного автора, в котором говорилось: «В лимбахской газете уже две недели назад были помещены фотографии: «Сталинград за несколько часов до падения», а экстренного сообщения до сих пор еще нет», фельдфебеля Пауля Геллера запрашивали его родители: «Когда же падёт Сталинград? Мы все этого ждём, так как тогда обретём покой».
Вместо экстренного сообщения о падении Сталинграда немцы получили потрясающее известие об уничтожении 6 немецкой армии под Сталинградом, а вместо ликования и покоя — всеобщий траур. Вражеский тыл заскулил, фельдфебелю Герберту Штиллеру пишут из Ганновера: «...С тех пор, как пришло ужасное известие о Сталинграде, тяжёлое состояние не покидает нас. В голову лезут различные страхи». Солдату Петеру Шютцендеру пишут из Дортмунда: «Времена ужасно изменились. Невозможное стало возможным. Все находившиеся под Сталинградом убиты или попали к русским в плен. Всё пошло прахом». Неизвестному немецкому солдату пишут: «Сегодня сообщили, что с теми, которые были окружены под Сталинградом, всё покончено. Это что-то ужасное! Там остался и Гюнтер Цернехаль. Все в глубоком горе, куда ни посмотришь, всюду люди плачут. Кто знает, что нам предстоит ещё впереди?» Фрида Циммерман сообщает мужу ефрейтору Евгению Циммерману: «...В нашей деревушке тоже царит сильное возбуждение, потому что несколько человек отсюда находились в Сталинграде. Что же будет дальше?» Унтер-офицеру Гюнтеру Шрейберу пишут из Мюнхена: «Не хочется верить, что 6 армия уничтожена... За эти дни многие состарились на несколько лет. Нет никакой охоты слушать, радио. В Германии считают, что теперь война проиграна».
* * *
Французские патриоты разгромили в Руане немецкое бюро по вывозу рабочих в Германию. Французы уничтожили все списки и документы. Гитлеровские чиновники, пытавшиеся оказать сопротивление, были убиты. На авиационном заводе близ Парижа произошёл взрыв. Один цех полностью разрушен. В Тулузе французские железнодорожники выведи из строя три паровоза. В Лионе патриоты сожгли немецкий гараж вместе с находившимися в нём автомашинами.
[24; 226-228]
