Началась навигация на Ладожском озере. Корабли Ладожской военной флотилии приступили к перевозке и обеспечению перевозок грузов и войск между портами Кобона и Осиновец. [3; 360]
В Баренцевом море корабли Северного флота потопили два транспорта противника общим водоизмещением в 15 тыс. т. [1; 215]
Образован Могилевский подпольный обком КП(б)Б. [1; 215]
Президиум Верховного Совета СССР принял Указ о награждении орденами и медалями работников промышленности и начальствующего состава инженерных войск Советской Армии за успешное выполнение заданий правительства по изготовлению и снабжению Советской апрель Армии средствами инженерного вооружения. [3; 360-361]
Опубликовано сообщение о том, что трудящиеся Эстонской ССР собрали и передали на строительство вооружения для Советской Армии 3 млн. 200 тыс. рублей деньгами и на 1 млн. 150 тыс. рублей облигаций государственных займов. [3; 361]
Позавчера прекратилось движение по ледовой трассе. А сегодня, на полтора месяца раньше, чем в прошлые годы, корабли Ладожской военной флотилии начали навигацию.
Весна сказалась и на боевых действиях: распутица осложнила начавшееся 19 марта наступление наших войск в направлении Ульяновки. Впрочем, это не единственная причина, из-за которой сегодня пришлось прекратить наступление. Действия 55-й армии Ленинградского фронта и 8-й армии Волховского фронта натолкнулись на сильное сопротивление врага. Решившись на ослабление других участков фронта, он сосредоточил в этом районе значительные силы. А распутица еще более затруднила наше наступление.
И все же, хотя основная задача не решена (она заключалась в том, чтобы разгромить мгинско-синявинскую группировку врага и расширить сухопутные коммуникации Ленинграда), значение этой операции, как и красноборской, проводившейся в феврале, трудно переоценить. Вынужденный обороняться, противник не мог и помышлять о наступлении на Ленинград. Не было у него также возможности перебросить резервы из-под Ленинграда на юг, где наши войска продолжают успешно развивать наступление.
Как раз сегодня опубликовано сообщение Совинформбюро об итогах зимней кампании Красной Армии. Вот только несколько цифр из этого сообщения. В трудных условиях зимы советские войска продвинулись на некоторых участках на 600—700 километров и освободили от фашистских захватчиков огромную территорию в 48 000 квадратных километров. Велики трофеи наших войск. Захвачено 1490 самолетов, 4670 танков, 15 860 орудий, 9835 минометов, 1825 складов с военным имуществом. Взято в плен 343 525 вражеских солдат и офицеров. [5; 333]
На Калининском фронте, где недавно погиб наш спецкор Александр Анохин, ранен писатель Василий Ильенков. Фронт сразу оголился, оставшись без корреспондентов. Надо было немедленно послать кого-нибудь из редакции. Выбор пал на Ефима Гехмана.
Недели через две получаю от него телеграмму: «Прошу разрешения выехать в Москву по важному делу». Прибыв в редакцию, Гехман явился ко мне и рассказал невероятную даже для военного времени историю.
На новом для себя фронте корреспондент стал приглядываться к солдатской жизни, прислушиваться к разговорам бойцов. И вот что его поразило: уж очень много повсюду говорили о еде, вернее, о перебоях в питании. Однажды Гехман разговорился с командиром стрелкового батальона об особенностях обороны в болотистой местности. Молодой комбат откровенно пожаловался корреспонденту на то, что очень трудно организовать перекрестный огонь при рассредоточенности позиций.
— Мы бы с этим делом справились, если бы людей у нас было побольше... А то много народу значится в списках, но половина лежит в медсанбатах. Лечатся. Истощены...
Рассказ комбата насторожил корреспондента. Он решил побывать в других полках и батальонах. И здесь та же картина. Поговорил Гехман с полковыми интендантами, и те сказали, что на армейских и дивизионных продовольственных базах не всегда могут получить положенные солдату по норме продукты. Оказывается, там производят замену — вместо мяса часто выдают яичный порошок, вместо картофеля и овощей — пшено. Интенданты сетовали и на то, что продукты не доставляют с баз в полк, за ними приходится посылать свой транспорт. А какой транспорт в батальонах и полках! Да еще по здешним трудным дорогам! Воины постоянно недоедают, слабеют, начинают болеть.
В эти дни корреспонденты центральных газет получили приглашение на фронтовую конференцию врачей-терапевтов. Гехман тоже получил билет. Спецкор обратил внимание на необычную повестку дня этой конференции. Среди двадцати докладов одиннадцать были посвящены лечению истощенных воинов. Как и полагается на медицинской конференции, у докладов были научные названия: «Экскреторная функция желудка у истощенных», «Скорбут и его диагностика» и т. п.
Перед началом конференции капитан Гехман обратился к начальнику тыла генералу Смокачеву, члену Военного совета фронта, и, невзирая на его высокий пост и высокое звание, прямо заявил:
— На мой взгляд, не наукой об истощении надо заниматься, а сытно кормить бойцов. Больше пользы будет...
Возмущенный тем, что какой-то капитан его поучает, генерал сказал корреспонденту:
— Мы сами знаем, что нам обсуждать и вообще что нам делать. А если вам неинтересно слушать доклады, можете уехать, никто вас не заставляет присутствовать на конференции.
Но Гехман не уехал. Он внимательно слушал мудреные доклады фронтовых медиков. Но самое главное узнал в перерыве между заседаниями. Пожилой терапевт, служивший полковым врачом еще в первую мировую войну, охотно объяснил спецкору незнакомые ему термины, весьма остроумно комментируя некоторые доклады:
— Вы спрашиваете, товарищ капитан, что такое скорбут? -пояснил многоопытный врач.—Это вид цинги. Откуда ее занесло на наш фронт? Очень просто. Сейчас весна, зелени еще нет, самое время для авитаминозов. Но первопричина скорбута и иных видов истощения зловещий «эквивалент». Это, позволю себе заметить, не медицинский, а скорее интендантский термин. Увы, у нас действует правило эквивалентной замены одних продуктов другими. По количеству калорий замена получается будто бы равноценной, а на деле — сплошная ерунда. В сутки бойцу полагается 750 граммов картофеля и овощей, а их «эквивалентно» заменяют 130 граммами пшена. Если в дивизии, например, десять тысяч бойцов и офицеров, то каждый день надо доставлять семь с половиной тонн картошки и овощей. Для этого требуется пять полуторок, а с пшеном дело куда проще: нагрузил и доставил все на одной машине. К тому же пшено можно получить тут же, на армейской базе, а картошки здесь нет. На базе можно получить только наряд на нее, а потом гони машину в какой-нибудь дальний совхоз или на станцию километров за двести. Конечно, нерадивым интендантам куда проще получать и возить пшено. Та же история и с мясом: дневная норма — 200 граммов, но ее разрешено заменять 35 граммами яичного порошка — опять вес в шесть раз меньше. И вот завозят в роту пшено и яичный порошок. Вскипятил повар воду с пшеном, засыпал горсть яичного порошка, и — милости просим — «обед» готов. Тонкая пленка жира разошлась с первыми черпаками, а осталась одна вода и немного разваренного пшена. Болтуха! Как же не появиться в этих условиях скорбуту? Вот так он и проник у нас во многие места и забрался даже на повестку врачебной конференции...
Корреспонденту стало ясно: речь идет о деле очень важном, вот он и послал мне телеграмму.
Закончив свой рассказ, Гехман как вещественное доказательство вручил мне напечатанное типографским способом приглашение на конференцию терапевтов, в котором и значились те самые доклады, посвященные борьбе с истощением.
Да, понял я, дело серьезное. Я отдавал себе отчет, что писать в газете об этом во время войны, да и в мирное время, никто бы в те времена не разрешил. Но редакция может и должна действовать не только материалами газетной полосы. И сказал Гехману:
— Немедленно пишите рапорт. Изложите все, как есть. Пошлем Сталину.
На второй день корреспондент принес и положил мне на стол рапорт. На четырех страничках машинописного текста было рассказано все, что узнал и увидел Гехман на Калининском фронте. Рапорт я сразу же послал Сталину, приложив к нему повестку дня конференции терапевтов Калининского фронта.
Все это происходило ночью, вернее, в три часа ночи. Нарочный отвез пакет в Кремль, а Гехману я сказал, чтобы он на всякий случай задержался в Москве.
На следующий день по какому-то делу я позвонил секретарю ЦK партии А.С. Щербакову. Его в Москве не оказалось, он выехал в срочную командировку, ответили мне.
Чуть позже заглянул в Управление тыла Красной Армии. Хотел встретиться с А.В. Хрулевым. Его на месте не было. Зашел к Зеленцову, заместителю начальника тыла.
— Где Андрей Васильевич? — спросил я.
— Как где? — ответил Зеленцов.— Ведь ты туда писал,— показал он в сторону Кремля.— По приказу Сталина Хрулев вместе с Щербаковым и Щаденко выехали на Калининский фронт...
Вернулся я в редакцию, телефонный звонок:
— Это Микоян звонит. Вы писали о недостатках с питанием на Калининском фронте. Этот вопрос будет обсуждаться на заседании Государственного Комитета Обороны. На фронт выехала комиссия ГКО и взяла с собой ваше письмо. Не можете ли вы дать мне копию? Мне тоже поручено заняться этим делом.
Так я узнал, что наше письмо сразу попало к Верховному, узнал, как на него отреагировали.
Минуло два дня — никто из комиссии ГКО еще не вернулся. На третий день звонит мне из Калинина Щербаков и говорит:
— Дивизии с таким номером, на которую ссылается ваш корреспондент, на Калининском фронте нет и не было.
Вот это да! Неужели такой опытный газетчик, как Гехман, воспользовался недостоверной информацией? Я немедленно вызвал его:
— Кто сообщил вам факты о голодающих? — спрашиваю спецкора, стараясь скрыть свое волнение.
— Никто. Я сам был на месте, в батальонах и полках, проверял факты. За каждое слово отвечаю головой...
— Но такой дивизии нет на Калининском фронте. Нет дивизии с таким номером,— и рассказал ему о звонке Щербакова.
— Видите ли, товарищ генерал,— спокойно объяснил Гехман.— Я, согласно вашему приказу, никогда не записываю номера частей и соединений, мало ли что со мной может произойти. Попади моя полевая сумка в руки немцев, у них будет в руках дислокация войск фронта. Да и номера мне практически ни к чему. Зачем? Ведь в газете мы называем части по фамилиям командиров. Когда я долго нахожусь на одном фронте, номера дивизий невольно запоминаются. А на Калининском фронте я пробыл несколько дней, все дивизии для меня новые, вот, видимо, какой-то номер я и спутал.
Гехман неторопливо раскрыл планшет, достал карту и минуты две внимательно разглядывал ее. На карте не было никаких помет, но он словно припомнил знакомые опушки, лощины, пригорки... Потом сел за стол, стал быстро писать, а затем протянул мне проект ответа Щербакову:
«Штаб интересующей вас дивизии находится в двух километрах северо-восточнее озера Кислого. Командир дивизии генерал Маслов, начальник политотдела Орловский».
Спустя четыре дня комиссия ГКО вернулась с Калининского фронта. Встретив Хрулева, я спросил его:
— Ну что, нашлась та дивизия, о которой писал в рапорте спецкор?
— Нашлась. И в других не лучше, чем в этой. Государственный Комитет Обороны дважды обсуждал вопрос, поднятый «Красной звездой». Все, о чем говорилось в редакционном письме, полностью подтвердилось:
«Проведенной проверкой комиссии Государственного Комитета Обороны,— говорится в постановлении ГКО,— положения дел с питанием красноармейцев на Калининском фронте, установлено: На Калининском фронте в марте и первых числах апреля месяца имели место серьезные срывы в питании красноармейцев. Перебои в питании красноармейцев происходили тогда, когда фронт, армия и соединения Калининского фронта имели достаточную обеспеченность продовольствием...»
ГКО подверг резкой критике командующих фронтом и армиями, членов Военных советов и начальников тыла. Некоторые из них были сняты с должности и направлены на работу с понижением. В отношении же генерал-майора Смокачева, того самого, который посчитал, что не стоит корреспонденту лезть не в свои дела, было принято решение снять его с занимаемой должности и предать суду военного трибунала. В постановлении указывалось: «...Лиц начальствующего состава, виновных в перебоях в питании бойцов и недодаче продуктов бойцам, решением Военного совета фронта направлять в штрафные батальоны и роты». Были определены меры по устранению отмеченных недостатков. Установлен порядок доставки продовольствия «сверху вниз», то есть фронт обеспечивает армию, армия — дивизию, дивизия — полк, то есть своим транспортом доставляет продукты в нижестоящие соединения и части. Запрещалась в действующей армии неравноценная замена продуктов: мяса — яичным порошком и т. п.
В тот же день, когда мы получили постановление ГКО, мы прежде всего стали готовить передовую статью в номер. Не все мы могли в печати сказать, но такие строки из постановления никто не смог нам запретить опубликовать:
«...Все эти командиры забыли лучшие традиции русской армии, когда такие крупнейшие полководцы, как Суворов и Кутузов, у которых учились полководцы всей Европы и у которых должны учиться командиры Красной Армии, сами проявляли отеческую заботу о быте и питании солдат и строго того же требовали от своих подчиненных. Между тем в Красной Армии находятся командиры, которые заботу о быте и питании красноармейцев не считают своей святой обязанностью, проявляя тем самым нетоварищеское и недопустимое отношение к бойцам...»
К сожалению, мы не могли сказать, что это — цитата из постановления ГКО. Даже и намека на это нам не разрешили сделать.
В тот же день был опубликован приказ по редакции такого содержания: «За отличную работу специальному корреспонденту капитану Е. С. Гехману объявляю благодарность и награждаю премией в 1000 рублей». А днем на редакционной летучке я зачитал постановление ГКО и рассказал всю его историю. Состоялся горячий разговор о долге журналиста, его принципиальности, умении осмысливать и обобщать факты и явления, о партийном и государственном подходе к ним. Примером такого подхода и была работа Ефима Гехмана.
На этом можно было бы поставить точку. Однако кое-что я хочу добавить.
Как видит читатель, наш спецкор вскрыл серьезнейшие безобразия в жизни войск, в работе управленческих кадров. На заседании Государственного Комитета Обороны Сталин так и сказал: «Никто нам не сигнализировал, ни командующие, ни члены Военных советов, ни особисты. Вот только корреспондент «Красной звезды» сказал правду». Наверное, надо было бы это отметить в постановлении ГКО хотя бы такими словами: «Комиссия ГКО, проверив сигнал корреспондента «Красной звезды», установила...» Почему же это не было сделано? Думаю, что Сталин и здесь остался верен себе. Зачем, мол, об этом упоминать, еще, боже упаси, подумают, что ГКО и Верховный не знают, что делается в войсках. А так получилось, что бдительность и заботу о воинах проявил сам Сталин или ГКО, который он же возглавлял.
Даже само постановление редакция получила не из ГКО. Его мне дал на сутки по старой дружбе Хрулев. И еще. Трудно понять, почему сама комиссия ГКО не посчитала нужным поговорить с нашим спецкором? Ведь и самой комиссии не было бы, если бы не сигнал корреспондента. Могли бы даже для пользы дела взять его с собой на Калининский фронт! Что, посчитали ниже своего достоинства иметь дело с обыкновенным журналистом, генералы — с капитаном?
Признаюсь, в ту пору мы над этим не задумывались, не до того было. А ныне многое предстает в ином свете. [9; 149-153]
31 марта с. г. Красная Армия завершила зимнюю кампанию против немецко-фашистских войск.
За время зимней кампании советские войска нанесли вражеским армиям тяжёлые военные поражения. Красная Армия нанесла немецко-фашистским войскам крупнейшее в истории войн поражение под Сталинградом, разгромила немецкие войска иа Северном Кавказе и Кубани, нанесла ряд тяжёлых поражений врагу в районе Среднего Дона и Воронежа, ликвидировала вражеские плацдармы на Центральном фронте (Ржев — Гжатск — Вязьма) и в районе Демянска, прорвала блокаду Ленинграда.
За 4 месяца и 20 дней наступления Красная Армия в труднейших условиях зимы продвинулась на запад на некоторых участках до 600—700 километров. Советские войска освободили от немецких захватчиков огромную территорию в 480.000 квадратных километров. В результате наступления Красной Армий были очищены от врага районы страны, имеющие важное экономическое и военно-стратегическое значение. Полностью освобождены Воронежская и Сталинградская области, Чечено-Ингушская, Северо-Осетинская, Кабардино-Балкарская и Калмыцкая автономные республики, Ставропольский край, Черкесская, Карачаевская и Адыгейская автономные области, почти целиком Краснодарский край, Ростовская и Курская области, значительная часть Ворошиловградской, Смоленской и Орловской областей с десятками крупных городов и многими тысячами сёл и деревень.
Красная Армия, отбросив врага на запад, освободила важнейшие водные и железнодорожные коммуникации страны, в том числе восстановила прерванный врагом осенью 1942 года волжский путь, очистила от вражеских войск всё течение Дона. Освобождены от врага и пущены в эксплоатацию железнодорожные магистрали: Сталинград — Поворино, Сталинград — Лихая — Ворошиловград, Сталинград — Краснодар, Владикавказ — Ростов-на-Дону, Лиски — Миллерово — Шахты — Ростов-на-Дону, Елец — Касторная — Валуйки — Ворошиловград, Москва — Вязьма, Москва — Ржев — Великие Луки и многие другие.
За время наступления Красной Армии с 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года нашими войсками захвачены следующие трофеи: самолётов — 1.490, танков — 4.670, орудий разного калибра — 15.860, миномётов — 9.835, пулемётов — 30.705, винтовок — свыше 500.000, снарядов— 17 миллионов, патронов — 128 миллионов, автомашин — 123.000, паровозов — 890, вагонов — 22.000, складов с разным военным имуществом — 1.825, а также большое количество радиостанций, мотоциклов и много другого военного имущества.
За это же время нашими войсками уничтожено 3.600 самолётов противника, 4.520 танков, 4.500 орудий.
Всего противник за время нашего зимнего наступления потерял: самолётов — 5.090, танков — 9.190, орудий — 20.360.
С 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года захвачено в плен 343.525 вражеских солдат и офицеров.
За эта же время противник потерял только убитыми более 850.000 солдат и офицеров.
СОВИНФОРМБЮРО.
В течение ночи на 2 апреля на фронтах существенных изменении не произошло.
* * *
На Западном фронте наши войска укрепляли свои позиции и вели разведку. Бойцы Н-ской части отбили контратаку противника и истребили до роты немецкой пехоты. На другом участке гитлеровцы ночью пытались вернуть потерянные ими позиции. Группа наших бойцов во главе со старшим лейтенантом Дружининым встретила немцев ружейно-пулемётным огнём. Противник отступил, оставив около проволочных заграждений 60 трупов своих солдат и офицеров.
* * *
Южнее гор. Белый Н-ская часть в бою с противником уничтожила до 200 немецких солдат и офицеров. Захвачено 2 противотанковых орудия, 7 пулемётов, 2 миномёта и 6 автомашин со снарядами и минами.
* * *
В районе среднего течения Северного Донца наши войска вели артиллерийскую и ружейно-пулемётную перестрелку с противником. Части Н-ского соединения отбили атаку пехоты противника и нанесли немцам большие потери. На другом участке ошём нашей артиллерии разрушено 7 дзотов, взорван склад боеприпасов и подавлен огонь 6 миномётных батарей противника.
* * *
На Кубани наши войска вели наступательные бои. Подразделения Н-ской части, сломив сопротивление противника, заняли три населённых пункта.
* * *
Наши лётчики вчера днём провели воздушный бой с авиацией противника, пытавшейся бомбить один наш объект. В результате воздушного боя сбито 6 немецких самолётов. Кроме того, огнём зенитной артиллерии сбито 3 и подбито 3 немецких бомбардировщика. Таким образом, всего было уничтожено 9 и подбито 3 самолёта противника.
* * *
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Ленинградской области, в бою с немецкой карательной экспедицией, уничтожил несколько десятков гитлеровцев. Захвачены трофеи. Другой отряд ленинградских партизан пустил под откос железнодорожный эшелон противника. Разбиты паровоз и 16 вагонов с разными военными грузами.
* * *
На Западном фронте захвачена в плен группа солдат 487 полка 267 немецкой пехотной дивизии. Пленные — солдат Генрих Финэ, обер-ефрейтор Вернер Дунклер, фельдфебель Альберт Пеплау рассказали: «Мы занимали оборону в деревне Большая Каменка. 6 роте было приказано любой ценою удержать позиции. Однако мы не могли устоять, русские ворвались в деревню и заняли её. Только за один день рота потеряла убитыми 75 человек. 1, 2, 5 и 7 роты понесли ещё более тяжёлые потери. Убиты командиры рот — лейтенанты Штеменг и Гофман, обер-лейтенант Гауптнер и другие. В 6 роте из строя выбыли все офицеры. Многие подразделения 487 полка перестали существовать». Пленный солдат 7 роты того же полка Курт Гейнерт заявил: «Разгром армии Паулюса под Сталинградом является постоянной темой солдатских разговоров. Теперь солдаты боятся, как бы не оказаться в таком же положении, в какое попала 6 немецкая армия под Сталинградом».
* * *
На двух заводах близ Магдебурга (Германия) военно-приёмочная комиссия забраковала 45 средних танков и 68 зенитных орудий. Комиссия предложила использовать всю эту негодную технику в качестве лома. Гестаповцы, произвели аресты среди работающих на этих предприятиях бельгийцев, французов и итальянцев. Через несколько дней с заводов бежали 86 иностранных рабочих. Накануне бегства они привели в негодность свои станки.
В течение 2 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
Наши корабли в Баренцевом море потопили два транспорта противника общим водоизмещением в 15.000 тонн.
* * *
1 апреля частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 40 немецких автомашин с войсками и грузами, взорван склад боеприпасов, потоплен транспорт противника водоизмещением в 10.000 тонн.
* * *
На Западном фронте наши войска укрепляли занимаемые рубежи и на отдельных участках вели бои местного значения. Бойцы Н-ской части, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, выбили немцев из одного опорного пункта, имеющего важное значение. Уничтожено 2 артиллерийские, 3 миномётные батареи и до двух рот вражеской пехоты.
* * *
Южнее гор. Белый происходила перестрелка с противником. Артиллеристы Н-ской части удачным огневым налётом рассеяли и частью уничтожили колонну пехоты противника численностью до 300 человек. На другом участке советские артиллеристы подавили огонь 2 артиллерийских батарей противника, батареи шестиствольных миномётов, разрушили 5 вражеских дзотов и блиндажей. Снайперы Н-ской части за день истребили 74 гитлеровца.
* * *
В районе среднего течения Северного Донца наши войска совершенствовали свои позиции, а частью сил отражали атаки противника. На одном участке немецкая пехота при поддержке танков перешла в наступление. Бойцы Н-ского соединения отбили атаки гитлеровцев и нанесли им тяжёлые потери. Бои продолжаются на прежних рубежах.
* * *
На одном из участков фронта успешно действует сформированная в СССР чехословацкая воинская часть под командованием полковника Свобода. Южнее города Н. бойцы этой части были атакованы 50 танками и автоматчиками противника. Бойцы чехословацкой части в течение дня и ночи самоотверженно вели борьбу с противником и отразили все атаки гитлеровцев. В результате боя было подбито и сожжено 19 немецких танков и уничтожено до 400 немецких автоматчиков. Другое подразделение чехословацкой воинской части получило задание задержать наступление немцев. Действуя совместно с советскими гвардейцами, бойцы и командиры чехословацкой части уничтожили 3 немецких танка, нанесли потери противнику в живой силе и выполнили боевую задачу, поставленную им командованием.
* * *
Авиация противника пыталась совершить налёт на город Батайск. Советские истребители преградили путь врагу и сбили в воздушном бою 4 немецких бомбардировщика.
* * *
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Минской области, в боях против немецкой карательной экспедиции истребил до 200 гитлеровцев. 14 марта минские партизаны совершили смелое нападение на воинский эшелон противника. Советские патриоты уничтожили паровоз и 10 классных вагонов. Ружейно-пулемётным огнём убито и ранено 130 вражеских солдат и офицеров.
* * *
На сторону партизан перешла группа солдат-словаков из охранных частей противника. Словаки заявили: «Мы, солдаты словацкой резервной дивизии, находились в Белоруссии, где несли охрану железнодорожных линий, мостов и других объектов. Немцы творили неслыханные зверства и гнусные преступления в отношении местных советских жителей. Мы убедились, что чехам и словакам с немцами не по пути. Мы не хотим помогать им жечь деревни и расстреливать невинных детей, женщин и стариков. Как сыны великой семьи славянских народов, мы перешли на сторону партизан и вместе с ними в глубоком тылу бьём немцев, помогаем Красной Армии уничтожать фашистских захватчиков. Здесь, в Белоруссии, мы боремся за освобождение славян от фашистского рабства, за свободную и независимую Чехословакию».
* * *
Югославские партизаны заняли города Гламоч, Невесинье и Калиновик. Итальянский гарнизон, оборонявший Невесинье, разгромлен, а его остатки в беспорядке отступили. Патриоты захватили большие трофеи. В ожесточённых боях у местечка Ловинац гитлеровцы потеряли убитыми и ранеными более 300 солдат и офицеров. Партизаны уничтожили 3 немецких танка, захватили 2 орудия и другое вооружение. Все попытки противника прорвать укрепления партизан у гор. Кониц потерпели неудачу. На протяжении 35 дней партизаны успешно отбивали многочисленные атаки врага и наносили ему тяжёлые потери. Оккупанты вынуждены были отойти, не добившись успеха в борьбе с патриотами Югославии.
[24; 224-225]