16

2 апреля 1943 года - 650 день войны

2 Началась навигация на Ладожском озере. Корабли Ладожской военной флотилии приступили к перевозке и обеспечению перевозок грузов и войск между портами Кобона и Осиновец. [3; 360]

 В Баренцевом море корабли Северного флота потопили два транспорта противника общим водоизмещением в 15 тыс. т. [1; 215]

 Образован Могилевский подпольный обком КП(б)Б. [1; 215]

Президиум Верховного Совета СССР принял Указ о награждении орденами и медалями работников промышленности и начальствующего состава инженерных войск Советской Армии за успешное выполнение заданий правительства по изготовлению и снабжению Советской апрель Армии средствами инженерного вооружения. [3; 360-361]

  Опубликовано сообщение о том, что трудящиеся Эстонской ССР собрали и передали на строительство вооружения для Советской Армии 3 млн. 200 тыс. рублей деньгами и на 1 млн. 150 тыс. рублей облигаций государственных займов. [3; 361]


Хроника блокадного Ленинграда

Позавчера прекратилось движение по ледовой трассе. А сегодня, на полтора месяца раньше, чем в прошлые годы, корабли Ладожской военной флотилии начали навигацию.

Весна сказалась и на боевых действиях: распутица осложнила начавшееся 19 марта наступление наших войск в направлении Ульяновки. Впрочем, это не единственная причина, из-за которой сегодня пришлось прекратить наступление. Действия 55-й армии Ленинградского фронта и 8-й армии Волховского фронта натолкнулись на сильное сопротивление врага. Решившись на ослабление других участков фронта, он сосредоточил в этом районе значительные силы. А распутица еще более затруднила наше наступление.

И все же, хотя основная задача не решена (она заключалась в том, чтобы разгромить мгинско-синявинскую группировку врага и расширить сухопутные коммуникации Ленинграда), значение этой операции, как и красноборской, проводившейся в феврале, трудно переоценить. Вынужденный обороняться, противник не мог и помышлять о наступлении на Ленинград. Не было у него также возможности перебросить резервы из-под Ленинграда на юг, где наши войска продолжают успешно развивать наступление.

Как раз сегодня опубликовано сообщение Совинформбюро об итогах зимней кампании Красной Армии. Вот только несколько цифр из этого сообщения. В трудных условиях зимы советские войска продвинулись на некоторых участках на 600—700 километров и освободили от фашистских захватчиков огромную территорию в 48 000 квадратных километров. Велики трофеи наших войск. Захвачено 1490 самолетов, 4670 танков, 15 860 орудий, 9835 минометов, 1825 складов с военным имуществом. Взято в плен 343 525 вражеских солдат и офицеров. [5; 333]


Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"

На Калининском фронте, где недавно погиб наш спецкор Александр Анохин, ранен писатель Василий Ильенков. Фронт сразу оголился, оставшись без корреспондентов. Надо было немедленно послать кого-нибудь из редакции. Выбор пал на Ефима Гехмана.

Недели через две получаю от него телеграмму: «Прошу разрешения выехать в Москву по важному делу». Прибыв в редакцию, Гехман явился ко мне и рассказал невероятную даже для военного времени историю.

На новом для себя фронте корреспондент стал приглядываться к солдатской жизни, прислушиваться к разговорам бойцов. И вот что его поразило: уж очень много повсюду говорили о еде, вернее, о перебоях в питании. Однажды Гехман разговорился с командиром стрелкового батальона об особенностях обороны в болотистой местности. Молодой комбат откровенно пожаловался корреспонденту на то, что очень трудно организовать перекрестный огонь при рассредоточенности позиций.

— Мы бы с этим делом справились, если бы людей у нас было побольше... А то много народу значится в списках, но половина лежит в медсанбатах. Лечатся. Истощены...

Рассказ комбата насторожил корреспондента. Он решил побывать в других полках и батальонах. И здесь та же картина. Поговорил Гехман с полковыми интендантами, и те сказали, что на армейских и дивизионных продовольственных базах не всегда могут получить положенные солдату по норме продукты. Оказывается, там производят замену — вместо мяса часто выдают яичный порошок, вместо картофеля и овощей — пшено. Интенданты сетовали и на то, что продукты не доставляют с баз в полк, за ними приходится посылать свой транспорт. А какой транспорт в батальонах и полках! Да еще по здешним трудным дорогам! Воины постоянно недоедают, слабеют, начинают болеть.

В эти дни корреспонденты центральных газет получили приглашение на фронтовую конференцию врачей-терапевтов. Гехман тоже получил билет. Спецкор обратил внимание на необычную повестку дня этой конференции. Среди двадцати докладов одиннадцать были посвящены лечению истощенных воинов. Как и полагается на медицинской конференции, у докладов были научные названия: «Экскреторная функция желудка у истощенных», «Скорбут и его диагностика» и т. п.

Перед началом конференции капитан Гехман обратился к начальнику тыла генералу Смокачеву, члену Военного совета фронта, и, невзирая на его высокий пост и высокое звание, прямо заявил:
— На мой взгляд, не наукой об истощении надо заниматься, а сытно кормить бойцов. Больше пользы будет...

Возмущенный тем, что какой-то капитан его поучает, генерал сказал корреспонденту:

— Мы сами знаем, что нам обсуждать и вообще что нам делать. А если вам неинтересно слушать доклады, можете уехать, никто вас не заставляет присутствовать на конференции.

Но Гехман не уехал. Он внимательно слушал мудреные доклады фронтовых медиков. Но самое главное узнал в перерыве между заседаниями. Пожилой терапевт, служивший полковым врачом еще в первую мировую войну, охотно объяснил спецкору незнакомые ему термины, весьма остроумно комментируя некоторые доклады:

— Вы спрашиваете, товарищ капитан, что такое скорбут? -пояснил многоопытный врач.—Это вид цинги. Откуда ее занесло на наш фронт? Очень просто. Сейчас весна, зелени еще нет, самое время для авитаминозов. Но первопричина скорбута и иных видов истощения зловещий «эквивалент». Это, позволю себе заметить, не медицинский, а скорее интендантский термин. Увы, у нас действует правило эквивалентной замены одних продуктов другими. По количеству калорий замена получается будто бы равноценной, а на деле — сплошная ерунда. В сутки бойцу полагается 750 граммов картофеля и овощей, а их «эквивалентно» заменяют 130 граммами пшена. Если в дивизии, например, десять тысяч бойцов и офицеров, то каждый день надо доставлять семь с половиной тонн картошки и овощей. Для этого требуется пять полуторок, а с пшеном дело куда проще: нагрузил и доставил все на одной машине. К тому же пшено можно получить тут же, на армейской базе, а картошки здесь нет. На базе можно получить только наряд на нее, а потом гони машину в какой-нибудь дальний совхоз или на станцию километров за двести. Конечно, нерадивым интендантам куда проще получать и возить пшено. Та же история и с мясом: дневная норма — 200 граммов, но ее разрешено заменять 35 граммами яичного порошка — опять вес в шесть раз меньше. И вот завозят в роту пшено и яичный порошок. Вскипятил повар воду с пшеном, засыпал горсть яичного порошка, и — милости просим — «обед» готов. Тонкая пленка жира разошлась с первыми черпаками, а осталась одна вода и немного разваренного пшена. Болтуха! Как же не появиться в этих условиях скорбуту? Вот так он и проник у нас во многие места и забрался даже на повестку врачебной конференции...

Корреспонденту стало ясно: речь идет о деле очень важном, вот он и послал мне телеграмму.

Закончив свой рассказ, Гехман как вещественное доказательство вручил мне напечатанное типографским способом приглашение на конференцию терапевтов, в котором и значились те самые доклады, посвященные борьбе с истощением.

Да, понял я, дело серьезное. Я отдавал себе отчет, что писать в газете об этом во время войны, да и в мирное время, никто бы в те времена не разрешил. Но редакция может и должна действовать не только материалами газетной полосы. И сказал Гехману:

— Немедленно пишите рапорт. Изложите все, как есть. Пошлем Сталину.

На второй день корреспондент принес и положил мне на стол рапорт. На четырех страничках машинописного текста было рассказано все, что узнал и увидел Гехман на Калининском фронте. Рапорт я сразу же послал Сталину, приложив к нему повестку дня конференции терапевтов Калининского фронта.

Все это происходило ночью, вернее, в три часа ночи. Нарочный отвез пакет в Кремль, а Гехману я сказал, чтобы он на всякий случай задержался в Москве.

На следующий день по какому-то делу я позвонил секретарю ЦK партии А.С. Щербакову. Его в Москве не оказалось, он выехал в срочную командировку, ответили мне.

Чуть позже заглянул в Управление тыла Красной Армии. Хотел встретиться с А.В. Хрулевым. Его на месте не было. Зашел к Зеленцову, заместителю начальника тыла.

— Где Андрей Васильевич? — спросил я.

— Как где? — ответил Зеленцов.— Ведь ты туда писал,— показал он в сторону Кремля.— По приказу Сталина Хрулев вместе с Щербаковым и Щаденко выехали на Калининский фронт...

Вернулся я в редакцию, телефонный звонок:

— Это Микоян звонит. Вы писали о недостатках с питанием на Калининском фронте. Этот вопрос будет обсуждаться на заседании Государственного Комитета Обороны. На фронт выехала комиссия ГКО и взяла с собой ваше письмо. Не можете ли вы дать мне копию? Мне тоже поручено заняться этим делом.

Так я узнал, что наше письмо сразу попало к Верховному, узнал, как на него отреагировали.

Минуло два дня — никто из комиссии ГКО еще не вернулся. На третий день звонит мне из Калинина Щербаков и говорит:

— Дивизии с таким номером, на которую ссылается ваш корреспондент, на Калининском фронте нет и не было.

Вот это да! Неужели такой опытный газетчик, как Гехман, воспользовался недостоверной информацией? Я немедленно вызвал его:

— Кто сообщил вам факты о голодающих? — спрашиваю спецкора, стараясь скрыть свое волнение.

— Никто. Я сам был на месте, в батальонах и полках, проверял факты. За каждое слово отвечаю головой...

— Но такой дивизии нет на Калининском фронте. Нет дивизии с таким номером,— и рассказал ему о звонке Щербакова.

— Видите ли, товарищ генерал,— спокойно объяснил Гехман.— Я, согласно вашему приказу, никогда не записываю номера частей и соединений, мало ли что со мной может произойти. Попади моя полевая сумка в руки немцев, у них будет в руках дислокация войск фронта. Да и номера мне практически ни к чему. Зачем? Ведь в газете мы называем части по фамилиям командиров. Когда я долго нахожусь на одном фронте, номера дивизий невольно запоминаются. А на Калининском фронте я пробыл несколько дней, все дивизии для меня новые, вот, видимо, какой-то номер я и спутал.

Гехман неторопливо раскрыл планшет, достал карту и минуты две внимательно разглядывал ее. На карте не было никаких помет, но он словно припомнил знакомые опушки, лощины, пригорки... Потом сел за стол, стал быстро писать, а затем протянул мне проект ответа Щербакову:

«Штаб интересующей вас дивизии находится в двух километрах северо-восточнее озера Кислого. Командир дивизии генерал Маслов, начальник политотдела Орловский».

Спустя четыре дня комиссия ГКО вернулась с Калининского фронта. Встретив Хрулева, я спросил его:

— Ну что, нашлась та дивизия, о которой писал в рапорте спецкор?

— Нашлась. И в других не лучше, чем в этой. Государственный Комитет Обороны дважды обсуждал вопрос, поднятый «Красной звездой». Все, о чем говорилось в редакционном письме, полностью подтвердилось:

«Проведенной проверкой комиссии Государственного Комитета Обороны,— говорится в постановлении ГКО,— положения дел с питанием красноармейцев на Калининском фронте, установлено: На Калининском фронте в марте и первых числах апреля месяца имели место серьезные срывы в питании красноармейцев. Перебои в питании красноармейцев происходили тогда, когда фронт, армия и соединения Калининского фронта имели достаточную обеспеченность продовольствием...»

ГКО подверг резкой критике командующих фронтом и армиями, членов Военных советов и начальников тыла. Некоторые из них были сняты с должности и направлены на работу с понижением. В отношении же генерал-майора Смокачева, того самого, который посчитал, что не стоит корреспонденту лезть не в свои дела, было принято решение снять его с занимаемой должности и предать суду военного трибунала. В постановлении указывалось: «...Лиц начальствующего состава, виновных в перебоях в питании бойцов и недодаче продуктов бойцам, решением Военного совета фронта направлять в штрафные батальоны и роты». Были определены меры по устранению отмеченных недостатков. Установлен порядок доставки продовольствия «сверху вниз», то есть фронт обеспечивает армию, армия — дивизию, дивизия — полк, то есть своим транспортом доставляет продукты в нижестоящие соединения и части. Запрещалась в действующей армии неравноценная замена продуктов: мяса — яичным порошком и т. п.

В тот же день, когда мы получили постановление ГКО, мы прежде всего стали готовить передовую статью в номер. Не все мы могли в печати сказать, но такие строки из постановления никто не смог нам запретить опубликовать:

«...Все эти командиры забыли лучшие традиции русской армии, когда такие крупнейшие полководцы, как Суворов и Кутузов, у которых учились полководцы всей Европы и у которых должны учиться командиры Красной Армии, сами проявляли отеческую заботу о быте и питании солдат и строго того же требовали от своих подчиненных. Между тем в Красной Армии находятся командиры, которые заботу о быте и питании красноармейцев не считают своей святой обязанностью, проявляя тем самым нетоварищеское и недопустимое отношение к бойцам...»

К сожалению, мы не могли сказать, что это — цитата из постановления ГКО. Даже и намека на это нам не разрешили сделать.

В тот же день был опубликован приказ по редакции такого содержания: «За отличную работу специальному корреспонденту капитану Е. С. Гехману объявляю благодарность и награждаю премией в 1000 рублей». А днем на редакционной летучке я зачитал постановление ГКО и рассказал всю его историю. Состоялся горячий разговор о долге журналиста, его принципиальности, умении осмысливать и обобщать факты и явления, о партийном и государственном подходе к ним. Примером такого подхода и была работа Ефима Гехмана.

На этом можно было бы поставить точку. Однако кое-что я хочу добавить.

Как видит читатель, наш спецкор вскрыл серьезнейшие безобразия в жизни войск, в работе управленческих кадров. На заседании Государственного Комитета Обороны Сталин так и сказал: «Никто нам не сигнализировал, ни командующие, ни члены Военных советов, ни особисты. Вот только корреспондент «Красной звезды» сказал правду». Наверное, надо было бы это отметить в постановлении ГКО хотя бы такими словами: «Комиссия ГКО, проверив сигнал корреспондента «Красной звезды», установила...» Почему же это не было сделано? Думаю, что Сталин и здесь остался верен себе. Зачем, мол, об этом упоминать, еще, боже упаси, подумают, что ГКО и Верховный не знают, что делается в войсках. А так получилось, что бдительность и заботу о воинах проявил сам Сталин или ГКО, который он же возглавлял.

Даже само постановление редакция получила не из ГКО. Его мне дал на сутки по старой дружбе Хрулев. И еще. Трудно понять, почему сама комиссия ГКО не посчитала нужным поговорить с нашим спецкором? Ведь и самой комиссии не было бы, если бы не сигнал корреспондента. Могли бы даже для пользы дела взять его с собой на Калининский фронт! Что, посчитали ниже своего достоинства иметь дело с обыкновенным журналистом, генералы — с капитаном?

Признаюсь, в ту пору мы над этим не задумывались, не до того было. А ныне многое предстает в ином свете. [9; 149-153]

От Советского Информбюро

Итоги зимней кампании Красной Армии

(с 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года)

31 марта с. г. Красная Армия завершила зимнюю кампанию против немецко-фашистских войск.

За время зимней кампании советские войска нанесли вражеским армиям тяжёлые военные поражения. Красная Армия нанесла немецко-фашистским войскам крупнейшее в истории войн поражение под Сталинградом, разгромила немецкие войска иа Северном Кавказе и Кубани, нанесла ряд тяжёлых поражений врагу в районе Среднего Дона и Воронежа, ликвидировала вражеские плацдармы на Центральном фронте (Ржев — Гжатск — Вязьма) и в районе Демянска, прорвала блокаду Ленинграда.

За 4 месяца и 20 дней наступления Красная Армия в труднейших условиях зимы продвинулась на запад на некоторых участках до 600—700 километров. Советские войска освободили от немецких захватчиков огромную территорию в 480.000 квадратных километров. В результате наступления Красной Армий были очищены от врага районы страны, имеющие важное экономическое и военно-стратегическое значение. Полностью освобождены Воронежская и Сталинградская области, Чечено-Ингушская, Северо-Осетинская, Кабардино-Балкарская и Калмыцкая автономные республики, Ставропольский край, Черкесская, Карачаевская и Адыгейская автономные области, почти целиком Краснодарский край, Ростовская и Курская области, значительная часть Ворошиловградской, Смоленской и Орловской областей с десятками крупных городов и многими тысячами сёл и деревень.

Красная Армия, отбросив врага на запад, освободила важнейшие водные и железнодорожные коммуникации страны, в том числе восстановила прерванный врагом осенью 1942 года волжский путь, очистила от вражеских войск всё течение Дона. Освобождены от врага и пущены в эксплоатацию железнодорожные магистрали: Сталинград — Поворино, Сталинград — Лихая — Ворошиловград, Сталинград — Краснодар, Владикавказ — Ростов-на-Дону, Лиски — Миллерово — Шахты — Ростов-на-Дону, Елец — Касторная — Валуйки — Ворошиловград, Москва — Вязьма, Москва — Ржев — Великие Луки и многие другие.

За время наступления Красной Армии с 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года нашими войсками захвачены следующие трофеи: самолётов — 1.490, танков — 4.670, орудий разного калибра — 15.860, миномётов — 9.835, пулемётов — 30.705, винтовок — свыше 500.000, снарядов— 17 миллионов, патронов — 128 миллионов, автомашин — 123.000, паровозов — 890, вагонов — 22.000, складов с разным военным имуществом — 1.825, а также большое количество радиостанций, мотоциклов и много другого военного имущества.

За это же время нашими войсками уничтожено 3.600 самолётов противника, 4.520 танков, 4.500 орудий.
Всего противник за время нашего зимнего наступления потерял: самолётов — 5.090, танков — 9.190, орудий — 20.360.

С 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года захвачено в плен 343.525 вражеских солдат и офицеров.

За эта же время противник потерял только убитыми более 850.000 солдат и офицеров.

СОВИНФОРМБЮРО.

Утреннее сообщение 2 апреля

В течение ночи на 2 апреля на фронтах существенных изменении не произошло.

* * *

На Западном фронте наши войска укрепляли свои позиции и вели разведку. Бойцы Н-ской части отбили контратаку противника и истребили до роты немецкой пехоты. На другом участке гитлеровцы ночью пытались вернуть потерянные ими позиции. Группа наших бойцов во главе со старшим лейтенантом Дружининым встретила немцев ружейно-пулемётным огнём. Противник отступил, оставив около проволочных заграждений 60 трупов своих солдат и офицеров.

* * *

Южнее гор. Белый Н-ская часть в бою с противником уничтожила до 200 немецких солдат и офицеров. Захвачено 2 противотанковых орудия, 7 пулемётов, 2 миномёта и 6 автомашин со снарядами и минами.

* * *

В районе среднего течения Северного Донца наши войска вели артиллерийскую и ружейно-пулемётную перестрелку с противником. Части Н-ского соединения отбили атаку пехоты противника и нанесли немцам большие потери. На другом участке ошём нашей артиллерии разрушено 7 дзотов, взорван склад боеприпасов и подавлен огонь 6 миномётных батарей противника.

* * *

На Кубани наши войска вели наступательные бои. Подразделения Н-ской части, сломив сопротивление противника, заняли три населённых пункта.

* * *

Наши лётчики вчера днём провели воздушный бой с авиацией противника, пытавшейся бомбить один наш объект. В результате воздушного боя сбито 6 немецких самолётов. Кроме того, огнём зенитной артиллерии сбито 3 и подбито 3 немецких бомбардировщика. Таким образом, всего было уничтожено 9 и подбито 3 самолёта противника.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Ленинградской области, в бою с немецкой карательной экспедицией, уничтожил несколько десятков гитлеровцев. Захвачены трофеи. Другой отряд ленинградских партизан пустил под откос железнодорожный эшелон противника. Разбиты паровоз и 16 вагонов с разными военными грузами.

* * *

На Западном фронте захвачена в плен группа солдат 487 полка 267 немецкой пехотной дивизии. Пленные — солдат Генрих Финэ, обер-ефрейтор Вернер Дунклер, фельдфебель Альберт Пеплау рассказали: «Мы занимали оборону в деревне Большая Каменка. 6 роте было приказано любой ценою удержать позиции. Однако мы не могли устоять, русские ворвались в деревню и заняли её. Только за один день рота потеряла убитыми 75 человек. 1, 2, 5 и 7 роты понесли ещё более тяжёлые потери. Убиты командиры рот — лейтенанты Штеменг и Гофман, обер-лейтенант Гауптнер и другие. В 6 роте из строя выбыли все офицеры. Многие подразделения 487 полка перестали существовать». Пленный солдат 7 роты того же полка Курт Гейнерт заявил: «Разгром армии Паулюса под Сталинградом является постоянной темой солдатских разговоров. Теперь солдаты боятся, как бы не оказаться в таком же положении, в какое попала 6 немецкая армия под Сталинградом».

* * *

На двух заводах близ Магдебурга (Германия) военно-приёмочная комиссия забраковала 45 средних танков и 68 зенитных орудий. Комиссия предложила использовать всю эту негодную технику в качестве лома. Гестаповцы, произвели аресты среди работающих на этих предприятиях бельгийцев, французов и итальянцев. Через несколько дней с заводов бежали 86 иностранных рабочих. Накануне бегства они привели в негодность свои станки.

Вечернее сообщение 2 апреля

В течение 2 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.

Наши корабли в Баренцевом море потопили два транспорта противника общим водоизмещением в 15.000 тонн.

* * *

1 апреля частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 40 немецких автомашин с войсками и грузами, взорван склад боеприпасов, потоплен транспорт противника водоизмещением в 10.000 тонн.

* * *

На Западном фронте наши войска укрепляли занимаемые рубежи и на отдельных участках вели бои местного значения. Бойцы Н-ской части, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, выбили немцев из одного опорного пункта, имеющего важное значение. Уничтожено 2 артиллерийские, 3 миномётные батареи и до двух рот вражеской пехоты.

* * *

Южнее гор. Белый происходила перестрелка с противником. Артиллеристы Н-ской части удачным огневым налётом рассеяли и частью уничтожили колонну пехоты противника численностью до 300 человек. На другом участке советские артиллеристы подавили огонь 2 артиллерийских батарей противника, батареи шестиствольных миномётов, разрушили 5 вражеских дзотов и блиндажей. Снайперы Н-ской части за день истребили 74 гитлеровца.

* * *

В районе среднего течения Северного Донца наши войска совершенствовали свои позиции, а частью сил отражали атаки противника. На одном участке немецкая пехота при поддержке танков перешла в наступление. Бойцы Н-ского соединения отбили атаки гитлеровцев и нанесли им тяжёлые потери. Бои продолжаются на прежних рубежах.

* * *

На одном из участков фронта успешно действует сформированная в СССР чехословацкая воинская часть под командованием полковника Свобода. Южнее города Н. бойцы этой части были атакованы 50 танками и автоматчиками противника. Бойцы чехословацкой части в течение дня и ночи самоотверженно вели борьбу с противником и отразили все атаки гитлеровцев. В результате боя было подбито и сожжено 19 немецких танков и уничтожено до 400 немецких автоматчиков. Другое подразделение чехословацкой воинской части получило задание задержать наступление немцев. Действуя совместно с советскими гвардейцами, бойцы и командиры чехословацкой части уничтожили 3 немецких танка, нанесли потери противнику в живой силе и выполнили боевую задачу, поставленную им командованием.

* * *

Авиация противника пыталась совершить налёт на город Батайск. Советские истребители преградили путь врагу и сбили в воздушном бою 4 немецких бомбардировщика.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Минской области, в боях против немецкой карательной экспедиции истребил до 200 гитлеровцев. 14 марта минские партизаны совершили смелое нападение на воинский эшелон против­ника. Советские патриоты уничтожили паровоз и 10 классных вагонов. Ружейно-пулемётным огнём убито и ранено 130 вражеских солдат и офицеров.

* * *

На сторону партизан перешла группа солдат-словаков из охранных частей противника. Словаки заявили: «Мы, солдаты словацкой резервной дивизии, находились в Белоруссии, где несли охрану железнодорожных линий, мостов и других объектов. Немцы творили неслыханные зверства и гнусные преступления в отношении местных советских жителей. Мы убедились, что чехам и словакам с немцами не по пути. Мы не хотим помогать им жечь деревни и расстреливать невинных детей, женщин и стариков. Как сыны великой семьи славянских народов, мы перешли на сторону партизан и вместе с ними в глубоком тылу бьём немцев, помогаем Красной Армии уничтожать фашистских захватчиков. Здесь, в Белоруссии, мы боремся за освобождение славян от фашистского рабства, за свободную и независимую Чехословакию».

* * *

Югославские партизаны заняли города Гламоч, Невесинье и Калиновик. Итальянский гарнизон, оборонявший Невесинье, разгромлен, а его остатки в беспорядке отступили. Патриоты захватили большие трофеи. В ожесточённых боях у местечка Ловинац гитлеровцы потеряли убитыми и ранеными более 300 солдат и офицеров. Партизаны уничтожили 3 немецких танка, захватили 2 орудия и другое вооружение. Все попытки противника прорвать укрепления партизан у гор. Кониц потерпели неудачу. На протяжении 35 дней партизаны успешно отбивали многочисленные атаки врага и наносили ему тяжёлые потери. Оккупанты вынуждены были отойти, не добившись успеха в борьбе с патриотами Югославии.

[24; 224-225]