16

9 сентября 1941 года - 80 день войны

 Иранский меджлис одобрил принятие правительством предложения Советского и английского правительств об условиях ликвидации конфликта между СССР и Великобританией, с одной стороны, и Ираном — с другой. Условия включали закрытие германской, итальянской, венгерской и румынской миссий в Иране и передачу в распоряжение Советского и английского правительств членов немецкой колонии, а также отказ в разрешении впредь въезда на территорию Ирана германским подданным. [3; 62]

 Начались ожесточенные бои советских войск против наступающего противника на участке от Ропши до Колпино. Противник создал в районе западнее Красногвардейска сильную группировку из восьми дивизий и поставил перед собой задачу разгромить войска в Красногвардейском укрепленном районе, и штурмом захватить Ленинград. [3; 62]

 Советские войска, растянутые на широком фронте в районе г. Кременчуга, не смогли отразить удар трех армейских корпусов противника, наступавших при поддержке крупных сил авиации, и противнику удалось завладеть крупным плацдармом у Кременчуга. [3; 62]

 Военный совет обороны г. Ленинграда принял решение организовать в 19 км от Шлиссельбурга, в небольшой бухте Осиновец на западном берегу Ладожского озера (Карельский перешеек), порт по приемке грузов и вывозке некоторых видов уникального оборудования из города. [3; 62]

 Немецкие войска оккупировали на Украине г. Глухов, Чернигов. [1; 69]


Хроника блокадного Ленинграда

Опасность, нависшая над городом, сегодня возросла еще больше. Перегруппировав свои силы, враг перешел в решительное наступление. Основной удар он нанес из района западней Гатчины в направлении на Красное Село. Отбив первые атаки, наши части не смогли полностью отразить последующие удары. Используя численный перевес, особенно в танках, враг упрямо рвался вперед. Артиллеристы 3-й гвардейской дивизии народного ополчения подбили и зажгли 27 фашистских танков, и все же гитлеровцам удалось вклиниться в оборону ополченцев...

Бои шли также южнее Колпина и на ораниенбаумском направлении. Вражеские войска, обошедшие Ленинград с востока, предприняли попытку форсировать Неву. Эта операция имела далеко идущие цели — выйти на соединение с финскими войсками, действующими на Карельском перешейке. Но замысел гитлеровцев был сорван. Неоценимую помощь в этом нашим наземным войскам оказали стоявшие на Неве корабли Краснознаменного Балтийского флота.

Восемь попыток бомбить Ленинград, предпринятые сегодня врагом, не удались ему. На девятый раз немецкие самолеты все же прорвались к городу и сбросили десятки фугасных и около 1800 зажигательных бомб. Возникло 48 пожаров.

На борьбу с последствиями налета было брошено более 24 тысяч бойцов участковых и объектовых команд МПВО, групп самозащиты, аварийно-восстановительных подразделений, дружин Красного Креста. Работало 103 пожарных и 70 санитарных машин. Боевое крещение получил незадолго до этого сформированный комсомольский противопожарный полк.

Сегодняшние налеты на Ленинград обошлись вражеской авиации в 31 самолет. Но наши летчики-истребители, штурмовавшие вражеские аэродромы и участвовавшие в отражении воздушных налетов, буквально выбивались из сил. Тяжело пришлось и зенитчикам. Некоторые из них вели огонь не только по самолетам. Под Русско-Высоцким батарея 115-го зенитного артиллерийского полка, которой командовал младший лейтенант А.А. Смирнов, отражала танковую атаку. Привыкшие к высокому темпу стрельбы, зенитчики в первые же минуты боя подбили 8 фашистских танков.

Танковую атаку удалось сорвать, зато батарея подверглась сильному артиллерийскому и минометному обстрелу. Зенитчики укрылись, но, едва танки пошли вперед, снова заняли свои места. Вражеский снаряд разорвался возле орудия сержанта Михалева. Трое из расчета были убиты. Раненый командир встал к орудию и навел его на цель. Заряжающий Мухамедшин, выполняя свои обязанности, работал также за подносчика снарядов и установщика взрывателя. Два зенитчика подбили 3 вражеских танка. Всего же перед позициями батареи младшего лейтенанта Смирнова противник потерял 9 сентября 16 танков.

Заседавшая в лесу близ станции Новинка оредежская партийная тройка подвела итоги партизанской борьбы в районе и наметила планы дальнейших операций. На этом же первом своем заседании тройка приняла решение объединить разрозненные партизанские группы в три отряда. Решено также послать связных в Ленинградский обком партии. [5; 53-54]


Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"

После двадцатишестидневных боев освобождена Ельня. Сегодня опубликовано официальное сообщение Информбюро о взятии этого города.

Ельнинской операции предшествовала резкая полемика между Сталиным и Жуковым. Она произошла 29 июля и повлекла за собой освобождение Жукова от обязанностей начальника Генерального штаба. В то время я узнал об этом лишь в самых общих чертах. Мне рассказали, что произошло в кабинете Сталина:

- Показал Жуков свои зубы...

Подробнее же я узнал об этом уже после войны. В середине 60-х годов мне было поручено подготовить сборник очерков «Маршалы Советского Союза». О Жукове я попросил написать Константина Симонова и вскоре получил от него такой ответ:

«Милый Давид. Со статьей о Г.К.— все сделаю. Уже был у него, говорил с ним. Он слал тебе привет, выразил желание: повидаться бы...»

Некоторое время спустя Симонов представил мне запись беседы с Жуковым. Есть там такая страничка:

«В конце июля 1941 года, еще находясь на должности начальника Генерального штаба, анализируя обстановку, я пришел к выводу, что немцы в ближайшее время не будут продолжать наступать на Москву до тех пор, пока не ликвидируют угрозу своей нацеленной на Москву группировке со стороны правого фланга нашего Юго-Западного фронта.

В связи с этим я письменно изложил свои соображения о необходимости оставить Киев, занять прочную оборону по восточному берегу Днепра, усилить правый фланг Юго-Западного фронта и сосредоточить за ним две резервные армии для парирования удара немцев. По моим предположениям, они могли нанести этот удар по правому флангу Юго-Западного фронта с выходом на его тылы.

Прочитав написанный мною документ, Сталин вызвал меня к себе. У него находился Мехлис. Сталин в его присутствии обрушился на меня, говоря, что я пишу всякую ерунду, горожу чепуху и так далее. Все это в очень грубой форме.

Я ответил:

— Товарищ Сталин, прошу вас выбирать выражения. Я — начальник Генерального штаба. Если вы, как Верховный Главнокомандующий, считаете, что ваш начальник Генерального штаба городит чепуху, то его следует отрешить от должности, о чем я и прошу вас.

В ответ на это он сказал:

— Идите, работайте, мы тут посоветуемся и тогда позовем вас.

Я снова был вызван к нему через сорок минут, и Сталин уже более спокойным тоном объявил мне:

— Мы посоветовались и решили освободить вас от обязанностей начальника Генерального штаба...»

Позже Георгий Константинович рассказал об этом обстоятельнее в своей книге «Воспоминания и размышления».

Он был смел во всем. И в разработке фронтовых операций, и в осуществлении их, и под огнем противника, и в своих отношениях с начальством, в том числе со Сталиным. В тех же записях беседы с Симоновым имеется еще один эпизод, любопытный с этой точки зрения:

«...по своему характеру я в некоторых случаях не лез за словом в карман. Случалось даже, что резко отвечал на грубости Сталина... Шел на это сознательно, потому, что иногда надо было спорить, иначе я бы не мог выполнить своего долга.

Однажды полушутя-полусерьезно, обратившись к двум присутствовавшим при нашем разговоре людям, Сталин сказал:

— Что с вами говорить? Вам что ни скажешь, вы все: «Да, товарищ Сталин», «Конечно, товарищ Сталин», «Совершенно правильно, товарищ Сталин», «Вы приняли мудрое решение, товарищ Сталин»... Только вот один Жуков спорит со мной...»

Уход Жукова из Генштаба глубоко опечалил меня. Наши добрые отношения, начавшиеся на Халхин-Голе, были очень полезны «Красной звезде». Жуков не только ориентировал нас в обстановке на фронтах, но и частенько подсказывал животрепещущие темы для выступлении в газете, давал рекомендации, куда следовало бы заблаговременно послать корреспондентов «Красной звезды». Словом, был нашим добрым советчиком.

Узнав, что он назначен командующим войсками Резервного фронта, я съездил к нему под Гжатск. Резервный фронт представлялся мне тихой заводью, и я, по правде сказать, не рассчитывал увидеть там Жукова таким, каким привык его видеть. Но он выглядел, как всегда, бодрым, деятельным, оживленным; никаких внешних признаков недовольства переменой в судьбе!

— Есть здесь твои корреспонденты? — спросил он меня.

Я невзначай допустил бестактность:

— Георгий Константинович! Нам для действующих фронтов не хватает корреспондентов, а здесь резервный...

Спохватившись, попытался исправить оплошность:

— А что, может быть, настало время и сюда подбросить наших людей?

— Не мешает,— ответил Жуков.

В тот раз я впервые услышал о готовящейся ельнинской операции и понял ее значение. Немцам удалось захватить Ельню 19 июля. Так называемый ельнинский выступ был важным исходным плацдармом для наступления на Москву, и противник держался за него цепко. Жуков предложил разгромить ельнинскую группировку, срезать этот выступ. Сталин и к этому его предложению отнесся скептически, но все же дал согласие на проведение такой операции.

Осуществлялась она главным образом силами 24-й армии генерала К.И. Ракутина. Имела успех. 6 сентября Жуков доложил Сталину: «Ваш приказ о разгроме ельнинской группировки и взятии города Ельни выполнен. Ельня сегодня занята нашими войсками. Идут ожесточенные бои...».

К началу операции «Красная звезда» сосредоточила на Резервном фронте большую группу корреспондентов: Иван Хитров, Петр Корзинкин, Василий Гроссман, Василий Ильенков, Михаил Бернштейн. Кроме того, непосредственно в район Ельни были переброшены с Западного фронта Михаил Зотов и Давид Минскер. Поработали они все хорошо. Каждый день поступал материал из района боев. Но от публикации его мы некоторое время воздерживались. Уже набранные и даже сверстанные корреспонденции лежали на талере, а ставить их в полосу нельзя. Дело было в том, что замышлялось окружение и полное уничтожение ельнинской группировки противника. До завершения операции решено было ничего о ней не печатать. Однако сомкнуть кольцо не удалось — сказалась нехватка танков и авиации. Враг, неся большие потери в людях и технике, пробился все же через узкую горловину на запад. Когда это стало очевидным, то есть 9 сентября, появилось сообщение о взятии Ельни. Одновременно пошли в печать материалы и наших корреспондентов. А до этого публиковались только фотографии Миши Бернштейна с подписями, по которым трудно было определить, где же производились съемки: «N-я часть», «деревня А.», «город Е.» — поди угадай!

Зато после сообщения Совинформбюро Ельня склонялась нами во всех падежах. Наряду с корреспондентскими материалами широко были представлены авторы из войск. Появилась, в частности, статья командующего 24-й армией генерала К.И. Ракутина.

Вспоминается одна драматическая история. На столе у меня лежит сверстанная на две колонки статья комиссара артиллерийского полка М. Орлова. Вычитал я ее и отправил в секретариат. Занялся следующей, только что полученной корреспонденцией. И вдруг не в глаза, а в самое сердце ударили слова: «В боях за Ельню пал смертью храбрых комиссар артполка Орлов». Вот она, судьба людей на войне! Статью Орлова мы напечатали с врезкой: «В бою под Ельней пал смертью храбрых комиссар артиллерийского полка Михаил Васильевич Орлов. Доблестные артиллеристы вписали немало славных страниц в историю победоносного ельнинского сражения. Накануне боя герой-комиссар написал для «Красной звезды» статью. В ней он рассказывает о мужестве партийных и непартийных большевиков полка. Ниже печатаем посмертную статью комиссара М. Орлова».

Немало таких трагедий ожидало нас впереди. Эти статьи подавались нами и воспринимались читателями как завещание павших, обращенное к живым и борющимся. Не помню точно, как озаглавил свою статью сам Орлов, в последний момент мы сменили заголовок, дали другой — призывной: «Коммунисты и комсомольцы, ваше место впереди».

У каждого из наших корреспондентов, писавших о Ельнинской операции, была своя тема, свое видение боя, и людей в бою. Острый глаз Василия Гроссмана подметил многие детали, характеризующие моральный облик гитлеровцев:

«У офицерского блиндажа валяются груды консервных банок, конфетные коробки, пустые бутылки — вся эта жратва была свезена из оккупированных стран. Французские вина и коньяки, греческие маслины, желтые небрежно выжатые лимоны из «союзной», рабски покорной Италии. Банка варенья с польской наклейкой, большая коробка рыбных консервов — дань Норвегии, ведерко с медом — доставлено из Чехословакии... Жадные коричневые пауки опутали Европу, они сосут ее соки...

У солдатских блиндажей иная картина — тут уже не увидишь конфетных коробок и недоеденных сардин. Зато попадаются банки прессованного гороха да ломти тяжелого, словно чугун, хлеба. Красноармейцы, взвешивая на руке эти хлебные брикеты, не уступающие асфальту ни цветом, ни удельным весом, ухмыляются и говорят: «Да, брат ты мой, вот это хлеб!».

Иван Хитров напечатал большую, очень интересную и полезную статью со схемой «Система немецкой обороны под Ельней».

Нашел свою тему и наш художник Борис Ефимов.

ТАСС передало сообщение такого содержания: «Мировая печать отметила разгром германских фашистов под Ельней и их беспорядочное бегство из этого старинного русского города. Однако фашистская болгарская газета «Дневник» решила угодить гитлеровцам... Читатели этой газеты, привыкшие уже ко всяким ее антисоветским басням, были изумлены, когда прочли вчера, что «немцы после 26-дневных боев заняли Ельню».

Борис Ефимов дал такую карикатуру: комната, на стене висит портрет, но видны только сапоги — ясно, что это сапоги фюрера; на стол взобрался Геббельс и с умилением смотрит на редактора «Дневника», который, перевернувшись с ног на голову, пишет то самое сообщение о Ельне. Под эту карикатуру мы заверстали стихотворную подпись Михаила Голодного:

Доволен Геббельс: это — труд! 
Вот это — вдохновенье!
Вниз головою подают 
И факт, и сообщенья.

Подобное, как сон, впервой 
Встает перед глазами: 
Сидит холуй вниз головой 
И брешет вверх ногами.

Ельнинские бои дали обильный материал для постоянной нашей рубрики «Герои Отечественной войны». Василий Ильенков написал очерк о командире полка полковнике Иване Некрасове. В прошлом лесоруб и строитель кораблей, потом унтер-офицер старой русской армии, он вернулся с первой мировой войны «полным георгиевским кавалером» — с четырьмя крестами — и с медалью за храбрость. В Красной Армии — со дня ее создания.

Воевал в гражданскую. И вот вновь воюет, не зная страха и сомнений, подавая личный пример подчиненным. В полку его сложена и поется частушка:

Страшны некрасовцы врагу — 
Крепки в плечах, 
В бою суровы — 
Не знают слова «не могу»...

Ильенков пишет:

«Полковника контузило взрывной волной. Три дня он ничего не слышал, звенело в ушах. Но едва был получен приказ о наступлении, полковник поднялся. Глубоко запавшие глаза строго смотрели из-под густых черных бровей туда, где на высоте прочно окопался враг. Подступы к высоте были открыты для немецких пулеметов и пушек. Полковник знал, что огонь будет губительным. Значит, нужно действовать хитростью.

Общее наступление началось в 21 час. Немцы открыли сильный огонь. Не доходя полкилометра до вражеских окопов, полковник приказал лечь и окопаться, соблюдая полную тишину. Немцы, считая, что своим огнем они отбили атаку, успокоились. Четыре фашистских офицера, решив, что на сегодня все кончено, ушли из окопов в блиндаж.

А в это время первый батальон некрасовцев готовился к тихой атаке. Бесшумно ползли они по клеверу и нескошенной ржи, за которой начинались окопы.

По ржаным нивам шли чуть согнувшись. Все ближе окопы, но некрасовцы идут молча, не издавая ни малейшего звука.

И страшна же была эта немая атака!..».

В тот же день, когда мы получили очерк о Некрасове, пришел Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза.

 

Да, радостно было сознавать, что наконец-то наши войска наступают. А все же при освещении Ельнинской операции мы не теряли чувства меры: тон всех материалов был строгий, трезвый. Понимали, что, хотя эта операция и важна для судьбы Москвы, не она является решающей. Общее положение на фронтах оставалось крайне тревожным: были сданы Кременчуг и Чернигов, приближалась киевская катастрофа. Я помнил звонок Сталина по поводу наших неумеренных восторгов успехами «частей командира Конева»... [7; 139-143]

От Советского Информбюро

Утреннее сообщение 9 сентября

В ночь на 9 сентября наши войска продолжали бои с противником на всём фронте.

* * *

На подступах к Одессе противник несёт тяжёлые потери. За десять последних дней румыны потеряли более 20.000 солдат и офицеров. Поле боя сплошь усеяно трупами румынских солдат. Особенно сильно пострадали в этих боях румынская гвардейская дивизия, 11, 21 и 1 пограничная дивизии румынской армии.

Героически сражается с врагом первый полк морской пехоты Черноморского флота. Краснофлотцы по нескольку раз в день ходят в атаку и наносят противнику огромный урон. Только за три дня бойцы первого полка морской пехоты уничтожили до двух полков румынской пехоты, 4 танка, много автомашин, орудий и пулемётов.

Среди трофеев, захваченных у румын, — 6 танков, 18 пушек, несколько сот винтовок, много патронов, 8 миномётов, 20 автоматов, 17 пулемётов, несколько тысяч снарядов и много ручных гранат. Краснофлотцы захватили в плен более 200 румынских пехотинцев и эскадрон королевской кавалерии во главе с командиром.

* * *

Красноармеец тов. Филин обнаружил замаскированное германское орудие. Бесстрашный боец незаметно подполз к вражескому орудию и несколькими гранатами уничтожил его вместе с расчётом. На взрывы прибежала группа фашистов. Они окружили смельчака-красноармейца и хотели захватить его живым в плен. Когда немцы вплотную подбежали к тов. Филину, он бросил последнюю гранату. Раздался взрыв, несколько фашистских солдат были поражены насмерть. Герой-красноармеец погиб смертью храбрых.

* * *

Пулемётная рота под командованием младшего политрука Куренкова несколько часов отражала натиск численно превосходящего противника. Отважные пулемётчики подпускали фашистов вплотную к окопам и хладнокровно расстреливали их пулемётным огнём. Когда вражеская часть прекратила атаки и отошла, на поле боя осталось около 200 трупов фашистских солдат.

* * *

Отвагу и находчивость проявляют бойцы, командиры и политработники Красной Армии в боях с немецко-фашистскими войсками. Два отделения красноармейцев во главе с младшим лейтенантом тов. Груниным были отрезаны от своей части и окружены двумя ротами немцев. Бойцы быстро окопались и, заняв круговую оборону, открыли из винтовок и пулемётов огонь по фашистам. Четырежды раненный, боец тов. Попов не выпускал винтовку, продолжая поражать врага. Красноармеец Макеев получил три ранения, но продолжал сражаться. Поле покрылось убитыми и ранеными немцами. Уничтожив более 100 немецких солдат и офицеров, красноармейцы прорвались к своей части.

Небольшая группа бойцов и командиров отразила три вражеские атаки на командный пункт части майора Михайлова. В этих боях отличился командир отделения, бакинский рабочий тов. Гребенников. Он выдвинул вперёд свой пулемёт и в упор расстреливал фашистов. Противник отступил, оставив на поле боя 25 убитых и оружие.

Техник-интендант 2 ранга тов. Рябов направлялся из штаба в свою часть. По дороге он узнал от крестьян, что неподалеку наше небольшое подразделение ведёт бой с многочисленной группой фашистов. Рябов скрытно пробрался в тыл к врагу и, замаскировавшись, начал обстреливать немцев. С первых же выстрелов он уложил миномётчика и пулемётный расчёт. Фашисты попытались захватить в плен отважного командира. Отстреливаясь от наседавших фашистов, тов. Рябов уничтожил ещё 10 немецких солдат. В это время наше подразделение перешло в атаку и выбило немцев с их позиции.

* * *

Хозяевами положения во многих районах, захваченных немецко-фашистскими войсками, фактически являются партизаны. Они изматывают немцев, создают невыносимые для них условия. Отряд под командованием тракториста орденоносца тов. М. уничтожил в городе Порхов крупные немецкие базы боеприпасов и горючего. Ночью небольшая группа партизан подожгла за городом склады с сеном и открыла стрельбу. В городе поднялась тревога. Немецкие солдаты бросились к месту пожара, откуда доносилась стрельба. Но у стогов уже никого не оказалось. Тем временем главные силы отряда вступили в Порхов с другого конца и направились к складам, огороженным колючей проволокой. С разных сторон в часовых полетели гранаты. Покончив с часовыми, партизаны подожгли горючее и взорвали склады с боеприпасами.

В Струго-Красненском районе партизанский отряд под командованием депутата районного Совета депутатов трудящихся тов. В. уничтожил группу немецких велосипедистов и захватил радиостанцию. Отряд атаковал взвод фашистских солдат, направлявшийся в районный центр. Фашисты потеряли свыше 30 человек убитыми и ранеными. Партизаны захватили в этом бою автомашину, 3 пулемёта и 24 винтовки. В Середкинском районе партизаны поймали 15 фашистских мародёров, увозивших в тыл на трёх автомашинах награбленное у крестьян добро. В короткой схватке мародёры были перебиты.

* * *

Самоотвержение работают советские горняки, укрепляя оборонную мощь страны. Навалоотбойщик шахты «За индустриализацию», Шахтинского района, т. Бондаренко выполнил свою десятимесячную программу. Крепильщик этой шахты т. Маричев закончил выполнение одиннадцатимесячной нормы. Изо дня в день бригада навалоотбойщика т. Горбункова выдаёт по 120-130 тонн угля в смену при норме 80. Навалоотбойщики т.т. Ткачёв, Иглов, Андриасов, Торонов и Бондаренко выдают 33-35 тонн угля вместо 19 по норме. Горловский шахтёр тов. Паршук вырабатывает ежедневно две — две с половиной дневные нормы. Крепильщики т.т. Сафронов, Тискович, Киреев и Маляр за 5 дней выполнили месячное задание. Забойщик одной из шахт Орджоникидзевского района, Сталинской области, т. Беликов за семь с половиной месяцев в полтора раза перевыполнил годовую норму.

Вечернее сообщение 9 сентября

В течение 9 сентября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте.

Наша авиация наносила удары по войскам противника на поле боя и уничтожала авиацию на его аэродромах.

За 7 сентября в воздушных боях, огнём зенитной артиллерии и на аэродромах противника уничтожен 71 немецкий самолёт. Наши потери — 24 самолёта.

Днём 9 сентября близ Москвы сбиты 2 немецких самолёта-разведчика.

* * *

Наши части под командованием тов. Чижова стремительным ударом опрокинули и отбросили группу германских войск на Западном направлении фронта. Особенно ожесточённые бои развернулись на окраинах деревни Чаусы. При поддержке танковой роты старшего лейтенанта Гремина красноармейцы ворвались в деревню и ударили во фланг немцам. Выбитый из деревни враг отступил, неся большие потери. За три дня боёв соединение полковника Чижова уничтожило 2.500 солдат и офицеров и захватило в плен 312 немецких солдат. Наши трофеи — 11 орудий, 17 миномётов, 41 пулемёт, 19 автоматов, 97 автомашин, 16 мотоциклов, 109 велосипедов.

* * *

В ожесточённом бою командир танка тов. Журук метким огнём уничтожил три фашистских танка. После боя, когда тов. Журук вёл свой танк на сборный пункт, на него пикировал фашистский бомбардировщик. Пулемётным огнём тов. Журук подбил немецкий самолёт. Вражеский бомбардировщик загорелся и упал в болото.

* * *

На Северном фронте наши части, преследуя противника у Пиньгосальма, захватили 2 танка, 6 орудий, 6 противотанковых пушек, большое количество боеприпасов и разного другого вооружения. На другом участке этого фронта у противника отбито 51 станковых и ручных пулемёта. 8 орудий разных калибров и много винтовок.

* * *

На Западном направлении фронта одна наша танковая часть уничтожила до двух рот противника, 17 противотанковых орудий и 10 миномётов. В бою за местечко Жаберо наша часть разгромила роту самокатчиков 451 немецкого пехотного полка.

* * *

Бомбардировщики авиачасти тов. Юкалова, действующей на Северо-Западном направлении фронта, совершили успешный ночной налёт на один из тыловых немецких аэродромов. Самолёты первого эшелона под командованием капитана Шабанова вышли на цель в точно установленный срок. Одной из бомб был подожжён и взорван склад боеприпасов. Зажигательные бомбы, сброшенные самолётами этого эшелона, вызвали большой пожар в северной части аэродрома. Остальные эшелоны бомбили ярко освещённые вражеские самолёты, расположенные у опушки леса. Уничтожив 15 машин противника, наши самолёты вернулись без потерь на свою базу.

* * *

Сотни немецких танков уничтожены нашей авиацией, артиллерией и пехотой в боях на подступах в Киеву. Каждый день истребители танков поджигают и взрывают фашистские машины. Младший лейтенант Шишкин, сержант Ниязов, красноармейцы Долгушев и Рубенцов метко брошенными бутылками с горючим в одном бою уничтожили четыре вражеских танка. После того как экипаж одного из фашистских танков был уничтожен, красноармейцам удалось потушить огонь на этом танке. Танк был доставлен в нашу часть.

* * *

Отважные партизаны ведут беспощадную борьбу с гитлеровскими бандитами, захватившими советские города, срывают все мероприятия фашистских властей и истребляют живую силу германской армии. В городе Барановичи в течение августа и за первые дни сентября убито 37 фашистских офицеров, 12 германских чиновников из органов городского управления и более 80 солдат. В гор. Вилейка советские патриоты за то же время уничтожили более 70 фашистских офицеров и солдат. Такие же сведения поступают из Витебска, Мозыря, Бреста и многих других оккупированных городов Белоруссии. Белорусские патриоты умело пользуются в борьбе с гитлеровским зверьём таким простым и могучим оружием, как огонь. В Белостоке партизаны подожгли и уничтожили три германских армейских склада, в Вилейке взорвали два склада с боеприпасами, в Бресте подожгли большой продовольственный склад.

* * *

Беспримерный героизм проявляют на фронтах Отечественной войны советские медицинские сестры. На днях восьми германским истребителям удалось подбить советский самолёт. Тяжело раненный лётчик Никишин приземлился на аэродроме. Медицинская сестра Людмила Пономарёва, увидев, что лётчик не выходит из кабины самолёта, под пулемётным огнём вражеских истребителей подползла к повреждённой машине и вынесла раненого лётчика в укрытие.

Через несколько дней полевой госпиталь, в котором работала Людмила Пономарёва, обстреляли два германских самолёта. В загоревшемся доме находились шесть раненых бойцов. Рискуя жизнью, тов. Пономарёва вынесла из горящего дома всех раненых красноармейцев.

* * *

В своё время немецкое радио сообщило о том, что советская авиация была полностью уничтожена. Как известно, после этого советская авиация продолжала и продолжает успешные бои против немецко-фашистских войск. Теперь вконец изолгавшиеся гитлеровские агенты выкинули новый трюк. Берлинское радио на утеху своему изрядно потрёпанному морскому флоту распространяет глупейшее измышление о том, что будто бы «весь морской флот СССР уничтожен». Это безудержное бахвальство немецких лгунов настолько смехотворно, что даже в самой Германии мало найдётся легковерных людей, которые приняли бы всерьёз это очередное враньё немецкого радио. Если весь советский морской флот уничтожен, спрашивается: кто же топит немецкие и финские транспорты и подводные лодки? [21; 217-220]