16

24 июня 1941 года - 3 день войны

 СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановления "О создании Совета по эвакуации" (ликвидирован 25.12.1491 г.), "О создании Советского Информационного бюро (Совинформбюро)". [1; 42]

 СНК СССР принял постановление о перемещении в тыл из фронтовой полосы оборудования и основных кадров авиапромышленности Ленинграда, Риги, Таллинна, Могилева, Минска и Днепропетровска. [1; 42]

 СНК СССР принял постановления "О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе" и "Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов". К концу июля 1941 г. в западных областях СССР было организовано 1755 истребительных батальонов общей численностью около 330 тыс. человек. [1; 42]

 Ставка Главного Командования преобразовала Ленинградский военный округ в Северный фронт (23.8.1941 г. разделен на Ленинградский и Карельский фронты). Командующий - генерал-лейтенант М.М. Попов. [1; 42]

 Ставка Главного Командования образовала Южный фронт. Генерал армии И.В. Тюленев был назначен командующим войсками фронта. [3; 12]

 Войска Северо-Западного фронта, оборонявшие г. Каунас, были глубоко обойдены с обоих флангов танковыми войсками противника и под ударами с фронта шести пехотных дивизий начали отход в направлении Даугавпилс (Двинск). В этот же день советские части, развернувшиеся для обороны г. Вильнюс, атакованные 39-м моторизованным корпусом врага, были вынуждены оставить город. К вечеру на лиепайском направлении противник вышел в район восточнее г. Лиепая (Либава). Советские части, прикрывавшие побережье Балтийского моря и военно-морские базы Лиепая и Вентспилс (Виндава), оказались под угрозой окружения. [3; 12-13]

 В результате неблагоприятно сложившейся обстановки на правом фланге Западного фронта противнику удалось создать условия для успешного наступления в направлении столицы Белорусской ССР — Минска. Одновременно вражеские войска, действовавшие в направлении Барановичи и Слуцка, захватили с ходу рубеж р. Щара и быстро продвигались по шоссе на Слуцк. На Западном фронте создалось тяжелое положение, войскам 3-й и 10-й армий угрожало окружение. [3; 13]

 Противнику, наносившему свой главный удар из района Замостье на Житомир, удалось сломить сопротивление войск Юго-Западного фронта и силами 11-й танковой дивизии выдвинуться к Дубно. В стыке 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта образовался разрыв шириной около 50 км. Дальнейшее наступление противника создавало угрозу глубокого обхода армий центра и левого крыла Юго-Западного фронта. [3; 13]

 Советские бомбардировщики дальнебомбардировочной авиации и Краснознаменного Балтийского флота бомбили военные объекты противника в Кенигсберге, Данциге, Варшаве и Люблине; кроме того, произведены налеты на военно-промышленные объекты противника в Констанце и Сулине, а также на объекты нефтеносного района Плоешти. [3; 13]

 Издан приказ № 1 единого командования героических защитников крепости Брест. Руководство обороной возглавили командир сводной группы оборонявшихся капитан И.Н. Зубачев, заместитель по политической части полковой комиссар Е.М. Фомин и начальник штаба группы старший лейтенант А.И. Семененко. [3; 13]

 ЦК ВКП(б) рассмотрел вопросы, связанные с созданием танкостроительной промышленности в Поволжье и на Урале. [1; 42]

Президент  США Ф. Рузвельт и руководитель движения "Свободная Франция" Ш. де Голль сделали заявления о поддержке СССР в борьбе с фашистской Германией. [1; 42]

 ЦК Компартии Германии обратился с воззванием к немецкому народу, в котором осудил нападение гитлеровских войск на СССР. [1; 42]

 Первая массированная бомбежка г. Минска. [1; 42]

 В газете "Известия" опубликовано стихотворение В.И. Лебедева-Кумача "Священная война". В тот же день композитор А.В. Александров написал к нему музыку. [1; 42-43]

 Немецкие войска оккупировали г. Берестечко Волынской области; в Литве - г. Вильнюс, Плунге, Тракай, Укмерге. [1; 43]


 

Из Воззвания Коммунистической партии Германии в защиту СССР

24 июня 1941 г.

22 июня 1941 г. Гитлер вверг наш народ в войну против Советского Союза. В истории культурных народов нет примера, с которым можно было бы сравнить удар ножом, нанесенный фашистскими властителями нашей страны дружественному нам советскому народу. Разбойничье нападение германской армии на Советскую страну — это гнуснейшее вероломство, запятнавшее благороднейшие чувства и традиции нашего народа, это роковой удар, направленный против жизненных интересов нашей страны...

Кровью, голодом, опустошением отмечен путь, по которому следовала фашистская захватническая политика. Крупные банки и концерны были уполномочены властвовать над сокровищами захваченных стран. Гестапо и «СС» физически уничтожают народы. Миллиарды выколачиваются из захваченных стран, в то время когда нашему народу приходится испытывать все большую нужду и платить непосильные налоги. Все честные немцы должны знать, что действительными врагами германского народа являются вероломные поджигатели войны, нанесшие тяжелый ущерб нашим жизненным интересам и втянувшие наш народ в кровавую войну, которой не видно конца.

Пришло время освободить наш народ от рабства поджигателя-клятвопреступника. Каждый, надеждой которого является возвращение к мирной жизни и честному труду, глубокая дружба нашего народа с советским народом, может теперь стремиться только к одному — на деле укреплять дружбу между германским и советским народами.

Рабочие, товарищи по классу! Наша священная обязанность — сбросить с плеч германского народа предателей, которые захватили нашу страну.

Работники всех профессий! Дело, которое защищает победоносная Красная Армия, — это наше собственное дело.

Наш враг находится в нашей собственной стране: фашистские рабовладельцы — вот наш враг. Победа Красной Армии и борющихся за свою национальную свободу угнетенных народов будет также победой немецкого народа. В наших руках, в руках творческого немецкого народа, находится теперь судьба Германии. Часть нашего народа оскорблена господством кровавого фашизма. Мы будем сильны, если мы сплотимся. Мы имеем друзей и союзников во всех странах, которые порабощены Германией и вновь хотят обрести свою свободу. Нашим величайшим и сильным другом был и остается советский народ. Под знамена, на которых начертана справедливость, станут все борющиеся за свободу, счастье и честь человечества.

Да здравствует солидарность всех народов, угнетаемых фашизмом!

Куйте единство народа, идите плечом к плечу с борющимися за свою национальную свободу угнетенными народами, вместе со всем прогрессивным человечеством! Боритесь за свободу!

Трудящийся немецкий народ, борись на стороне Красной Армии, против врага, за свержение гитлеровской шайки! Все на борьбу за свободу и счастливое будущее нашего немецкого народа! Все для восстановления нерушимого союза немецкого народа со свободными народами Союза Советских Социалистических Республик!

Примечание. Воззвание было опубликовано в зарубежной печати и распространялось в Германии нелегально. [6; 13-14]


 

Хроника событий в Ленинграде

По решению Ставки Главного командования с 24 июня Ленинградский военный округ преобразован в Северный фронт.

Необычное для партийных органов решение приняли в этот день обком и горком партии — создать отряды по борьбе с воздушными десантами. Впоследствии эта инициатива ленинградцев была распространена и на другие прифронтовые области.

В диспетчерской сводке машиностроительного завода имени Энгельса в графе «многостаночники» появилась похожая на формулу запись: «Минус 4, плюс 9». Это значит, что сегодня четырех ушедших на фронт многостаночников заменило девять новых. Свободных станков немало — очень много рабочих становится бойцами.

Число рабочих сокращается, а количество продукции, выпускаемой предприятиями, в ряде случаев возрастает. Сегодня, например, завод револьверных станков и станков-автоматов дал продукции больше, чем давал прежде.

По ленинградскому радио выступил известный артист Николай Черкасов — исполнитель роли Александра Невского в одноименном фильме. Но выступил не как артист, а как гражданин. Он сказал:

— Бесславные потомки немецких псов-рыцарей забыли урок, который был преподан им русскими на льду Чудского озера. Да, кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Земля Русская, Земля Советская. [5; 13]


 

Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга, ответственного редактора газеты "Красная звезда"

Первый военный номер «Красной звезды». Как его делать? Трудная задача, хотя за плечами был уже опыт «Героической красноармейской» и «Героического похода» — фронтовых газет на Халхин-Голе и на войне с белофиннами. Таким опытом располагал не только я, а и многие другие краснозвездовцы, работавшие в редакциях тех же газет вместе со мной. Да ведь новая война отличается от тех, прошлых. Обстановка иная, и масштабы несравнимые.

Посланы телеграммы нашим окружным собкорам, сразу же переименованным во фронтовых корреспондентов: шлите материалы о первых боях. Увы! Таких материалов пока нет. Не успели еще добраться до сражающихся войск и те, кого мы направили туда из аппарата редакции: путь был нелегким. Впрочем, об этом мы узнали в подробностях несколько позже...

Выехал на Западный фронт старший политрук Михаил Зотов. Мы выдали ему проездные документы до Минска. С Белорусского вокзала отправлялись еще пассажирские поезда, но уже со значительными отклонениями от расписания. Заняв место в вагоне, наш корреспондент ждал отправления с полудня до вечера. Наконец дождался — поезд медленно двинулся от затемненного вокзала, стал набирать скорость и неожиданно остановился в Кунцеве. Затем были еще какие-то остановки, а к семи часам утра Зотов обнаружил, что поезд стоит в... Голицыне, в полусотне километров от Москвы. Вышел корреспондент на платформу и там узнал, что стоять здесь придется долго: нужно пропустить несколько эшелонов с войсками и боевой техникой. Прошел один эшелон на хорошей скорости, за ним второй и почти впритык — третий. На семафоре еще не появился зеленый свет, и потому машинист третьего эшелона чуть притормозил. Воспользовавшись этим, Зотов, не раздумывая, прыгнул на одну из тормозных площадок, оставив в пассажирском поезде шинель и все свои пожитки.

Эшелон почти без остановок проследовал до Смоленска — точнее, до пригородной станции Колодня. Здесь началась разгрузка, и отсюда корреспондент зашагал по шпалам до Смоленска, рассчитывая пристроиться там на какую-нибудь попутную автомашину. Расчет оказался верным: из Смоленска в сторону фронта шли сотни машин. Однако в пути их все время штурмовала вражеская авиация. Зотову пришлось пересидеть в кюветах не одну бомбежку, прежде чем он добрался наконец до наших боевых соединений, оборонявшихся уже восточнее Минска.

Другой наш спецкор Николай Денисов, командированный в Одессу, достиг места назначения относительно быстро. Оттуда на мобилизованном для него такси отправился к реке Прут, в 9-ю армию. С армейского наблюдательного пункта, расположенного на прибрежной высотке, он увидел контратаку кавалерийских эскадронов генерала П.А. Белова, затем — воздушный бой безвестного тогда лейтенанта, маршала авиации, трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина. В паре с другим летчиком Покрышкин одержал в тот день блестящую победу над пятью «мессершмиттами»: одного зажег, а остальных обратил в бегство.

Было о чем написать в газету. Но как доставить написанное?

Денисов отправился в Кишинев. По пути его одесское такси застряло в хлябях размокшего после дождя молдавского чернозема. Пришлось впрячь в машину волов и двигаться с чумацкой скоростью. На одном из железнодорожных полустанков такси удалось погрузить в воинский эшелон, а сам корреспондент продолжал свой путь пешком. В пути его подхватила военная полуторка, но с нее то и дело надо было слезать, чтобы переждать очередную бомбежку то в придорожной канаве, то в каком-нибудь погребе. Потом корреспондента задержал комсомольский патруль, усомнившийся в подлинности его удостоверения — фотография показалась не очень-то схожей с оригиналом.

Наконец добрался до кишиневского телеграфа. А здесь — новое осложнение: не хватило у Денисова денег на оплату подготовленной им телеграммы. Добросердечная приемщица телеграмм, посоветовавшись со своим начальством, сжалилась над корреспондентом — поверила в долг. Но этот долг так и остался неоплаченным: когда Денисов собрался вернуть его, Кишинев уже был оккупирован войсками противника...

А жизнь в редакции наполнялась новыми заботами. Вспоминаю такой эпизод.

Зашел я в комнату, где находились междугородные телефоны. Слышу, как стенографистка Женя Ельшанская надрывается, вытягивая фразу за фразой у нашего спецкора Сергея Сапиго. Он раньше всех добрался в передовые части.

Ельшанская кричит ему:

— Повторите, ничего не слышу!

— Я сам ничего не слышу,— отвечает Сапиго,— рядом рвутся снаряды. Постарайтесь записать хоть что-нибудь...

Так вот добывалась информация с фронтов, без которой в военное время никакая газета не газета. А уж «Красная звезда» — тем более!

Не представлял я ее и без вдохновенного писательского слова — хорошо помнил, как перо литераторов служило делу нашей победы на Халхин-Голе. И потому с первых же дней войны мы стали собирать в «Красную звезду» писательские силы.

Узнали, что в Москве находится Всеволод Вишневский. Человек военный, бывалый, эмоциональный. Разыскали его в Доме творчества «Переделкино». Попросили написать статью. Он спрашивает:

— Нет ли для статьи каких-либо сообщений с фронтов?

— Пока нет.

Вздохнул Вишневский и ответил:

— Ладно. Завтра утром буду в редакции...

Наутро явился с десятком листиков, исписанных бисерным, но довольно разборчивым, энергичным почерком. Статья называлась — «Уроки истории».

И вот, уже сверстанная в две колонки, она — у меня на столе. В ней речь — о многовековой борьбе нашего народа с немецкими агрессорами: в XIII веке — на Чудском озере, в XV веке — под Танненбергом, в XVI веке — в Ливонии. Биты русскими войсками немецкие легионы из наполеоновской армии в 1812 году. Биты кайзеровские войска в первую мировую войну. Биты они же под Нарвой и Псковом в феврале 1918 года...

Жирным шрифтом выделен в статье абзац:

«Не быть вольному русскому человеку — сыну победителей на Чудском озере, у Танненберга, сыну покорителей Берлина — под фашистской пятой. Не быть свободолюбивому украинцу — сыну запорожцев — под проклятой баронской пятой... Не быть никогда! Не согнут свою шею белорус, гордый грузин, казах, смелый латыш».

В день выхода «Красной звезды» со статьей Вишневского, 24 июня, автор ее отбыл в Ленинград и надел привычную форму военного моряка. Вскоре мы стали получать от него боевые репортажи с Балтийского флота. Но не буду забегать вперед. Вернусь к тому, как делался первый военный номер нашей газеты.

 

Итак, мы добыли для него первую писательскую статью. Однако нужны еще стихи. Обязательно!

Во фронтовых газетах «Героическая красноармейская» и «Героический поход» не бывало, кажется, ни одного номера без стихов. В иных номерах печатали даже по нескольку стихотворений. На фронте стихи пользуются всеобщей любовью. Их не только читают, заучивают и декламируют потом в землянках и блиндажах. Их сами фронтовики превращают в боевые песни, используя готовые популярные мотивы. И сами же порой пробуют сочинять стихи, пусть несовершенные, зато искренние, по-своему трогательные. Во фронтовые газеты полевая почта доставляла такие стихи пачками. Удивительное дело: завтра идти в смертельный бой, кругом льется кровь, погибают один за другим товарищи, друзья, а человек думает о стихах, читает их и, как может, сам сочиняет.

Вспомнив все это, я вызвал Соловейчика и заговорил с ним уже не вчерашним, а совсем иным — мягким, пожалуй даже извиняющимся, тоном:

— На фронт вас послать невозможно, потому что вы здесь нужны. Добывайте срочно стихи.

Соловейчик действительно необходим был в редакции. До войны он работал в отделе культуры, через который шли тогда в газету и литературные материалы. Соловейчика знали многие писатели, и он знал достаточно хорошо, чем каждый из них может быть полезен «Красной звезде». Кроме того, как выяснилось позже, Соловейчик с успехом мог заменять начальника корреспондентской сети Александра Анохина, которому и в мирное-то время не сиделось в редакции, а в военное и подавно. Его невозможно было удержать в Москве. Он клещами вырывал у меня командировки на фронт: совершенно, мол, необходимо на месте посмотреть работу того или иного корреспондента, чем-то помочь ему, что-то посоветовать, поработать в паре с ним хотя бы денька три. Обычно эти «три денька» перерастали в недели, правда не без пользы для газеты: от Анохина мы получали интересную информацию, добытую в огне боев. Из одной такой командировки Анохин не вернулся. Случилось это в январе 1943 года, когда наши войска вели наступление на Великие Луки. Анохин погиб, участвуя в форсировании реки Ловать...

Однако я опять забегаю вперед. А как разрешился вопрос со стихами в номер от 24 июня?

Получив от меня задание — непременно добыть стихи, Соловейчик стал обзванивать по телефону всех более или менее близких «Красной звезде» поэтов. Как на грех, никто ему не отвечал: день был воскресный. Наконец удалось связаться с Лебедевым-Кумачом. Без каких-либо предисловий Соловейчик сказал ему:

— Василий Иванович, газете нужны стихи...

— Когда?

— Не позже завтрашнего утра.

— Ну, что ж, сделаю...

На следующий день заходит ко мне человек среднего роста, светлоглазый, с золотистой шевелюрой. Это и был Василий Лебедев-Кумач. Принесенное им стихотворение начиналось так:

Вставай, страна огромная, 
Вставай на смертный бой 
С фашистской силой темною, 
С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная 
Вскипает, как волна, 
Идет война народная, 
Священная война!

Стихи немедленно пошли в набор. А ночью, когда полосы уже были сверстаны, Соловейчик, испуганный, смущенный, вдруг докладывает:

— Только что звонил Лебедев-Кумач. «Известия» выпросили у него стихи, отданные нам... Не устоял... Что будем делать?

В иное время я, наверное, распорядился бы в назидание «неустойчивому» автору снять его стихи. Не любили мы печатать «дубликаты». Нам больше нравилось, когда другие газеты перепечатывали наши материалы со ссылкой на источник. Но в ту ночь было не до амбиций. Да и стихи — замечательные!

— Ничего,— ответил я.— Пусть идут в двух газетах.

Мог ли я и мои товарищи думать тогда, что стихотворение, напечатанное в первом военном номере, станет главной песней Великой Отечественной войны? Что миллионы советских людей пойдут с нею в бой! Что прозвучит она призывным набатом и торжественной клятвой по всем городам и весям страны! Что ее будут слушать стоя, как слушают гимн!

В сердце ударила строка, вынесенная поэтом в заголовок стихотворения: «Священная война». Да, именно священная! Эти слова жили в мыслях и чувствах нашего сражающегося народа. Но Лебедев-Кумач первым произнес их вслух. Они пронзили и нас, газетчиков. На следующий день мы повторили их в передовой статье «Красной звезды»: «Советский народ поднял знамя священной Отечественной войны за Родину, за ее честь и свободу». А еще через два дня в «Красной звезде» появилась специальная передовица, которая так и называлась: «Священная Отечественная война советского народа». Написал ее наш литературный секретарь Марк Вистинецкий.

Как обычно, вычитывая текст этой статьи в присутствии автора, я, помнится, проявлял в тот раз повышенную придирчивость к формулировкам. Мы вместе что-то исправляли, что-то добавляли, пока не вылились на газетный лист такие строки:

«Красная Армия отстаивает свою Отчизну, которая является самым дорогим и самым любимым, что есть у советского человека. Она ведет священную Отечественную войну против самого злейшего врага человечества — гитлеровских изуверов.

Это — священная война, ибо священен гнев народный против чванливых германо-фашистских насильников.

Это — священная война, ибо священна любовь народа к своей родине, к своей земле.

Это — священная война, ибо священны свобода и счастье, добытые в тяжких боях народами нашей страны...»

Любопытен и такой факт. Вторая страница «Красной звезды» за 24 июня открывается корреспонденцией с митинга в Военно-Воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. Над корреспонденцией стоит заголовок: «Великая Отечественная война». Теперь невозможно, пожалуй, установить, кто именно дал корреспонденции такое название.

Война с фашистской Германией, вошедшая в историю советского народа как Великая Отечественная, в последующих номерах газеты, а тем паче в официальных документах, именовалась иначе. Ее называли Отечественной, называли Священной. А название «Великая Отечественная война» появилось гораздо позже; впервые в приказе Верховного главнокомандующего 7 ноября 1944 года. [7; 7-11]


 

Из описания боевых действий 8-й заставы Рава-Русского пограничного отряда о мужестве и стойкости пограничников при отражении наступления противника по линии государственной границы с 22 по 23 июня 1941 г.

Не ранее 24 июня 1941 г. 
Датируется по содержанию документа

В ночь на 22 июня 1941 г. в 3.45. на стыке с 9-й заставой с противоположной стороны стали обстреливать трассирующими пулями погранотряд нашей заставы (старший — красноармеец Барышев; со служебной собакой Дуглас производил проверку контрольно-вспаханной полосы).

В 3.50. часовой по заставе доложил о том, что с сопредельной стороны на нашу сторону летят трассирующие пули. Одновременно с соседней заставы по телефону сообщили, что на стыке происходит перестрелка, как с нашей стороны, так и с сопредельной... В 4.00. в районе погранзнака 138—139 нарушили границу 2 самолета «Юнкерс-88», которые полетели в наш тыл, о чем было доложено немедленно дежурному по комендатуре.

В 4.10. пехота противника в районе погранзнака 141 —142 из-за опушки леса перебежками стала подходить к проволочному заграждению, которое было на самой линии границы, и одновременно артиллерия открыла интенсивный огонь по заставе...

Начальник заставы отдал распоряжение занять внешнюю оборону заставы. Застава была распределена на две группы. Первую группу возглавлял сам начальник заставы лейтенант Феронов и оборонял заставу с северной и восточной сторон. Вторую группу возглавлял я с задачей оборонять заставу с южной и западной сторон, т. е. создали круговую оборону заставы. Связь с комендатурой и отрядом была нарушена.

В 4.20. с северо-запада вражеская пехота в двух направлениях стала наступать на заставу, в это время наряды, которые находились на границе, своим огнем отражали наступление противника и не давали возможности саперам резать проволочное заграждение. Застава находилась от переднего рубежа на расстоянии 1200 м, но так как эта местность была ровная, открытая и сильно обстреливалась артиллерийским и пулеметным огнем со стороны противника, то подтянуть резервы с заставы на помощь нарядам не было возможности, и наряды, не будучи в силах сдержать такой напор врага, с боем отходили в направлении заставы.

В 4.45. гитлеровцы стали брать заставу в клещи, но так как внешняя оборона находилась в 200—250 м от самой заставы и была хорошо оборудована, взять в кольцо заставу врагу не удалось. Благодаря стойкости, упорству и мужеству пограничников, противник не смог прорвать нашу оборону и нес большие потери в живой силе... Бойцы и командиры сдерживали натиск озверелого врага 18 часов, т. е. до 23.00. Поддержки из комендатуры и отряда не было, части РККА нам поддержки тоже не оказали, так как поблизости их не было.

Пограничники в боях с врагом показали высокое мужество и стойкость. Красноармеец кавалерист Лазарев был ранен осколком мины в голову и правую руку. Когда начальник погранзаставы лейтенант Феронов приказал ему покинуть поле боя, то он ответил: «Я буду с честью выполнять данную мною клятву перед Родиной до тех пор, пока будет биться мое сердце». Он был вторично ранен осколком мины в левый бок, но все еще продолжал вести огонь из снайперской винтовки. Пограничник Лазарев погиб смертью храбрых.

Против заставы вели бой немецко-фашистские войска численностью около двух батальонов...

В ночь на 23 июня 1941 г. в 23.00. застава стала выходить из окружения. Под руководством лейтенанта Феронова гранатами, штыками и огнем прорвали кольцо немецко-фашистских войск в южном направлении и со всей техникой, ранеными бойцами и убитыми вышли из окружения. С западного направления ударили по флангу противника, вывезли из окружения 2 станковых пулемета, которыми руководил сержант Клопов.

После выхода из окружения личный состав соединился с резервной заставой 2-й пограничной комендатуры и вместе пошли освобождать вторую комендатуру, которая находилась в окружении. Боем руководил дважды орденоносец комендант капитан Кудряшов. В 6.00. 23 июня 1941 г. был получен приказ оставить г. Рава-Русская и поддерживать отход 162-й и 153-й дивизий, которые пришли на поддержку отряда в 3.00. 23 июня. Рава-Русский пограничный отряд поддерживал отход частей Красной Армии до г. Львова, а затем совместно с ними оборонял г. Львов...

Сержант Митченко

Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне, 1941 : Сб. документов и материалов,— М., 1976, с. 235—237.

[12; 34-35]

Сообщение Советского Информбюро за 24 июня

В течение 24-го июня противник продолжал развивать наступление на Шауляйском, Каунасском, Гродненско-Волковысском, Кобринском, Владимир-Волынском и Бродском направлениях, встречая упорное сопротивление войск Красной Армии.

Все атаки противника на Шауляйском направлении были отбиты с большими для него потерями. Контрударами наших механизированных соединений на этом направлении разгромлены танковые части противника и полностью уничтожен мотополк.

На Гродненсно-Волковысском и Брестско-Пинском направлениях идут ожесточённые бои за Гродно, Кобрин, Вильно, Каунас.
На Бродском направлении продолжаются упорные бои крупных танковых соединений, в ходе которых противнику нанесено тяжёлое поражение.

Наша авиация, успешно содействуя наземный войскам на поле боя, нанесла ряд сокрушительных ударов по аэродромам и важным военным объектам противника. В боях в воздухе нашей авиацией сбито 34 самолёта.

В Финском заливе кораблями Военно-Морского Флота потоплена одна подводная лодка противника.

В ответ на двукратный налёт на Севастополь немецких бомбардировщиков с территории Румынии советские бомбардировщики трижды бомбардировали Констанцу и Сулин. Констанца горит.

В ответ на двукратный налёт немецких бомбардировщиков на Киев, Минск, Либаву и Ригу советские бомбардировщики трижды бомбардировали Данциг, Кенигсберг, Люблин, Варшаву и произвели большие разрушения военных объектов. Нефтебазы в Варшаве горят.

За 22-е, 23-е и 24-е июня советская авиация потеряла 374 самолёта, подбитых, главным образом, на аэродромах. За тот же период советская авиация в боях в воздухе сбила 161 немецкий самолёт. Кроме того, по приблизительным данным, на аэродромах противника уничтожено не менее 220 самолётов.

* * *

Немцы спускают по 5—10 парашютистов-диверсантов в форме советских милиционеров для порчи связи. В тылу наших армий созданы истребительные батальоны по уничтожению диверсантов-парашютистов. Руководство истребительными батальонами возложено на НКВД.
Финляндия предоставила свою территорию в распоряжение германских войск и германской авиации. Вот уже 10 дней происходит сосредоточение германских войск и германской авиации в районах, прилегающих к границам СССР. 23 июня 6 германских самолётов, вылетевших с финской территории, пытались бомбардировать район Кронштадта. Самолёты были отогнаны. Один самолёт сбит, и четыре немецких офицера взяты в плен.

24 июня 4 пемецких самолёта пытались бомбардировать район Кандалакши, а в районе Вуолаярви пытались перейти границу некоторые части германских войск. Самолёты отогнаны. Части германских войск отбиты. Есть пленные немецкие солдаты.

Румыния предоставила свою территорию полностью в распоряжение германских войск. С румынской территории совершаются не только налёты немецкой авиации на советские города и войска, но и выступления немецких и румынских войск, действующих совместно против советских войск. Неоднократные попытки румыно-немецких войск овладеть Черповицами и восточным берегом Прута кончились неудачей. Захвачены немецкие и румынские пленные. [21; 3-4]