16

5 июля 1941 года - 14 день войны

 Началась героическая оборона Витебска советскими войсками и Витебским народным ополчением. [1; 48]

 Советские войска под ударами превосходящих сил противника оставили г. Остров и с боями отошли на север и северо-восток. [3; 22]

 Противник форсировал р. Прут восточнее Хуши и начал наступление в направлении на Кишинев. Войска Южного фронта, отступая, сдерживали превосходящие силы противника. [3; 22]

 Государственный Комитет Обороны принял постановление "О создании заводов-дублеров по производству танковых дизелей". [1; 48]

 ЦК КП(б)У принял специальное решение о создании партизанских отрядов и организаций партийного подполья в районах, которым угрожала опасность оккупации противником. [3; 22]

 На фабрике "Полеспечать" (г. Гомель) начался выпуск агитплаката ЦК КП(б)Б "Раздавим фашистскую гадину". [1; 48]

 Опубликовано сообщение о том, что состоялось собрание колхозников артели имени III Интернационала (Запорожье), на котором было принято письмо к колхозникам Запорожской области и всей Советской Украины с призывом развернуть организацию конных и пеших отрядов народного ополчения. [3; 22]

 Немецкие войска оккупировали на Украине г. Черновцы, Городенка, Изяслав, Кицмань, Корец, Костополь, Новоселица, Скалат, Шепетовка; в Латвии - г. Абрене, Алуксне, Апе, Краслава, Сабиле; в Белоруссии - г. Пинск, Сенно. [1; 48]

Хроника событий в Ленинграде

Танковые и моторизованные части врага овладели городом Островом...

Ставка Главного командования приказала до 15 июля построить оборонительный рубеж, прикрывающий Ленинград с юго-запада. Особенно прочно приказано прикрыть направления Гдов — Ленинград, Луга — Ленинград и Шимск — Ленинград.

Для обеспечения более гибкого руководства действиями флота в обороне города по приказу наркома Военно-Морского Флота адмирала Н.Г. Кузнецова создан штаб морской обороны Ленинграда.

5 июля «Ленинградская правда» напечатала письмо выдающегося советского композитора Дмитрия Шостаковича. В нем говорится: «До этого я знал лишь мирный труд. Ныне я готов взять в руки оружие. Я знаю, что фашизм и конец культуры, конец цивилизации — однозначны. Исторически победа фашизма нелепа и невозможна, но я знаю, что спасти человечество от гибели можно только сражаясь».

Состоялся митинг, посвященный проводам добровольно уходящих в армию молодых испанцев, которые в свое время были отправлены в Ленинград из захваченной фашистами Испании. Выступая на этом митинге, мадридец Рафаэль Латорро сказал:

— Испанская молодежь, воспитанная, как родной матерью, Советской страной, будет биться яростно и неукротимо до полного уничтожения фашизма.

Совсем еще юные испанцы — пятнадцатилетние ученики ремесленного училища Хуан Гони и Карлос де Педро — тоже явились в военкомат с просьбой послать их на фронт и были очень огорчены, услышав отказ. [5; 19] 

Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга, ответственного редактора газеты "Красная звезда"

Газета продолжает печатать отклики на речь Сталина. Их много. Они поступают со всех фронтов.

Илья Эренбург выступил со статьей-призывом «Свобода или смерть!». Богданов прислал яркий, страстный репортаж из авиационного полка, патрулирующего небо Москвы. Ильенков написал о митинге бойцов, отправляющихся на фронт. Кирсанов дал в номер стихи.

В этом же нрмере опубликовано письмо колхозного ветеринара из села Стрижаково, Винницкой области, Гордея Легедзовского, шести его сыновьям-фронтовикам. Каждому из сыновей дается персональный родительский наказ:

«Ты, мой дорогой сын Антон Гордеевич, веди свою стальную танковую часть за Родину, за советский народ на сокрушительный удар по фашистам!

Ты, дорогой мой сын Андрей Гордеевич, по примеру старшего брата Антона, бей немецких фашистов, как он бил их в 1918 году. Во сто крат сильнее бей немецких извергов, чем я бил их в 1916 году!

Ты, дорогой сын Иван Гордеевич, морской летчик, топи вражеские морские фашистские корабли!

Ты, сын дорогой Григорий Гордеевич, с винтовкой и гранатой в руках очищай путь на поле боя от немецко-фашистских псов!

Ты, сынок Николай Гордеевич, на своем советском самолете отомсти гитлеровским стервятникам за налет на наши мирные советские города, бей их — и побольше — на их же земле!

И ты, наимладший мой дорогой сын Виталий, лейтенант-танкист, веди свою грозную машину на штурм озверелого врага, точно и метко втыкай в пасть извергам свои снаряды!..»

Вместе с отцом подписала это письмо и мать — Софья Легедзовская. А к нам в редакцию оно было переслано старшим сыном Легедзовских Антоном Гордеевичем. Он попросил опубликовать письмо в газете, потому что родителям, да и самому ему, неизвестны пока адреса пяти его братьев.

Конечно, очень хочется узнать, как сложились судьбы людей, имена которых появлялись на страницах «Красной звезды» в годы всенародного испытания. Но, увы, это невыполнимая задача. Однако, перечитав письмо Легедзовских, почти через сорок лет после опубликования, я решил обязательно разыскать хоть кого-нибудь из этой довольно большой семьи и выяснить, как воевали шесть братьев-фронтовиков и чем закончилась война для каждого из них. Много месяцев заняла моя переписка с районными, областными, республиканскими учреждениями и общественными организациями. И вот результат, которым я больше всего обязан ребятам из клуба «Поиск» при Киевском горкоме комсомола, особенно их политруку Стефании Цакун.

Выяснилось, что Антон Гордеевич закончил войну в звании полковника, в должности заместителя командира мотострелковой бригады. Награжден орденом Ленина и тремя орденами Красного Знамени.

Андрей Гордеевич воевал в должности командира батальона связи, а закончил войну в Праге, будучи уже начальником связи корпуса. Награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны I и II степени, орденом Красной Звезды.

Иван Гордеевич, морской летчик, начал войну лейтенантом, закончил старшим лейтенантом. Был ранен и дважды контужен.

Григорий Гордеевич служил старшиной в пехоте, затем получил звание лейтенанта. Многократно был ранен в боях и умер от ран.

Николай Гордеевич, летчик-бомбардировщик, в 1942 году был сбит над оккупированной противником территорией, контуженный, попал в плен, бежал из плена и вступил в партизанский отряд «Родина», действовавший в Ворошиловградской области. Когда эта область была освобождена от противника, опять был зачислен в кадры Советских Вооруженных Сил, но из-за контузии не получил допуска на летную работу, а продолжал боевую службу в должности командира роты автоматчиков. Участвовал во взятии Риги, Штеттина, Кенигсберга. Трижды ранен при этом. Награжден орденом Отечественной войны и медалью «За отвагу», а также партизанской медалью.

Младший сын Легедзовских Виталий погиб смертью храбрых в 1943 году.

Глава семьи Легедзовский Гордей и его супруга Софья скончались в 50-е годы.

 

5 июля впервые выступил в «Красной звезде» Евгений Габрилович.

Он был призван на военную службу в первые дни войны. Главное политическое управление собиралось направить его в редакцию то ли фронтовой, то ли армейской газеты, но я выпросил Евгения Иосифовича для «Красной звезды», потому что знал еще по «Правде» как блестящего очеркиста.

До войны мы, кажется, не встречались, и не сразу я догадался, кто это такой, когда предстал передо мною худющий, сутулый, черноволосый человек в синем френче с карманами-клапанами. Мне надо было побыстрее вычитывать оттиск очередной газетной полосы, поэтому первая беседа с Габриловичем продолжалась всего несколько минут. Спрашиваю:

— Военное дело знаете?

— Нет.

— В армии не служили?

— Нет.

— Звание у вас какое?

— Интендант второго ранга.

— Ну, что ж, товарищ интендант второго ранга, сходите прежде всего в нашу каптерку и обмундируйтесь, примите подобающий воинский вид.

Начальник АХО выдал Габриловичу гимнастерку с зелеными интендантскими петлицами, хлопчатобумажные шаровары-«галифе», кирзовые сапоги, пилотку и наряд в оружейный склад, где ему полагалось получить пистолет. В таком виде он и обосновался в одной из редакционных комнат, где работали еще два или три литсотрудника.

Из всех писателей, прикомандированных к «Красной звезде», Габрилович был, пожалуй, самым «штатским». Поэтому я распорядился, чтобы он занялся пока литературной правкой корреспондентских материалов, а заодно хоть мало-мальски освоился с военной терминологией, с воинскими порядками. Попробовал однажды послать его с несложным заданием в госпиталь. Через два часа оттуда последовал запрос по телефону:

— Корреспондент Габрилович числится у вас?

— Да, числится. А почему вы об этом спрашиваете?

В трубке какое-то невнятное бормотание:

— Должен доложить... Прибыл не по форме. Решили проверить... Корреспондент будет допущен к раненым...

Оказывается, Евгений Иосифович отправился на задание в слишком уж странном виде: на гимнастерку с двумя шпалами на петлицах напялил шикарный заграничный плащ, а на голову вместо форменной фуражки надел шляпу, чем возбудил подозрения у бдительного госпитального вахтера. Тот вызвал в проходную дежурного офицера, а уж дежурный связался по телефону со мной. Когда Габрилович вернулся в редакцию, пришлось ему разъяснить воинские порядки.

Однако дело свое сделал: принес из госпиталя хорошую заметку, строк на сто, и сегодня она опубликована.

Не раз тихий и деликатный Габрилович приходил в редакторский кабинет и просился на фронт.

— Еще не время...— отвечал я.

Забегая вперед, скажу: вскоре он все же уговорил меня и получил командировку на Западный фронт. Под начало кадрового военного Михаила Зотова. Кстати, в паре с Зотовым работал бывший флотский главстаршина фоторепортер Давид Минскер. Этот тоже мог быть полезен «молодому, необученному» интенданту 2-го ранга своей опытностью в военных делах, своей старшинской вышколенностью.

У читателей может возникнуть вопрос: а почему, собственно, писатель Габрилович имел интендантское звание. Разъясняю: такие же звания присваивались и другим писателям, не являвшимся членами партии. В отличие от них, писатели-коммунисты числились в политсоставе и соответственно имели звания от политрука до бригадного комиссара.

В «Красную звезду» с интендантскими званиями пришли Лев Славин, Борис Лапин, Захар Хацревин, Семен Кирсанов и другие. У кого и почему возникла мысль породнить литературу с интендантством — не знаю. Зато хорошо знаю, что сами писатели тяготились этим званием. Они нередко подтрунивали друг над другом, вспоминая злую тираду Суворова о корыстолюбивых интендантах. Доставалось им и от солдат за перебои в снабжении табачком, за непорядки в пищеблоках. А иногда писателей принимали за военных врачей (петлицы у медиков были такого же темно-зеленого цвета) и требовали от них оказания помощи раненым. Что же касается Габриловича, то, вдобавок ко всему, над его званием потешался водитель редакционной автомашины, на которой он ездил по фронту: величал его «майором с колесами», имея в виду интендантские эмблемы на петлицах гимнастерки писателя. Они и впрямь отдаленно напоминали колеса.

Вскоре мы заменили писателям «Красной звезды» если не звания, то интендантские петлицы на комиссарские или командирские. А когда произошла унификация военных званий, вопрос разрешился сам собой к вящему удовольствию наших «интендантов»...

Свое боевое крещение Евгений Габрилович получил под Витебском в танковом корпусе генерала В.И. Виноградова. Корпус этот вел тяжелые оборонительные бои. Корпусной КП располагался у шоссейной дороги, в лесу. Лес нещадно бомбила авиация противника и в нескольких местах сумела поджечь его. С тыла на КП надвигался страшный лесной пожар.

Генерал принял корреспондентов в щели, прикрытой сверху тяжелым танком «КВ». Беседа длилась лишь пять минут. В заключение генерал объявил, что он переносит свой командный пункт в другое место и рекомендовал спецкорам следовать за ним.

— А «эмку» вашу придется бросить,— кивнул Виноградов на довольно ветхую корреспондентскую машину.— На ней не выбраться: шоссе — под прицельным огнем артиллерии, по танковому следу она не пойдет, да если бы и пошла, самолеты ее доконают. Они за каждой легковушкой охотятся.

Но спецкоры все-таки не бросили машину. Она вынесла их из пылающего леса и долго еще продолжала свою боевую службу.

Некоторое время спустя я с пристрастием расспрашивал Зотова о работе Габриловича на фронте. И вот что услышал:

— О недюжинных литературных способностях Евгения Иосифовича у меня сложилось твердое мнение еще до войны. А вот в физических его силах, грешным делом, при первой нашей встрече засомневался: худ, бледен, голос тоненький. К тому же застенчив, как красная девица. Однако еще раз подтвердилась истина, что внешность обманчива! Этот кабинетный с виду человек быстро приспособился работать в любых условиях — притулившись спиной к первому попавшемуся дереву, присев в придорожном кювете...

А еще мне рассказывали о таком эпизоде. Неподалеку от пылавшего Смоленска повернули наши спецкоры в сторону какого-то районного центра, надеясь оттуда связаться по телефону с редакцией.

— А зачем нам, собственно, связываться? — размышлял вслух Зотов.— Ведь у нас ни строчки нет для газеты.

— Почему же «ни строчки»? — возразил Габрилович.— Кое-что имеется. Вот артиллеристы рассказали мне любопытную историю...

Когда он успел поговорить с артиллеристами — никто и не заметил. А ведь успел и все взял на карандаш.

Так случалось не раз. Пока другие корреспонденты носятся сломя голову в поисках нужного газете материала, Габрилович спокойно, тихонько, без суеты что-то где-то уже раздобыл и пишет очередной свой очерк...

При всем том Евгений Иосифович никогда не переоценивал своих познаний в военном деле, не рвался в заоблачные выси оперативного искусства. У него была своя излюбленная тема. Одним из первых он начал писать о людях так называемых «незаметных» военных профессий: о медсестре из эвакогоспиталя, об оружейном мастере, ремонтирующем пушку под огнем противника, о крохотном отряде военно-дорожной службы, прокладывающем гать по непроходимому болоту на виду у неприятеля. Темы были самые разнообразные. Писатель искал и находил истинных героев там, где, казалось бы, шла вовсе незаметная, негероическая работа.

А ведь на войне люди не только и не все время стреляют. Есть еще и так называемый фронтовой быт, фронтовой досуг, фронтовая дружба, даже фронтовая любовь. С пристальным вниманием истинного художника Габрилович примечал это. Его глубоко интересовали думы, чувства, судьбы солдата. В оглушающем грохоте войны он чутко прислушивался и слышал биение человеческих сердец.

Должен признаться, что мы и не заметили, как наш «самый штатский» корреспондент стал военным писателем в самом высоком смысле этого слова. [7; 24-28]

От Советского Информбюро

Утреннее сообщение 5 июля

В течение минувшей ночи на 5 июля боевые действия на фронтах не внесли существенных изменений в положение и группировку наших войск.

На Мурманском, Кандалакшском направлениях и на Карельском перешейке наши войска продолжали вести бои с отдельными группами противника.

На Борисовском и Бобруйском направлениях всю ночь продолжались бои на р. Березина и р. Друть. Неоднократные попытки противника форсировать эти реки успешно отбивались огнём наших войск. Противник несёт большие потери на воде и на берегу.

В результате неудачных действий противника под Тарнополем он вновь перенёс усилия своих крупных танковых соединений на Новоград-Волынское направление.

Всю ночь наши войска здесь вели успешную борьбу с танками противника, нанося им значительное поражение и задерживая их продвижение на восток.

На Бессарабском участке фронта противник ввёл в бой крупные силы пехоты с танками, местами форсировал р. Прут и пытался развить успех, но действиями наших войск наступление противника задерживается.

Наша авиация успешно действовала по аэродромам противника и по его мотомеханизированным частям.

Авиация противника продолжает вести значительные потери в воздушных боях с нашими истребителями. По неполным данным, в воздушных боях за 4 июля наша авиация уничтожила 43 самолёта противни­ка, потеряв 27 своих.

* * *

Речь товарища Сталина воодушевила на новые подвиги весь советский народ. В городах и сёлах Украины прошли массовые митинги и собрания рабочих, колхозников, служащих. Выступления на митингах и принятые резолюции звучат, как боевая нерушимая клятва всеми силами помочь Красной Армии разгромить и уничтожить фашистских людоедов. Рабочие и служащие Днепропетровского завода им. Ленина пишут в своём письме товарищу Сталину: «Мы все, как один, клянёмся выступить на защиту нашей любимой родины. Отдадим нашу жизнь за победу нашего правого дела».

Андрей Матюшенко, сын Афанасия Матюшенко, героя революционного восстания на броненосце «Потёмкин» в 1905 году, прослушав речь товарища Сталина, подал заявление, в котором просит зачислить его в ряды действующей Красной Армии. В заявлении он пишет: «Мой отец боролся и погиб за правое дело. Я желаю сейчас стать на защиту нашей любимой родины от фашистских разбойников».

На призыв вождя трудящиеся Сталинградской области отвечают дальнейшим поднятием производительности труда. На Сталинградском тракторном заводе бригада формовщиков третьего июля выполнила норму на 440 проц. Инженеры, техники и служащие завода, отработав свою смену, становятся па три часа к станкам. Рабочие лесозавода имени Куйбышева решили выходной день работать на оборону страны. Тысячи патриотов добровольно работают на погрузке и выгрузке на транспорте.

В Ярославле и Ярославской области рабочие и колхозники на речь вождя отвечают новыми производственными победами. Токарь автозавода Михайлов третьего июля выполнил дневное задание на 564 проц., токарь Бахвалов — на 400 проц. Свыше 60 тысяч ярославских пионеров и школьников вышли четвёртого июля на полевые работы в колхозы и совхозы области.

* * *

В успешных боях с германо-румынскими захватчиками на реке Прут командиры и бойцы Красной Армии проявили замечательные образцы героизма и упорства. Стрелковый батальон капитана Рыбкина выдержал четырёхчасовую артиллерийскую подготовку противника и отбил три атаки. Враг был отброшен в исходное положение, потеряв 350 солдат. В этом бою лейтенант тов. Железняк заколол штыком семь фашистов. Снайпер-красноармеец Истомин за один день боёв уничтожил восемь вражеских солдат.

* * *

В штыковых атаках советской пехоты, которых не выдерживают немецко-фашистские войска, наши командиры увлекают бойцов личным героическим примером. Младший лейтенант Кобец получил приказ контратакой ликвидировать прорыв врага. Перед броском его подразделение попало под сильный обстрел миномётов противника и залегло. Несмотря на ураганный огонь, тов. Кобец ринулся вперёд. С кличем «За родину!» он повёл бойцов в рукопашный бой. Враг был отброшен. Так же поступил капитан Аносов: он увлёк в атаку своё подразделение, выбил врага из его окопов и захватил румынскую пограничную заставу.

* * *

Советские железнодорожники защищают от налётов фашистской авиации свои станции, депо, пути. Рабочие и командиры транспорта проявляют исключительную выдержку и самоотверженность. Мужественно работали под огнём германских воздушных налётов рабочие и служащие станции N. Поезда во время налёта отправлялись без задержки. Стрелочники т.т. Трокайло, Токарчук и Регеша не покинули своих постов. В то время, как наши зенитные батареи успешно отражали воздушную атаку, рабочие энского ремонтного завода ни на минуту не прекратили выполнения ответственного задания.

* * *

Во всех демократических странах па многотысячных митингах принимаются резолюции, требующие оказать помощь Советскому Союзу и провозглашающие солидарность с советским народом. Такие резолюции приняты исполкомом союза горнорабочих Южного Уэльса, представляющим 120.000 английских рабочих, и многими местными группами горняков Южного Уэльса, рабочими Ливерпульских верфей, конференцией союза конторских и административных служащих Западной Англии и многими другими. Широко движение солидарности с советским народом развернулось в Аргентине. В стране созданы десятки комитетов друзей СССР. Комитеты получают много коллективных писем с выражением горячего сочувствия Советскому Союзу.

Вечернее сообщение 5 июля

Днём 5 июля развернулись ожесточённые бон наших войск против крупных мотомехчастей противника на Островском, Борисовском, Бобруйском и Новоград-Волынском направлениях.

С утра 5 июля па Островском направлении наши войска перешли в наступление и отбросили противника на юг от гор. Остров, уничтожив 140 его танков и значительную часть моторизованной пехоты.

На Полоцком направлении противник пытался форсировать р. Зап. Двина. Наши войска перешли в решительную контратаку и отбросили противника на южный берег Зап. Двины.

В районе Лепель наши войска, упорно обороняя каждый рубеж, сдерживают наступление крупных мотомеханизированных частей противника.

На Борисовском направлении развернулись ожесточённые бон, в ходе которых наши войска переходили в контратаки. Противник несёт большие потери от нашего артиллерийского огня, ударов танков и авиации.

На Бобруйском направлении наши войска успешно отбили все атаки противника, уничтожив 50 танков противника.

Боями установлено, что на этих направлениях противник, в связи с большими потерями, значительно ослабил свою активность.

Упорными и ожесточёнными боями наши войска на Тарнопольском направлении задержали продвижение крупных мотомехчастей противника на юг. Противник с утра 5 июля возобновил наступление мотомехчастей на Новоград-Волынском направлении, где продолжаются ожесточённые бои.

Наша авиация в течение дня наносила серьёзные удары по танковым и моторизованным частям противника и бомбардировала румынские города Констанца, Сулин, Плоешти.

Патриотическими делами, трудовыми подвигами отвечают советские люди на призыв своего вождя товарища Сталина. Советский народ мобилизует все силы на поддержку героической Красной Армии и славного Красного Флота. В Ленинградский обком общества Красного Креста непрерывным потоком поступают коллективные и индивидуальные заявления советских патриоток из Новгорода, Окуловки, Гдова, Луги и других районов области с просьбой зачислить их в санитарные дружины и послать на фронт.

Три тысячи колхозниц Винницкой области заменили своих мужей и братьев — трактористов, ушедших в Красную Армию.

Тысячи и тысячи тонн горючего сверх плана дают все бакинские нефтяные промыслы и заводы. «В дни отечественной войны мы намного повысили добычу нефти»,— сообщают нефтяники.

В Татарии колхозы имени Ленина, Сталина и Кирова и десятки других досрочно выполнили годовой план поставки государству мяса, молока и шерсти и теперь сдают продукцию сверх плановых поставок.

Силы советского народа неисчислимы. На войну с напавшим врагом поднимаются многие миллионы рабочих, колхозников, интеллигенции.

* * *

Танковая часть под командованием тов. Слепцова получила приказ: уничтожить мотомеханизированные колонны противника в районе Р. В упорном бою с крупными танковыми силами врага и бомбардировщиками колонна тов. Слепцова смяла врага. Фашисты попытались собрать силы для контратаки и открыли с отдалённой позиции сильный артиллерийский огонь. Сокрушительным ударом группы наших танков артиллерийские позиции немцев были уничтожены. Сражение закончилось полным разгромом немецкого танкового соединения. Советские танкисты уничтожили 30 вражеских танков, захватили 12 дальнобойных орудий и свыше 500 пленных.

* * *

Героический подвиг совершил командир эскадрильи капитан Гастело. Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолёта. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолёт на скопление автомашин и бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолётом героя.

* * *

На одном из участков фронта на сторону советских войск перешёл ефрейтор германских танковых войск, в прошлом рабочий торговой фирмы «Франц Мюллер и Краммер». Танковая часть, в которой служил ефрейтор, побывала в Испании, Польше, Франции и Греции. «Нас, немецких солдат, ненавидят во всём мире,— говорит перебежчик.— Мы должны были быть всегда настороже, чтобы не погибнуть. В Польше нам запрещали пить воду из колодцев потому, что их отравляло озлобленное польское население. Я решил стать свободным человеком и перешёл на сторону русских».

* * *

На занятой противником территории стихийно возникает массовое партизанское движение. Прекрасно зная местность, партизаны героически действуют в тылу фашистских захватчиков. Лихорадочно исправляя дороги, мосты, разрушенные при отходе частей Красной Армии, немцы вынуждены устанавливать повсюду многотысячную охрапу. Сведения о героических действиях партизанских отрядов начинают проникать, несмотря на рогатки фашистской военной цензуры, на страницы различных иностранных газет. Берлинский корреспондент шведской газеты «Афтонбладет» указывает, что партизанское движение в тылу фашистских войск «замедляет движение немцев» и приносит «немцам большие неприятности». Скрытые стрелки обстреливают ординарцев, вследствие чего пришлось организовать для них эскорты. То же происходит с провиантскими повозками, которые теперь следуют под защитой танков.

* * *

В районе N. два местных жителя поймали немецкого парашютиста-диверсанта ефрейтора 33 пехотного моторизованного полка Вильгельма Пастельмана. По признанию Пастельмана, немецких солдат насильно гонят воевать с русскими. Захваченный в плен Энской стрелковой частью немецкий лейтенант лётчик Вильгельм Гундер, уроженец Средней Германии, заявил: «С такой многочисленной и совершенной авиацией, как советская, немцы ещё не встречались».

* * *

Героизм частей Красной Армии продолжает находиться в центре внимания всей иностранной прессы. Газеты подробно описывают факты упорного сопротивления красноармейцев фашистским агрессорам, рассказывают о чудесах храбрости, проявляемой пехотинцами, лётчиками, танкистами советских армий. Берлинский корреспондент японской газеты «Ници-Ници» отмечает: «Вопреки ожиданиям немцев Красная Армия оказала небывалое сопротивление, проявляя почти невероятное упорство». Сообщение своего корреспондента газета «Ници-Ници» напечатала под заголовком: «Храбрость солдат советской армии превосходит храбрость солдат немецкой армии». Турецкая газета «Сон тельграф» пишет, что «сопротивление Красной Армии превосходит ожидания немцев. Немцы вынуждены бросить большие силы, чем они думали. Германская армия несёт большие потери».

Итак, вся мировая печать свидетельствует о невиданном героизме, упорстве и беспредельной преданности своей Родине бойцов Красной Армии. В этом свете грязной клеветой является сообщение германского радио о том, что якобы у Минска часть советских солдат перебежала на сторону немцев.

* * *

В Румынии гитлеровцы хозяйничают как в завоёванной стране. Они выкачивают все остатки продовольствия, обрекая население на голод и вымирание. Недовольство румынского народа ненавистным режимом оккупантов и их лакеев, предателей из правительства Антонеску, начинает принимать характер открытых вооружённых выступлений. Военное командование германских войск в Румынии вынуждено было издать специальный приказ, в котором угрожает всем виновным во вредительских или террористических актах «немедленной смертной казнью».

Но эти зверские меры не достигают своей цели. На днях близ шоссейной дороги между уездными городами Роман и Фокшаны произошло крупное столкновение между вооружёнными румынскими патриотами и немецко-румынскими солдатами. Во многих городах и сёлах Румынии развёртывается вооружённая борьба румынского населения против немецких и правительственных войск.

* * *

В захваченных немецко-фашистскими войсками пограничных советских городах и районах гитлеровцы чинят зверскую расправу над мирным гражданским населением. После занятия города Ломжи немецкие офицеры выгнали на улицу семьи, не успевшие уйти вместе с частями Красной Армии, и подвергли их зверским мучениям: беззащитных женщин и детей рубили на куски, отрезали конечности, выкалывали глаза. Гитлеровские лётчики расстреливают с самолётов мирных жителей и гоняются даже за детьми. Один из фашистских стервятников напал на днях на грузовой автомобиль, отвозивший в тыл женщин и детей. Пулемётной очередью бандит убил жену техника Зеленко и тяжело ранил трёхлетнего мальчика.

* * *

В чешской газете «Вечер», издающейся на немецкие деньги в Праге, появилась статья некоего Крыхталека, сплошь заполненная смехотворными фантастическими измышлениями. Опытный мошенник уверяет, якобы он имел лет шесть назад беседу с советским послом в США тов. Уманским, который будто бы развивал перед ним перспективы коммунистической революции в США, Франции, Китае и даже в Индии! Продукция берлинской фабрики лжи давно уже вызывает во всём цивилизованном мире чувство гадливого отвращения, поэтому для вящей убедительности очередной гитлеровской фальшивки на сцену выпущен платный фашистский агент не с немецкой, а с чешской фамилией. Фашистские заправилы испытывают, по-видимому, немалый страх перед сотрудничеством двух великих стран —США и СССР. [21: 26-29]