После ожесточенных боев советские войска оставили западную часть города Новгород. [3; 47]
Сформирована Беломорская военная флотилия. [3; 48]
Опубликовано сообщение о том, что на ленинградских заводах «Большевик», «Электросила» имени Кирова, а также на московском заводе «Динамо» и некоторых других коллективы рабочих решили отчислять ежемесячно в фонд обороны однодневный заработок. [3; 48]
Опубликовано сообщение о том, что за несколько дней в Госбанк в фонд обороны страны было внесено трудящимися Азербайджанский ССР около двух миллионов рублей деньгами и семь килограммов золота, серебра и других драгоценностей. [3; 48]
Немецкие войска оккупировали на Украине г. Кривой Рог, Верхнеднепропетровск; г. Сортавала (Карелия). [1; 64]
Обороняя рубеж, пересекавший шоссейную дорогу Новгород — Луга, ополченцы 2-й роты 1-го стрелкового полка, сформированного из рабочих Кировского завода, проявили невиданную стойкость и самоотверженность. Вот что позднее писал об этом бое помощник начальника штаба полка старший лейтенант Дмитрий Жигунов:
«2-я рота 1-го батальона погибла. Она героически дралась, уничтожила до 25 немецких танков и до 1000 солдат. На ее долю досталось самое тяжелое, и она с честью выполнила свой долг перед Родиной».
15 августа было тяжелым для всей Кировской дивизии. Захватив станцию Батецкая и преодолев реку Оредеж, вражеские войска вышли к железной дороге Дно — Ленинград. Части Кировской дивизии народного ополчения оказались в окружении и вынуждены были с тяжелыми боями пробиваться к своим через леса и болота.
Используя свое численное превосходство, враг упорно рвется к Ленинграду. Сегодня обкому партии пришлось принять еще одно нелегкое, но необходимое в создавшихся условиях решение — эвакуировать высокопродуктивный племенной скот, тракторы, ценное имущество МТС, совхозов и колхозов пригородных районов Ленинграда в Вологодскую и Кировскую области.
54-й сводный партизанский отряд под командованием Н.А. Кирсанова 13 августа перешел в районе Кингисеппа линию фронта, а 15 августа уже действовал. Бывшие рабочие-судостроители, учителя средних школ, студенты, используя приборы для бесшумной стрельбы, уничтожили близ деревни Устье около 20 гитлеровцев. [5; 39-40]
В газете напечатан разнообразный материал почти со всех фронтов Отечественной войны.
Получен репортаж «По приказу Главкома». Наши спецкоры сообщают, что главнокомандующий войсками западного направления маршал С.К. Тимошенко вызвал к себе капитанов Лосовского и Картавенко, подвел их к карте и показал рукой:
— Здесь нужны снаряды. Неприятель бомбит дороги, обстреливает их из дальнобойной артиллерии. Но снаряды надо подвезти...
Сквозь густой огонь, потеряв в пути несколько зажженных немцами машин, офицеры привели колонну грузовиков с боеприпасами в самые кризисные минуты боя и этим помогли выиграть бой. Главком высоко оценил подвиг Лосовского и Картавенко и тут же наградил их орденами Красного Знамени.
Напечатана также статья капитана Е. Мишука с юго-западного направления о ночных атаках его батальона. А остальной репортаж из района боев обозначен пресловутыми буквами и знаками «Щ», «N» и т. п. Никак нельзя было привыкнуть к этим условным обозначениям. Но ничего не поделаешь, они, эти буквы и номера, прочно обосновались на газетных полосах.
«Гвоздем» номера является, несомненно, статья генерал-лейтенанта, будущего маршала А.И. Еременко «Месяц упорных боев под Смоленском». Она даже объемом подавляет все остальное — заняла в газете полполосы. Хотя главное, разумеется, не в объеме. Главное — в злободневности темы.
Только вчера Совинформбюро сообщало: «Несколько дней тому назад наши войска оставили город Смоленск». Сообщение, конечно, запоздалое. Из Смоленска наши войска ушли не вчера. Немцам удалось еще 17 июля захватить там железнодорожный мост через Днепр, а на второй день овладеть городом. С потерей такой серьезной водной преграды, как Днепр, и такого важного стратегического пункта, как Смоленск, резко возрастала угроза прорыва немецко-фашистских войск к Москве. Поэтому делалось все, чтобы вернуть Смоленск и задержать гитлеровцев на днепровских рубежах. В частности, 27 июля предпринимался довольно мощный контрудар силами 16-й армии. В результате был захвачен смоленский вокзал. Но ненадолго.
Маршал Василевский потом напишет: «Смоленское сражение продолжалось два месяца и включало в себя целую серию ожесточенных операций, проходивших с переменным успехом для обеих сторон...»
А в ту пору, понятно, никто из нас не мог знать, сколько оно продлится и чем будет завершено. Однако миновал месяц, и уже стало ясно, что это одно из самых больших сражений начального периода войны. Впервые здесь удалось остановить немецкое наступление на сплошном и относительно широком фронте.
Естественным было наше стремление рассказать об этом сражении. Тем более что берлинская печать подняла трезвон, будто оно уже выиграно Гитлером.
Мы связались с нашим корреспондентом по Западному фронту Зигмундом Хиреном и поручили написать статью о Смоленской битве. Да как можно быстрее!
Опытный газетчик встретился с генералом А.И. Еременко и попросил его выступить в газете с такой статьей. Андрей Иванович согласился. Незамедлительно поручил операторам и разведчикам выбрать из оперативных и разведывательных сводок все, что касается боев за Смоленск, подготовить данные о потерях с той и другой стороны, трофейные документы, протоколы допроса пленных. При участии Хирена вся эта кропотливая работа была проделана очень быстро. Еременко писал статью урывками в течение двух дней. 14 августа она поступила в редакцию, а 15-го появилась в газете.
«Тридцать суток длятся бои на смоленском и невельском направлениях,— писал генерал.— Они свидетельствуют о решающих переменах в положении воюющих сторон... Немцы целый месяц вели наступление, бросаясь с одного участка на другой, и нередко вынуждены были, понеся большие потери, переходить к обороне под ударами частей Красной Армии... Уже это одно показывает, что расчеты фашистов на молниеносную войну потерпели крах, что у немцев иссякает наступательный порыв. Заранее заготовленные догмы войны против Советского Союза пришли в явную негодность».
Автор приводит характерную выдержку из приказа немецкого командования: «2-я танковая группа без остановки продвигается в район Смоленска и путем уничтожения русских войск, действующих по эту сторону Днепра, откроет путь в Москву... Решающее значение будет иметь наступление с полным введением в действие моторов. Невзирая на угрозы с флангов, без передышки и отдыха, в дневных и ночных боях продвигаться, насколько позволит запас горючего».
Но не тут-то было. Все эти «заранее заготовленные догмы» действительно полетели вверх тормашками. Андрей Иванович назвал цифры немецких потерь в танках, самолетах, людях. Рассказал о вынужденных изменениях в тактике противника, о заметных переменах в настроении фашистских солдат и офицеров. Вот, например, одно из донесений командира вражеского батальона: «За последние четыре дня положение стало напряженным. Необходимо пополнение. Сообщаю о потерях в эти дни... Боеспособность — трагическая... Эта напряженная обстановка привела к тому, что батальон можно заставить идти в наступление только принудительно, силой оружия...»
Андрей Иванович отмечает стойкость и мужество советских воинов, сражающихся под Смоленском: «Раненые не уходят с поля боя и, цепко держа в своих руках оружие, до последней капли крови бьются с фашистами...»
«Среди наших командиров,— продолжает Андрей Иванович,— мне довелось встретить сыновей героев гражданской войны. Они не уступают отцам в героизме. На одной батарее, громившей немцев прямой наводкой, я встретил капитана — сына легендарного Чапаева. На этом же участке фронта я видел сына Пархоменко — старшего лейтенанта, который храбростью напомнил отца. Изумительный пример подлинного героизма и преданности Родине показал в боях под Витебском командир батареи Яков Джугашвили. В ожесточенном бою он до последнего снаряда не оставлял своего боевого поста...»
Перечитывая эту статью теперь, вижу, что совершенно преждевременно было в ту пору утверждать, будто «у немцев иссякает наступательный порыв». Если бы это произошло в августе, не оказались бы они в ноябре в московских пригородах. И о «решающих переменах в положении воюющих сторон» говорить было рано. Ведь в том же номере газеты публиковалось сообщение о захвате врагом Кировограда и Первомайска. А утром я узнал в Генштабе и другие печальные новости: сданы Гомель и Кривой Рог, враг приближался к Херсону и Новгороду...
Но преждевременные оптимистические прогнозы появлялись не только на страницах нашей газеты, а и в официальных документах первого полугодия войны. Конечно, с вышки времени легче судить, что было правильно, а что — нет. Но тогда... Понятно, что это и нас, редакторов, подстегивало к излишне оптимистическим оценкам положения на фронте.
Но, чтобы справедливо оценить выступление генерала Еременко, надо сказать, что он не преуменьшал опасности, звал к напряжению всех сил в борьбе с врагом. «Немцы упорствуют, напрягают все свои силы, снова подбрасывают резервы... Упорные бои не прекращаются... По-прежнему идет яростная борьба за каждую пядь советской земли...»
Такова была концовка статьи «Месяц упорных боев под Смоленском». Главное же, самое важное в этой статье — мысль о провале расчетов Гитлера на молниеносную войну. Следует напомнить о резонансе, вызванном этой статьей, не только у нас в стране, но и в союзных с нами и нейтральных странах. Там ее перепечатали многие влиятельные газеты, передавали по радио. У миллионов наших зарубежных друзей она укрепила веру в силу Советского государства и Красной Армии, в нашу способность отстоять Родину.
Еременко мне говорил, что ему звонил Сталин и одобрительно отозвался о его выступлении в «Красной звезде».
В газете за 15 августа была и другая публикация, которая не могла не обратить на себя внимания читателей,— большой трехколонный снимок. На полянке, у самолетов, замаскированных еловыми ветками, полукругом расположилась большая группа молодых парней в пилотках. Кто сидя, кто полулежа, а то и стоя «окружили» грузного, широкоплечего человека в берете, хорошо знакомого всему миру. Он сидел в центре этой группы, по-восточному поджав под себя ноги, с записной книжкой в руках. Под снимком подпись: «Председатель Всеславянского митинга в г. Москве А. Н. Толстой беседует с бойцами и командирами N-й авиачасти».
У этого снимка и краткого репортажа о встрече писателя с летчиками — своя предыстория.
Накануне Алексей Толстой был в редакции. Как обычно, за чашкою чая шел разговор о наиболее значительных событиях дня. Алексей Николаевич рассказал мне о только что закончившемся Всеславянском митинге, где он председательствовал. Я же объяснил ему обстановку на фронтах и, в частности, рассказал об успехах и неудачах нашей авиации. Коснулись воздушных таранов. Толстой преклонялся перед мужеством и самопожертвованием наших летчиков, отваживающихся таранить противника, восхищался не только «соколиной их удалью», а и профессиональным искусством.
— Ведь этому делу их не учили,— говорил он.— Героизм героизмом, но какие нужны точность, расчет, выдержка! Как это получается?
— Знаете что,— сказал я,— как раз перед вашим приходом мне сообщили о летчике из подмосковного истребительного полка Викторе Киселеве. Он вчера таранил немецкий бомбардировщик. Если хотите, мы вас отвезем в полк. Здесь — недалеко. Там и узнаете, как все это происходит. И, может быть, напишете. А при встрече с летчиками заодно расскажете им о Всеславянском митинге.
Алексей Николаевич с энтузиазмом принял мое предложение. Тут же при нем я позвонил комиссару полка. Тот ответил, что с радостью встретят писателя. Мы усадили Толстого в редакционную машину и в сопровождении репортера Дмитрия Медведовского и фоторепортеров Сергея Лоскутова и Якова Халипа отправили в полк.
И вот все собрались на зеленом поле аэродрома. Летчики с глубоким интересом слушали Алексея Толстого. А потом Алексей Николаевич сам слушал их рассказы о боевых делах. До этого ему не раз доводилось наблюдать стремительные атаки стражей московского неба и даже писать о них. Но тогда это были для него безымянные герои. А вот сейчас он увидел их рядом с собой, услышал живые голоса.
Беседа Толстого с Виктором Киселевым продолжалась более часа. Этот смуглый от солнца и ветра парень сидел за столом, сколоченным из грубых досок, застенчиво поглядывал на писателя своими серыми веселыми глазами и рассказывал ему «все, как было». Притом вроде бы оправдывался: сбить-то, мол, фашиста сбил, но малость погорячился, не рассчитал — свой самолет тоже «угробил» и сам еле успел выпрыгнуть с парашютом. Киселев был убежден, что, тараня противника, можно сохранить свою машину.
— Получилось не как хотел,— сожалел он.— Практики не было. А тут еще пробило мне масляный бак и радиатор; мотор вот-вот должен был заклиниться. Ну, конечно, и азарт. Не хотелось упустить наглеца, а патроны-то у меня уже кончились. Подхожу к нему снизу, чтобы царапнуть винтом по хвостовому оперению. Рассчитать это можно правильно. Так, чтобы только чуть-чуть задеть кончиками винта. Да ведь струя масла залила у меня козырек, плохо вижу. К тому же воздушной струей от его винта бросило мою машину кверху. Тут я и погорячился. Таранил сверху, врезался ему в левый бок...
Алексей Николаевич записал слово в слрво все, что рассказывал ему летчик. Постарался успокоить его, все еще терзаемого «промашкой». Прощаясь, спросил: можно ли все то, что рассказал ему Киселев с такою откровенностью, напечатать в газете?
— А чего же нельзя? Другим польза будет,— деловито рассудил его собеседник.
На память о встрече летчик подарил Толстому найденный в сбитом немецком бомбардировщике портсигар-зажигалку с секретом и на листке бумаги написал: «Вам, Алексей Николаевич, в мой знаменательный день. Л-т Киселев». Толстой долго крутил-вертел этот подарок в руках — никак не мог разгадать его секрет. Попытался открыть, портсигар кто-то еще, но и у него ничего не получилось.
— Дайте-ка сюда,— попросил Киселев и показал, как надо обращаться с его подарком.
— А ларчик-то, оказывается, просто открывается,— рассмеялся Алексей Николаевич. И стал открывать и закрывать портсигар.
Вечером Толстой опять был у меня. Делясь впечатлениями о поездке, все повторял:
— Какие люди!.. Какие люди!..
— А как насчет статьи о таране? — перевел я разговор на деловую почву.
— Статью напишу. Киселев много интересного рассказал, но его случай не классический. Есть у меня еще рассказ другого летчика, Катрича. Он тоже срезал бомбардировщик противника и свой самолет сохранил. Я и о нем напишу. Постараюсь как можно скорее — дня через два-три.
А на второй день положил мне на стол страничек восемь текста с готовым заголовком — «Таран»... [7; 98-103]
15 августа 1941 г.
Ожесточенные бои ведет 37-я армия, обороняя Киев. Попытки восстановить передний край укрепрайона на южном фасе не имели успеха.
Противник, прекратив отход, перешел к обороне и закрепился на рубеже с. Юровка, Хотов, используя доты Киевского укрепрайона в районе Хотов...
Трудящиеся г. Киева вручили знамена полкам, защищающим столицу Советской Украины от нашествия фашистских орд. Это вызвало новый политический подъем в частях 37-й армии.
Получая знамя, командир 737-го стрелкового полка 206-й стрелковой дивизии подполковник Попов заявил: «Трудящиеся г. Киева могут быть уверены, что бойцы, командиры и политработники будут драться с еще большей силой, до полного уничтожения врага».
Красноармеец 451-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 175-й стрелковой дивизии Демченко заявил: «Мы будем драться до полной победы над врагом. Не видеть фашистам нашей столицы. Земля Украины явится для них могилой».
Во всех частях и подразделениях проведены митинги и собрания под лозунгами — «Киев сделаем вторым Царицыном». Трудящиеся города прислали бойцам много подарков и патриотических писем.
Политбойцы в частях показывают примеры героизма и высокой организованности.
Политбойцы 45-й стрелковой дивизии тт. Гиргилюк и Шашкиригян проводят большую работу среди личного состава. Рассказывают бойцам, как они дрались с немецкими оккупантами в период гражданской войны, как нужно бороться сейчас, отстаивая Родину. Своим личным примером увлекают бойцов и командиров на борьбу с врагом.
Политбоец 61-го стрелкового полка т. Щербаков вел 6 августа отделение в наступление. Во время боя командир роты оторвался с группой бойцов, рота осталась без управления. Тов. Щербаков взял командование ротой на себя и на протяжении полутора часов вел бой с превосходящими силами противника. Рота выполнила поставленную задачу.
Политбоец 406-го стрелкового полка 124-й стрелковой дивизии Корчаков атаковал с тремя красноармейцами станковый пулемет противника. Вражеский расчет был уничтожен.
Политбойцы, прибывшие в части 165-й стрелковой дивизии, влили свежую струю в жизнь частей и подразделений. Укрепились парторганизации, оживилась агитационно-пропагандистская работа в ротах. Политбойцы проводят среди красноармейцев беседы и политинформации, они организуют читки газет.
Многие политбойцы назначены заместителями политруков. В 751-м стрелковом полку во время боя политбоец Серега заменил раненого политрука роты. Работая в этой должности, т. Серега вполне обеспечивает политическое руководство в роте.
Героизм, проявляемый политбойцами, их умение вести за собой массы, увеличивает упорство сопротивления частей превосходящим силам врага.
Начальник политического управления Юго-Западного фронта
бригадный комиссар (Михайлов)
ЦАМО СССР, ф. 229, оп. 213, д. 12, л. 350, 352—354. Копия.
[12; 54-55]
В течение ночи на 15 августа наши войска вели упорные бои с противником на Кексгольмском, Старорусском, Смоленском направлениях и на Эстонском участке фронта.
Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по войскам противника.
* * *
Часть капитана Карманова активно действует в фашистском тылу. В ожесточённых боях с немцами красноармейцы уничтожили 22 фашистских тапка, 14 бронемашин, 8 транспортов с боеприпасами, 27 цистерн с горючим и 16 обозов с продовольствием. В этих боях немцы потеряли более 450 солдат и офицеров убитыми и ранеными. Германское командование двинуло против части тов. Карманова два пехотных батальона и батальон мотомехпехоты. Под давлением превосходящих сил противника бойцы части тов. Карманова отошли и заняли оборонительную позицию. Фашисты начали атаку новых позиций, но были встречены сильным огнём наших пулемётчиков, стрелков и снайперов. В течение нескольких часов красноармейцы отразили четыре атаки немцев. У переднею края обороны к вечеру валялось до 250 трупов немецких солдат. Капитан Карманов решил ночью прорвать вражеское окружение и выйти на соединение с частями Красной Армии. В 10 часов вечера пулемётные тачанки открыли на левом фланге сосредоточенный огонь. Фашисты решили, что советская часть готовит прорыв на этом краю. Сюда немцы перебросили основные силы. В полночь часть капитана Карманова ударила по правому флангу немцев. Взвод лейтенанта Груздева внезапно захватил батарею фашистских миномётов. Бойцы взвода лейтенанта Копытцева быстро обезвредили группу станковых пулемётов. После этого бойцы части капитана Карманова зашли в тыл немецких батальонов и навязали им ночной бой. К утру немцы не выдержали и побежали, потеряв в ночном бою около 150 убитых солдат, 12 станковых пулемётов, 8 миномётов и много автоматического оружия.
* * *
Успешно громит вражеские войска авиасоединение тов. Шелухина. На днях разведка одной из авиачастей соединения установила, что в лесу около города Б. фашисты сосредоточили около двухсот танков и большое количество мотовойск. Ночью советские лётчики разбомбили скопление вражеских машин и уничтожили значительное количество вражеской пехоты. Другая авиачасть соединения тов. Шелухина успешно разгромила днём две группировки фашистских войск, уничтожила 15 танков и 100 автомашин с пехотой и боеприпасами. Самолёты авиачасти подполковника Авакумова внезапно налетели на колонну противника и подожгли 60 автомашин с пехотой и боеприпасами.
* * *
Героически действуют на передовых позициях бойцы и инженеры ремонтно-вспомогательных батальонов Красной Армии. В бою под деревней Э. воентехник 2-го ранга Астафьев заметил, что два наших танка остановились. Вместе с заместителем политрука Карташёвым и бойцом Батищевым он пополз под артиллерийским и пулемётным огнём к повреждённым машинам. Через час танки были исправлены и двинулись в бой. Бригада сержанта Миценко за двенадцать минут под огнём противника восстановила пять советских гаубиц, повреждённых фашистскими снарядами. Бригада в составе воентехника 2-го ранга Хитрова, младшего сержанта Лобызенко и бойца Спирова в разгар крупной танковой атаки пробралась к нашему повреждённому танку и начала ремонт. Не раз бригаде приходилось прерывать работу и браться за оружие. Закончив ремонт, тов. Хитров сел на место убитого водителя и вывел танк с поля боя.
* * *
Наводчики зенитных пулемётов т.т. Демченко и Алейник бдительно охраняют мост через реку С. На днях мост атаковали девять пикирующих бомбардировщиков «Ю-88». Пулемётчики сбили два из них. На следующий день фашисты шесть раз налетали на мост, но каждый раз безуспешно. Мост остался невредимым. На земле после налёта валялись остатки трёх сбитых вражеских самолётов.
* * *
Партизанские отряды, действующие в тылу немецких войск на Северо-Западном направлении фронта, уничтожили за последние дни 96 немецких автомашин с боеприпасами и продовольствием, 17 танков и бронемашин, 35 мотоциклов, три самолёта, четыре цистерны и четыре базы горючего. Партизаны пустили под откос два воинских эшелона, взорвали несколько мостов и складов с боеприпасами и продовольствием. На 14 вражеских участках нарушена телефонная связь. В боях с противником партизанские отряды уничтожили свыше 400 немецких солдат и 16 офицеров. Захвачено много военных трофеев, значительная часть которых успешно используется партизанами в борьбе против немецко-фашистских заватчиков.
Партизанский отряд под командованием председателя районного совета т. О. захватил небольшую железнодорожную станцию Г. В течение получаса партизаны сняли несколько километров проводов, уничтожили телефонные и телеграфные аппараты, взорвали насосную станцию водокачки и подожгли станцию. В лесу у деревни А. партизаны на протяжении двух километров устроили несколько ям-ловушек и минировали их. Через день разведчики обнаружили в ямах два разбитых немецких танка и одну бронемашину.
* * *
Немецкие оккупанты в Бельгии обеспокоены усилившейся за последнее время антифашистской деятельностью бельгийских патриотов. В канале Гаген вблизи Гепта потоплен германский пароход водоизмещением в 9000 тонн с фуражом для немецких кавалерийских войск. Между городами Лувен и Льеж на железнодорожной станции М. разбито 22 немецких грузовых автомашины. В городе Б. местные жители напали на пьяных немецких офицеров, пристававших к бельгийским женщинам. Два офицера, пытавшиеся стрелять в рабочих, убиты и брошены в реку. В городе Бертри немцы арестовали и расстреляли без суда и следствия 18 жителей, заподозренных в диверсии на городской электростанции. На днях немцы устроили ночную облаву в Льеже. Арестовано не меньше 100 бельгийцев. В портовом городе О. немцы посадили в тюрьму 10 бельгийцев в качестве заложников в наказание за разрушение подводного кабеля между двумя захваченными оккупантами портами. На сталелитейном заводе в районе Шарлеруа пожаром уничтожен склад с запасными частями к немецким подводным лодкам.
Население Бельгии всё чаще открыто выступает против систематического ограбления страны немцами. Большинство бельгийцев голодает. Каждый день на почве голода возникают забастовки рабочих. В первых числах августа прекратили работу и потребовали продовольствия 1200 горняков шахты Краше Пикри в Фрамери. Забастовали 2500 горняков в Льежском угольном бассейне. В гор. Лотте, вблизи Брюсселя, перед зданием муниципалитета женщины, требовавшие хлеба для своих детей, устроили массовую демонстрацию.
В течение 15 августа наши войска продолжали вести ожесточённые бои с противником на всем фронте.
Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками продолжала наносить удары по войскам противника и атаковала его авиацию на аэродромах.
По неполным данным, за 14 августа уничтожен 21 немецкий самолёт. Наши потери — 11 самолётов.
* * *
В 12 километрах северо-западнее украинского города С. появились три немецких транспортных самолёта «Ю-52». Через несколько минут штаб получил донесение, что противник высадил парашютный десант. В это время около места высадки десанта показалась группа советских истребителей лейтенанта Чудова. Истребители бросились в атаку на фашистские «Юнкерсы». На западе показались ещё пять немецких транспортных самолётов. Приказав младшему лейтенанту Пешкову и сержанту Саркисову расправиться с первой партией «Юнкерсов», тов. Чудов с остальными истребителями полетел навстречу новой группе фашистских самолётов. Немцы сразу же повернули обратно, но не ушли от наших истребителей. Сержант Арбузов налетел на ближайший к нему «Юнкерс». Фашист пытался отстреливаться, но после первой же пулемётной очереди с самолёта тов. Арбузова, охваченный пламенем, повалился вниз. Младший лейтенант Сальников сбил ещё один вражеский самолёт. Остальные «Юнкерсы», спасаясь от истребителей, попали в зону обстрела зенитной батареи лейтенанта Фёдорова. Здесь было сбито ещё два транспортных самолёта противника. Один из них сгорел в воздухе. У другого «Юнкерса» осколками снаряда были выведены из строя моторы, и он совершил посадку в нескольких километрах от зенитной батареи.
35 немецких парашютистов, вооружённых автоматами, пытались оказать сопротивление окружившим их бойцам подразделения истребительного батальона младшего лейтенанта Шапошникова, но все до одного были истреблены. Всего в этой операции сбито 5 из 8 немецких транспортных самолётов «Юикерс-52», уничтожено и захвачено более 100 солдат и офицеров. Попытка немцев высадить авиадесант в советском тылу потерпела полный крах.
* * *
Бронепоезд старшего лейтенанта Ананьева, проникнув в расположение немецких войск, поддержал огнём своих орудий наступление Энской красноармейской части. В этом бою артиллеристы бронепоезда рассеяли скопление вражеских войск около пункта М., разгромили штаб противника, взорвали склад боеприпасов, подбили 5 тяжёлых орудий и уничтожили около 300 немецких солдат. За последнюю неделю бронепоезд т. Ананьева совершил 15 налётов на германские части, в результате чего фашисты потеряли убитыми до полутора тысяч солдат, много бронемашин, орудий и пулемётов.
* * *
Лётчики части командира тов. Толстикова успешно атаковали вражеский аэродром в районе П., на котором стояло около шестидесяти «Мессершмиттов-109» и «Хейнкелей-111». С первого же захода на цель штурмовики и истребители зажгли большое количество самолётов. Второй заход наши самолёты совершили двумя группами. Произведённая через некоторое время авиационная разведка установила, что на вражеском аэродроме уничтожено до 30 фашистских самолётов.
* * *
В германской армии всё сильнее даёт себя знать острый недостаток продовольствия. Целые дивизии но нескольку дней не получают хлеба. Голодные солдаты расходятся по окрестным сёлам и деревням и грабят местных жителей. Немецкое командование всемерно поощряет это мародёрство. В разосланной по германским воинским частям «Памятке о трофейном имуществе и изымаемом у населения продовольствии» такой порядок «снабжения» признаётся весьма удобным. Немецкое командование обеспокоено только тем, чтобы «управление по продовольственному снабжению засчитывало войсковым частям все продукты, изъятые у населения, в счёт полагающихся им выдач в соответствии с нормами снабжения». В «Памятке» настоятельно указывается на «трудности подвоза продовольствия из глубокого тыла вследствие недостатка транспортных средств, горючего, а также ввиду частых нападений партизан на продовольственные обозы». В «Памятке» отмечается далее, что, в связи с возникшими за последнее время серьёзными затруднениями в снабжении продовольствием немецкой армии, «подвоз продовольствия сокращается до самых минимальных размеров... Для каждой войсковой части должно быть наивысшим законом: максимально использовать все местные ресурсы». На языке фашистских захватчиков «использовать местные ресурсы» означает грабить вовсю, брать всё, что найдётся. Это ещё раз целиком подтверждается такими строками из «Памятки»: «Приобретение или конфискация у местного населения предметов продовольствия и прочих материалов может производиться по распоряжению командиров рот и им равных и выше. Конфискация должна производиться планомерно. Добычей пользуется та часть, которая произвела реквизицию».
* * *
С каждым днём растёт производительность труда советских горняков. Шахта № 12/18 им. «Правды» треста Будённовуголь с первых дней войны выполняет повышенное задание на 120-130 процентов. Высокой цикличности добилась шахта № 3 «Сокологоровка» треста Первомайскуголь, сделав в месяц 27,7 цикла. На втором участке этой шахты 20-я лава сделала 43,9 цикла. Забойщик шахты «Центральная Ирмино» имени Сталина (Ворошилов- градуголь) т. Синяговский в июле вырубил отбойным молотком 1526 тонн угля. Это в шесть раз выше средней производительности отбойного молотка на шахте. Забойщик шахты им. Калинина треста Калининуголь т. И. Дема взял на себя обязательство работать за двоих. С первого же дня войны он выполняет по две нормы в смену. В августе т. Дема выполняет свою норму на 250 процентов в среднем. Все рабочие бригады проходчиков шахты № 4/6 «Максимовка» треста Сергоуголь получили звание мастера угля. Каждый из них выполнил норму больше, чем на 200 процентов. Коллектив шахты № 1-бис «Криворожье» в июле сэкономил 3 рубля 70 копеек на каждой тонне угля и 20 железнодорожных вагонов крепёжного леса и наполовину уменьшил расход взрывчатки.
Намётчик центральных электромеханических мастерских треста Фрунзеуголь т. Канавец отремонтировал пять врубовых машин за 28 часов вместо 140 часов по норме. На шахте № 30 потребовалось отремонтировать мотор водоотлива. 120 часов полагалось на то, чтобы поднять мотор на поверхность и произвести там ремонт. Тов. Канавец спустился в насосную камеру и отремонтировал мотор за 18 часов. Своими замечательными трудовыми подвигами советские патриоты-горняки помогают Красной Армии наносить смертельные удары по германскому фашизму. [21; 144-147]