18 января 1942 года - 211 день войны
Началась Барвенково-Лозовская наступательная операция войск Юго-Западного и Южного фронтов. Войска взаимодействующих фронтов имели задачу прорвать оборону противника между Балаклеей и Артемовском и, развивая наступление в общем направлении на Запорожье, выйти в тыл донбасско-таганрогской группировки противника, отрезать ей пути отхода на запад. Одновременно частью сил левого крыла Юго-Западного фронта предполагалось нанести удар в общем направлении на Красноград с тем, чтобы обеспечить операцию с севера и овладеть Харьковом. [3; 138]
Партизаны 2-й Ленинградской партизанской бригады разгромили немецко-фашистский гарнизон и захватили г. Холм — важный опорный пункт противника. Операция была осуществлена по приказу Военного совета Северо-Западного фронта, войска которого в январе 1942 г. вышли на дальние подступы к городу. Взятие города ударом с фронта представляло большую трудность для наступающих войск Советской Армии. Утром 18 января ударом с трех направлений партизаны прорвали оборону противника и к 12 часам дня полностью освободили город. Остатки разгромленного гарнизона противника укрылись в соборе и тюрьме. В бою за г. Холм было убито и ранено 625 немецко-фашистских солдат и офицеров, уничтожено 99 автомашин, стационарный узел связи, радиостанция, склад боеприпасов, много военной техники и имущества. [3; 138-139]
В Дзержинском районе, Минской области, создан партизанский отряд под командованием С.А. Рыжака. [3; 139]
Закончился пленум Тульского областного комитета ВКП(б), на котором были подведены итоги борьбы с немецко-фашистскими оккупантами на территории области. К началу военных действий на территории Тульской области партийная организация создала несколько партизанских отрядов общей численностью 800 человек. Было создано, вооружено и обучено 80 диверсионных групп общей численностью 350 человек. После оккупации врагом районов Тульской области количество партизанских отрядов и диверсионных групп продолжало увеличиваться. Так, за вторую половину декабря было сформировано и переброшено в тыл врага несколько организаторских и диверсионных групп. Таким образом, всего в тылу врага вели борьбу 329 партизанских отрядов и диверсионных групп, насчитывавших в своем составе 2150 человек. В итоге боевой деятельности партизаны Тульской области уничтожили 15 танков, 1 самолет, 150 автомашин с боеприпасами и продовольствием, 45 мотоциклов, пустили под откос 2 воинских эшелона, уничтожили и захватили в плен свыше 1600 солдат и офицеров противника. В отряде «Передовой» Черепетского района (командир Д.Т. Тетерчев) сражался юный герой Шура Чекалин, погибший от рук фашистских палачей. [3; 139]
В Казани состоялся антифашистский митинг представителей белорусского народа. Участники митинга призвали белорусский народ еще сильнее наносить удары по врагу. [3; 139]
Президиум Верховного Совета СССР принял указы о награждении заводов № 221 «Баррикады» и № 74 Народного Комиссариата вооружения орденом Ленина, завода № 2 и завода № 7 имени Фрунзе этого же Народного Комиссариата — орденом Трудового Красного Знамени за образцовое выполнение заданий правительства по производству и освоению новых видов вооружения. [3; 139]
Президиум Верховного Совета СССР принял Указ о награждении орденами и медалями работников предприятий Народного Комиссариата вооружения за образцовое выполнение заданий правительства по выпуску артиллерийского, стрелкового вооружения и военных приборов. [3; 139]
Хроника блокадного Ленинграда
Всего лишь сутки прошли, как принято решение отправить колонну московских автобусов для работы на Ладожской трассе, и вот она уже в пути. В ночь на 18 января 40 машин были поставлены на железнодорожные платформы. Каждый из автобусов загружен шоколадом, концентратами и другими продуктами. Они доставят также оборудование для питательного пункта, который будет создан на эвакопункте станции Жихарево.
Днем 18 января эшелон двинулся в путь. Октябрьская железная дорога давно уже перерезана врагом, и маршрут Москва — Ленинград усложнился. Приходится ехать сначала на Ярославль и уж потом на Тихвин.
Дела на Ладоге заметно идут в гору. 18 января трасса впервые не только выполнила, но и перевыполнила план перевозок. Только продовольствия перевезено в этот день на западный берег Ладожского озера 2500 тонн. Да еще 815 тонн других грузов.
Сказывается повысившаяся организованность. Не последнюю роль играет самоотверженный труд водителей. Комсомолец В. И. Кошелевский сделал в этот день три рейса. К тому же, нарастив борта кузова, он увеличил количество груза. Результат получился внушительный: одна трехтонная машина за три рейса доставила в Ленинград почти 11 тонн продовольствия.
Дистрофия все еще продолжает косить ленинградцев. Среди умерших от истощения 18 января — заведующий кафедрой Технологического института профессор Максим Степанович Максименко. Он был крупным и единственным в стране специалистом по электротермии. Максим Степанович написал 70 научных работ, а вот завершить самый крупный свой труд — книгу по электротермии — не успел...
В жизни блокированного города соседствуют невероятные контрасты. 18 января, когда от голода умер профессор Максименко, «Ленинградская правда» опубликовала сообщение, которое есть смысл привести здесь целиком:
«В Ленинградском юридическом институте состоялась защита диссертации аспирантом А.М. Каланадзе, приехавшим для окончания своей исследовательской работы с фронта. Темой диссертации тов. Каланадзе избрал юридическое положение крепостных крестьян Восточной Грузии с периода присоединения Грузии к России до крестьянской реформы 1861 года. Ученым советом института А.М. Каланадзе утвержден в звании кандидата исторических наук».
Молодой ученый возвратился на фронт. Впрочем, Ленинград не слишком отличается от фронта. Первый снаряд разорвался здесь сегодня в 13 часов 30 минут, последний — около 10 часов вечера. 11 погибших, 14 раненых.
Сегодня отличились бойцы 2-й Ленинградской партизанской бригады, которой командует бывший клубный работник Николай Григорьевич Васильев. Бой разгорелся в городе Холме, находящемся далеко в тылу фашистских войск, осаждающих Ленинград. На рассвете, в 4 часа 10 минут, ударом с трех сторон партизаны смяли гитлеровцев и к полудню овладели городом. Спастись удалось лишь немногим солдатам и офицерам противника, успевшим укрыться в соборе и за массивными каменными стенами еще нескольких зданий.
Подоспей вовремя подмога — партизанам удалось бы добить эти остатки вражеского гарнизона. Однако противник опередил 33-ю стрелковую дивизию, направлявшуюся к Холму. К городу приближались два батальона фашистов, их танки и бронемашины. Пришлось партизанам уходить. Но кровь народных мстителей пролилась не напрасно. Гитлеровцы потеряли в Холме несколько сот солдат и офицеров, 50 автомашин, много оружия и боеприпасов. Да и сам факт, что партизаны смогли занять город, означает многое.
У балтийцев нынче радость — три авиационных полка преобразованы в гвардейские. Минно-торпедный полк, который еще в августе сорок первого начал налеты на столицу фашистской Германии, мужественно сражался за Ленинград, топил на Балтике вражеские корабли, стал 1-м гвардейским минно-торпедным полком. 5-й истребительный полк, уничтоживший 105 самолетов и много другой боевой техники врага, отныне 3-й гвардейский. 13-й истребительный, на боевом счету которого 117 побед в воздухе, 20 потопленных катеров и 387 разбитых и сожженных автомашин врага, преобразован в 4-й гвардейский истребительный полк. [5; 126-127]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Войска Западного фронта с тяжелыми боями продвигаются вперед. И снова мелькают сообщения спецкоров: «Понеся значительные потери в уличных боях, фашисты в беспорядке отступают...», «Войска южного участка фронта идут на запад по пятам врага...» А вот заголовок одного из репортажей: «Поспешное бегство немцев из Шаховской и Лотошина».
По-прежнему огорчает, что выпускаем противника, не удаются бои на окружение. Выезжая в эти дни в сражающиеся войска, я видел это своими глазами. Почти с каждым спецкором, приезжавшим в редакцию, все это обсуждаем, пытаемся докопаться до истины. Многое прояснил Жуков, у которого я снова побывал. Он даже упрекнул:
— Ты все примеряешь к Халхин-Голу?
— А почему бы и нет?
Перед моим мысленным взором вновь встала операция по окружению и уничтожению группировки японских империалистов на Халхе, блестяще проведенная под командованием Жукова. Я не мог не вспомнить те часы и дни, которые я провел на НП Жукова, слушал его переговоры с командирами соединений и частей. Запомнились его требования:
— Сжимайте кольцо, чтобы лишить противника возможности маневрировать...
— Не давайте противнику уйти...
— Мы идем на то, чтобы не выталкивать противника, а на его окружение и уничтожение...
— Не допускайте отхода противника. Окружайте!..
Как хотелось, чтобы и здесь было так. Все это я напомнил Жукову. А он ответил:
— Там тоже было нелегко и непросто. Но здесь и масштабы другие, несравнимые, и условия совсем иные.
Да, конечно, обстановка другая. Мы наступаем суровой, вьюжной зимой. И сил у нас недостаточно, нет численного превосходства над противником. А тут еще Ставка вывела из состава Западного фронта 1-ю ударную армию. Правильно ли это было сделано или нет, мне трудно судить. Но я знал, что Жуков тяжело переживал уход этой армии. И техники не хватало у нас. Не хватало и боеприпасов. Я был свидетелем переговоров Жукова с кем-то из Ставки: он выпрашивал лишнюю сотню орудий, десяток машин со снарядами. Сказывалось, конечно, и отсутствие опыта крупных наступательных операций, организации окружения и уничтожения противника.
После войны Жуков, да и наши историки разложат все «по полочкам», все объяснят. Но тогда Ставка приказывала Западному и Калининскому фронтам одновременно с окружением основных сил группы немецких войск «Центр» расчленить их и уничтожить по частям. Позже мы поняли, что задача эта была нереальна. Но в те дни мы руководствовались директивой Ставки.
В сегодняшней газете напечатана передовица «Бои на окружение и уничтожение врага», в которой не только говорится об этой задаче, но и рассматриваются вопросы тактики окружения. Как раз на освещении опыта такого рода боев, пусть даже небольшом, мы сосредоточивали свое внимание. Любой материал на эту тему считался у нас, можно сказать, материалом номер один и шел вне очереди...
Уже третий день мы печатаем «Русскую повесть» Петра Павленко.
Веками считалось, что для большой литературы требуется большая дистанция. Но прошло полгода войны, и мы в редакции стали задумываться: не попробовать ли на страницах «Красной звезды» печатать произведения больших форм, чем очерк или рассказ? Не пришла ли пора поглубже заглянуть в духовный мир человека на войне, высветить истоки его подвига? Художественное обобщение первого этапа битвы с врагами, считали мы, не обязательно откладывать на самый конец войны или послевоенное время.
Конечно, были опасения, что в переменчивой фронтовой обстановке не все номера газеты дойдут до читателя, что он потеряет нить повествования и охладеет к нему, что его отпугнет странное для газеты в военное время обещание: «Продолжение следует»...
Но я вспомнил очерки сорок первого года Александра Полякова «В тылу врага», которые печатались в двадцати номерах «Красной звезды», путевые заметки Сергея Лоскутова «У партизан», публиковавшиеся в течение месяца. Эти материалы были тепло приняты читателями.
Хорошо бы и сейчас напечатать, пусть небольшую, повесть. Кто бы ее смог написать? Сразу же подумалось о Павленко. Писал он талантливо и очень быстро. И вот разговор с ним:
— Петр Андреевич, взялся бы ты написать для газеты повесть.
— Повесть? Какую?
— Какую? Конечно, о войне. А точнее — сам подумай! Будем печатать подвалами с продолжением. Подвалов двадцать — столько, сколько дали Полякову.
Павленко решил написать повесть о партизанах. Условились, что поставлять главы он будет каждый день, в крайнем случае через день. Так вначале и было. Однако двадцати подвалов не получилось. Уже на пятой-шестой главах мы почувствовали, что это не то, что было задумано. Слабоватая получилась повесть, схематичная, лишенная живого дыхания реальной жизни. Павленко сам мучился. Жаловался, что партизанской жизни не знает. Уже после пятой главы сделал перерыв на неделю. Сочинил несколько вариантов, но сам их отбросил. Вымучил он еще одну главу и — снова перерыв на шесть дней. Словом, после девятой главы я сказал писателю:
— Петр Андреевич, дорогой мой, не мучайся, даю тебе не подвал, а полных четыре колонки. На этом закругляйся.
У меня создалось впечатление, что он и сам был рад такому решению. Написал концовку на четыре колонки и на этом поставил точку. А когда вслед за подвалами отдельной книжкой вышла его «Русская повесть», Петр Андреевич подарил мне один из первых экземпляров с такой надписью: «Дарю этот «плод любви несчастной» в надежде порадовать более удачным произведением».
Евгений Габрилович напечатал очерк «Путь наступления». Автор отправился пешком с боевыми частями — от Дорохова до Можайска и все, что предстало перед глазами, описал точно, со множеством деталей, по-писательски выразительно. Вот деревушка, стоявшая на нейтральной зоне — между нашими и немецкими позициями. Вот место прорыва обороны противника. По разбитым дзотам, разметанным проволочным заграждениям, развороченным окопам с трупами немцев можно представить, какая здесь баталия. Писатель видел, как саперы снимали или взрывали мины, заложенные немцами. Наблюдал, с каким невероятным трудом, по старой бурлацкой команде «раз-два, взяли!» бойцы вытаскивали из сугробов пушки и тяжелые машины. Побывал в штабе корпуса, откуда шли нити управления боем. Был на допросе пленных. Один из них — австриец — ругал Гитлера, заставившего их, австрийцев, идти в поход на Восток. Впрочем, этот молодчик оказался не промах. У него нашли часы, браслет и золотое кольцо. Он признался, что все это отнял у одной жительницы Дорохова...
И такая зарисовка:
«...Выходим на улицу. Ночь. Звезды светят так ярко, что видны не только дома, но даже опушка туманного снежного леса...
На западе зарево: будто воспален синий безоблачный горизонт. Слышна канонада. Там идет бой. Там от деревни к деревне продвигаются наши бойцы. Они гонят врага от Москвы, они сражаются днем и ночью и в короткие часы отдыха спят, прикорнув на снегу: наступление, нет времени рыть землянки. Спят под синим январским небом, положив под руку винтовку.
И снова идут среди снежных полей, под минами, пулями и снарядами, в багровых огнях пожарищ. Вперед!»
Если уж зашла речь о фронтовых дорогах, нельзя не упомянуть небольшую статью Ильи Эренбурга «Той же дорогой», заверстанную под очерком Габриловича. Начинается она цитатами:
«Наши солдаты почти голые. Они зажигают избы, чтобы согреться. Сегодня мороз 23 градуса. Наши закутались, кто в одеяло, кто в шубу. Головы и ноги обернуты платками и тряпьем» (Пюибиск).
«Вши стали для нас истинной пыткой. Из-за убийственного холода мы не раздеваемся, и эти паразиты страшно расплодились. Ужасный зуд не дает спать...»
И еще с десяток подобных цитат, в том числе и такая: «Получен приказ: отступая, мы должны сжигать все селения» (Пасторе).
Из дневника обер-лейтенанта? Из писем ефрейтора? Эренбург комментирует: нет, этим записям очень много лет, они сделаны участниками наполеоновского похода. Но сегодня картины далекого прошлого ожили. Гитлеровские солдаты чешутся у костров, закутанные в бабьи платки, жгут деревни, бросают пушки... Есть, видимо, у русской земли свои традиции: хлеб-соль — для друзей, мороз и смерть — для врагов, резюмирует писатель...
Снова удивил нас Олег Кнорринг. На второй странице сегодняшнего номера на всю полосу напечатаны его снимки о дальней авиаразведке. Эти снимки можно было сделать только с воздуха. Выходит, летал с разведчиками наш фоторепортер.
— Кто разрешил? — спрашиваю.
Молчит. Потом:
— Надо же кому-то...
— Все-таки самоволка,— говорю ему.
Опять молчит, на лице тень обиды. Я нажал кнопку, вызвал секретаря:
— Пишите приказ,— и после нарочитой паузы продиктовал: — «За инициативу и мужество фотокорреспонденту «Красной звезды» Олегу Кноррингу объявить благодарность и наградить премией в размере 1000 рублей».
Кстати, потом Кнорринг признался, что после моей паузы он ожидал... выговора. Что поделаешь, случалось и выговоры выносить. Вспоминается случай, когда выговор за самоволку получил Симонов. Он отправился в боевой поход на подводной лодке, даже не поставив нас в известность об этом. Правда, за очерк ему была объявлена и благодарность. Причем, как любил не без подначки рассказывать сам Симонов, выговор и благодарность в одной и той же телеграмме редактора... [8; 38-41]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 18 января
В течение ночи на 18 января наши войска продолжали вести активные боевые действия против немецко-фашистских войск.
* * *
Отступая под натиском бойцов тов. Рокоссовского (Западный фронт), противник оставил на поле боя 143 автомашины и 17 сожжённых танков. На другом участке части тов. Говорова захватили 5 немецких танков, 31 автомашину, 12 тракторов, свыше 300 винтовок и 236.000 патронов. На поле боя противник оставил свыше 1.000 трупов солдат и офицеров.
* * *
Наша часть, действующая на одном из участков Северо-Западного фронта, выбив противника из нескольких населённых пунктов, нанесла ему большой урон. Немецко-фашистские захватчики оставили до 900 убитых солдат и офицеров. Наши бойцы захватили 4 тяжёлых орудии, 10 противотанковых орудий, 14 миномётов, 6 пулемётов, 3 автомобиля, склад боеприпасов и вещевой склад.
* * *
В бою за населённый пункт Л. экипаж танка лейтенанта Миронова уничтожил 4 немецких танка, 6 противотанковых орудий, 2 броневика и перебил свыше 30 немецких солдат и офицеров.
* * *
Два мелитопольских партизанских отряда, где командирами товарищи П. и Г., организовали крушение немецкого эшелона, гружённого танками, автомашинами и снарядами. Много танков и автомашин выбыло из строя. 5 вагонов со снарядами взлетели на воздух. Эти же партизанские отряды уничтожили 6 автомашин и 27 подвод с грузом и перебили 76 немецких солдат. Немецкое командование послало в одно из сёл карательный отряд для ареста сельского актива. Партизаны целиком уничтожили карательный отряд гитлеровцев.
* * *
Отступая под ударами наших войск, немецко-фашистские войска бросают оружие и боеприпасы. В связи с этим немецкое командование издало инструкцию за 1/498а, в которой говорится: «Брошенное оружие и снаряжение следует доставлять в пункты сбора оружия. В особенности следует собирать с убитых и раненых пистолеты-пулемёты, так как потери по этому виду оружия особенно велики». Таким образом, гитлеровское командование само вынуждено признать огромные потери немцев в вооружении.
* * *
У убитого немецкого солдата Лоренса Лена найдено письмо к жене Фриде и дочери. Вот что писал Лен: «10 дней я не мог писать вам ни слова. Мы всё время были в движении, в лесах. Там мы с раннего утра и до поздней ночи строили блиндажи. Как только мы заканчивали строительство укреплений, часть получала приказ об отступлении, и всё пропадало зря».
* * *
Отступая под натиском частей Красной Армии, немецкие бандиты угнали с собой всех жителей деревень Никитки и Маслово. Большинство домов в этих селениях сожжено гитлеровцами. В деревне Никитки сгорело 69 домов из 70, в Маслове — 68 из 69. В деревне Маслово немцы сожгли заживо Морозова Ф.А., его дочь Марию и колхозниц Котову Г., Кузнецову В. и Петровскую В.
Вечернее сообщение 18 января
В течение 18 января наши войска, преодолевая узлы сопротивления немецких войск, продолжали продвигаться вперёд, заняли несколько населённых пунктов и в числе их Полотняный завод.
За 17 января уничтожено 15 немецких самолётов. Наши потери 3 самолёта.
За 18 января под Москвой сбито 3 немецких самолёта.
* * *
За 17 января части нашей авиации уничтожили 6 немецких танков, около 290 автомашин с войсками и грузами, 13 бронемашин, 255 повозок с боеприпасами, 7 орудий с прислугой, повредили в ряде мест железнодорожное полотно, взорвали 7 вагонов и 2 паровоза, разрушили железнодорожный мост, рассеяли и частью истребили 2 полка пехоты противника.
* * *
Гвардейская часть тов. Безверхова (Западный фронт), ведя упорные бои с противником, нанесла немцам большой урон. Только убитыми гитлеровцы потеряли 500 солдат и офицеров. Наши бойцы захватили 3 немецких танка, 27 орудий, 30 пулемётов, зенитную установку и большое количество снарядов. Трофейные орудия гвардейцы установили на огневых позициях и громят врага его же снарядами.
* * *
Авиачасть тов. Полбина, действующая на Калининском фронте, совершила внезапный налёт на вражеский аэродром. Метко сброшенными бомбами и пулемётным обстрелом уничтожено 16 немецких самолётов.
* * *
Красноармеец Стефаненко, охранявший с пулемётом аэродром, заметил вынырнувший из-за облаков самолёт противника «Ю-88» и дал длинную очередь. Фашистская машина взорвалась в воздухе.
* * *
Получены сведения о результатах деятельности нескольких партизанских отрядов, действующих в Крыму. По далеко неполным данным, эти отряды за два месяца убили 1.800 немецких солдат и офицеров, взяли в плен 41 гитлеровца, захватили 10 пулемётов, уничтожили 70 грузовых автомашин и 58 подвод с боеприпасами и 3 цистерны с горючим. Кроме того, на минированных партизанами дорогах подорвалось свыше 100 автомашин с пехотой противника и боеприпасами. Воодушевлённые победами наших войск в Крыму, партизаны ещё больше активизировали свою боевую деятельность.
* * *
Пленный ефрейтор 215 немецкого артполка Фриц Марксталер на допросе заявил: «Я больной: у меня туберкулёз, хронический катарр желудка и кишок. В армии я перенёс брюшной тиф. Недавно обморозил ноги и простудился. За 3 недели пребывания, в России я 10 дней пролежал в лазарете и тем не менее меня не отпустили из армии. В лазарете я у многих солдат видел советские листовки. Солдаты бережно хранят их, тайком обсуждают их содержание».
* * *
В деревне Чёрная Грязь, Угодско-Заводского района, Московской области, гитлеровские мерзавцы расстреляли 30 крестьян, а трупы развесили на деревьях вдоль дороги. Три недели, до занятия деревни частями Красной Армии, немцы не разрешали родственникам похоронить расстрелянных. В этой же деревне фашистские бандиты изнасиловали, а затем зверски убили двух женщин — Солонинкову Е. и Ерохину К.
* * *
Французские патриоты ведут упорную борьбу против немецких оккупантов. Недавно на заводе Гочкис, выполняющем заказы гитлеровской армии, были испорчены 42 станка точной механики. На днях в Абвиле пущено под откос 2 немецких воинских поезда. [22; 48-50]
