13 марта 1942 года - 265 день войны
Опубликовано Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах сохранения молодняка и увеличения поголовья скота в колхозах и совхозах». [3; 164]
Опубликовано сообщение о том, что знатный сталевар Уралмашзавода И. Валеев снял 13,5 т стали с квадратного метра пода печи, а сталевар Д.Д. Сидоровский — 15,3 т стали высокого качества. [3; 164]
Хроника блокадного Ленинграда
54-я армия генерала И. И. Федюнинского не прекращает попыток пробиться к Ленинграду с внешней стороны блокадного кольца. Идут ожесточенные бои. В течение одного дня на этом участке фронта разбито 39 блиндажей и землянок противника, уничтожено 8 его танков, 10 орудий. Огнем нашей артиллерии подавлено 5 артиллерийских и 6 минометных батарей. На поле боя противник оставил свыше 500 трупов, 3 орудия, 38 пулеметов, 360 ящиков ружейных патронов, 2000 мин. Нашими войсками взяты пленные.
Три летчика 154-го истребительного авиаполка — Александр Матвеев, Петр Пилютов и Андрей Чирков,— прикрывая с воздуха части 54-й армии в районе станции Погостье, вели бой с восемнадцатью фашистскими самолетами. 70 минут без передышки шел этот неравный бой. Враг потерял три самолета, а главное — ни одной бомбы не упало на позиции наших войск.
Летчики 4-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС Балтики, поддерживающие войска 54-й армии, тоже сбили в этот день 3 вражеских самолета. Кроме того, штурмуя колонны противника на дорогах, они уничтожили 19 автомашин, 18 повозок и автобус.
Противник четырежды обстреливал город и выпустил по нему 285 снарядов.
В связи с организацией в помещении Ленинградской государственной филармонии концертных выступлений эстрады, ансамбля КБФ и Красноармейского ансамбля песни и пляски сегодня принято решение включить филармонию в систему снабжения электроэнергией. [5; 155]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
На фронте без особых перемен. Сводка Совинформбюро за истекшие сутки: «Наши войска, преодолевая сопротивление немецко-фашистских войск, продвинулись вперед и на некоторых участках фронта заняли несколько населенных пунктов». В газете статьи и корреспонденции, посвященные фронтовым будням — «Взаимодействие пехоты с танками», «Управление боем в лесу», «Как бороться с немецкими автоматчиками» и др.
На страницах газеты появились имена новых авторов-писателей. Опубликованы стихи Степана Щипачева «Москва в октябре». Хотя битва за Москву уже закончена, но к ней постоянно возвращаемся, свежа о ней намять. Щипачев создает собирательный образ москвича, не дрогнувшего в дни тяжких испытаний:
...Не знаю, кто он — грузчик или слесарь?
Но я в одном с ним городе живу,—
Он не дрожал — он в руки брал железо.
Железом, рвами окружал Москву.
Он тем же шагом мерил мостовые
И в тьме октябрьских памятных ночей.
В те ночи, может быть, Москва впервые
Узнала настоящих москвичей.
Впервые выступила в газете и Мариэтта Шагинян. Статья называлась «На военном заводе». Она посвящена уральским девушкам, работавшим на эвакуированном заводе. С большим теплом рассказывает о них писательница:
«Люди, приехавшие с заводом, вначале недоверчиво относились к девушкам... Но прошло три дня. И то, что было за суровыми, замкнутыми лицами уральских девчат, стало постепенно проясняться. Длинный ряд предков, сидевших над кропотливой ручной работой; мастерство, передаваемое с молоком матери; большой наследственный дар внимания и терпения; гибкая и умная рабочая рука, редчайшая выносливость, ясный, рабочий здравый смысл! «Ай да уральские девчата»,— стали говорить друг другу опытные мастера».
Сенсацией, если позволительно употребить такое слово, сегодняшнего номера является статья доктора медицинских наук военврача 3-го ранга И. Липковича «Редчайший случай в хирургии». Теперь я эту статью назвал бы более точно: «Два героя — солдат и врач».
История эта такова. Красноармеец Николай Быстриков во время наступления одной из наших частей Ленинградского фронта был ранен немецкой пятидесятимиллиметровой миной. Мина, пробив насквозь правое плечо и раздробив правую плечевую кость, не взорвалась, она застряла в плече. Мужественный солдат подумал в те минуты не о себе. Он боялся, что, спасая его, может подорваться кто-нибудь из его товарищей. Санитары не испугались, не оставили раненого. Привезли на пункт первой помощи, а затем в медсанбат. Дежурный хирург военврач 3-го ранга Пахман, прежде чем приступить к операции, собрал свою бригаду:
— Операция сложная и очень опасная. Никому не приказываю мне помогать. Только — добровольно...
Все остались на своих местах. Действуя с величайшей осторожностью, ибо в этот момент он был и хирургом, и минером, Пахман приступил к операции. Можно представить себе, в какой тревоге был весь медсанбат. Доктор спокойно извлек мину и передал ее приглашенному для консультации артиллеристу. Тот осмотрел ее и сказал:
— Счастливцы вы...
Быстриков хорошо перенес операцию и скоро стал поправляться.
К статье дано фото: на госпитальной кровати лежит могучий мужчина, прямо-таки атлет, и у него в правом плече — мина. Так сказать, «вещественное доказательство» происшествия.
Уже под самое утро, когда принесли сигнальный экземпляр «Красной звезды» и можно было пойти поспать, мне положили на стол набранную и сверстанную подвалом для следующего номера газеты статью военкома дивизии В. Шевченко «Точка опоры». Я бегло глянул на текст и, как ни слипались глаза, стал внимательно читать.
В отличие от многих статей о доблести и мужестве, эта повествовала о тех, кто споткнулся, у кого боевая жизнь пошла вкось и вкривь.
Вот история, случившаяся с одним из младших командиров. При неудачном обращении с оружием он сам себя ранил. Храбрый, не раз проверенный в бою человек, соврал, что его ранила немецкая пуля. Другой случай — с лейтенантом. Он не был трусом и паникером, но во время бомбежки и артобстрела проявлял излишнюю нервозность, что вызывало насмешки окружающих. Это, понятно, не «работало» на его авторитет.
Рассказывая подобные случаи, комиссар дивизии размышляет об искусстве партийной и политической работы. Главное — знать человека, его способности, его мысли, его душу, взвешивать все сильные и слабые стороны его характера, выбрать правильный, нестандартный подход к нему, в самом человеке находить точку опоры, чтобы помочь ему преодолеть слабости. Дело как будто ясное. Но в боевых условиях все приобретает особое значение.
Военком догадывался, как был в действительности ранен младший командир. Он хорошо знал его и понял, что человек, не раз смотревший в глаза смерти, солгал, стыдясь своего нелепого ранения. Младший командир сам разберется в совершенном поступке. Так оно и случилось. Он сам пришел к комиссару и повинился. Его не стали наказывать за вранье, рассудили, что для этого человека достаточно осознания своей вины.
В истории с лейтенантом комиссар действовал по-иному. Нервы на войне укрепляют не бромом и не валерьяновыми каплями. Лейтенанта стали посылать на операции, где он мог рассчитывать только на собственные силы. В одной из операций он во главе с небольшой группой бойцов сумел удержать очень важную коммуникацию и окончательно восстановил веру в себя как командира.
Эти и другие примеры свидетельствовали, что арсенал партийной и политической работы с людьми на фронте неисчерпаем...
Только что вернулся с Западного фронта Петр Павленко. Зашел ко мне. В руках у него несколько листиков, плотно исписанных сверху донизу. Спросил его, о чем он написал.
— О ничейном поле. Ты знаешь, что такое ничейное поле? Что там бывает?
И вручил мне свои листики, на первом наверху название «Благородный подвиг».
Ничейное поле! Немало и я сам их за войну перевидал. По-разному их можно было назвать. И полем битвы. И полем тишины. И полем солдатской судьбы. И полем трагедий. На этом поле не ходили, а ползли. Оно просматривалось. Оно простреливалось. Ползли, чтобы вынести оттуда оставленное оружие. Это был подвиг. Ползли, чтобы вынести оставшихся на поле раненых. Это был еще больший подвиг.
А вот то, о чем с обжигающей силой рассказал Павленко. На этом поле погиб храбрейший из храбрых — командир полка полковник Комаров. Три бойца под густым минометным и пулеметным огнем врага, пренебрегая опасностью, отправились туда, чтобы вынести его тело и предать его земле с почестями.
«Окончатся сражения, и каждый могильный холм станет вехой героизма и самоотверженности. Историк отметит его как деталь сражения, географ — как часть ландшафта, поэт — как холм славы, и возникнет имя Комарова в памяти народной, чтобы вечно жить в ней. Слава осенит храбрецов, спасших от поругания прах доблестного командира».
Очень животрепещущую и благородную тему поставил Петр Андреевич.
В номере небольшая заметка Эренбурга с интригующим заголовком «Дело табак». Язвительная заметка. Вот она:
«На войне всякое случается: бывает, что есть табак, нет бумаги, бывает, есть бумага, нет табаку. Но немцы решили всех перехитрить: они курят бумагу и говорят, что это — табак.
Нашими бойцами захвачен следующий приказ командующего 17-й германской пехотной дивизией от 13 февраля 1942 г.:
«Трудность импорта табака вызвала необходимость применения в сигарах специально обработанной бумаги. При выдаче таких сигар в частях нужно указывать, что это не брак и что такие сигары не являются результатом саботажа. На основании произведенных опытов можно не опасаться вредного действия на здоровье курящих».
Конечно, немцы — специалисты на эрзацы. Они выдают опилки за мед, войлок на деревянной подошве за валенки и Геббельса за человека. Неудивительно, что они могут курить «специально обработанную бумагу» и думать, что курят табак.
Пусть курят. Бумага им ни к чему. Могут не печатать речей фюрера. Могут и не записывать, сколько свиней они украли. Обойдутся и без письменности. Но обидно, что такие обезьяны наводят в Европе «новый порядок»... Впрочем, скоро их «порядку» конец. Когда приходится уговаривать фрицев, что сигары из бумаги — не саботаж, но государственная мудрость — плохи дела. Даже, пожалуй, фриц, затянувшись, скажет: «Дело табак».
К этому я могу добавить, что эти немецкие сигареты я сам потом видел. Это было на 4-м Украинском фронте, где я служил под конец войны начальником политотдела 38-й армии. Зашел ко мне мой адъютант капитан Петров, показывает пачку трофейных сигар и говорит:
— Товарищ генерал, сейчас вы увидите один фокус...
Взял стакан, воду, раскрошил одну сигару и опустил ее в этот стакан. Вода окрасилась в какой-то коричневый цвет, в ней поплыли тонкие полоски бумаги. В эти минуты я и вспомнил фельетон «Дело табак»... [8; 113-117]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 13 марта
В течение ночи на 13 марта на ряде участков фронта советские войска вели активные действия против немецко-фашистских войск.
* * *
На одном из участков Западного фронта наш стрелковый батальон после упорного ночного боя овладел важным узлом сопротивления противника. Оставив на поле сражения сотни трупов, немцы отступили. На другом участке наша стрелковая часть в течение дня отразила несколько контратак противника, пытавшегося вернуть ранее потерянные позиции. Оставив на поле боя свыше 200 трупов своих солдат и офицеров, немцы были вынуждены отказаться от дальнейших попыток сломить сопротивление наших бойцов.
* * *
Наши части, действующие на отдельных участках Ленинградского фронта, за один день боёв уничтожили 1.120 немецких солдат и офицеров. В результате огневого налёта нашей артиллерии разрушено 7 дерево-земляных огневых точек, 12 блиндажей и землянок, уничтожено 4 пулемётных гнезда и несколько автомашин с боеприпасами и продовольствием.
* * *
Наши бойцы, действующие на одном из участков Калининского фронта, за один день уничтожили 420 немецких солдат и офицеров, разгромили обоз из 38 повозок, захватили оружие и полевую почту.
* * *
На одном из участков Ленинградского фронта младший лейтенант Бамбуль огнём из винтовки сбил немецкий самолёт.
* * *
Фельдфебель 13 роты 55 пехотного полка 17 пехотной дивизии Фридрих Эмтер рассказал: «Наша рота за последнее время потеряла почти всю материальную часть. Из шести 75-мм пушек и двух 150-мм остались только одна 75-мм и одна 150-мм пушки. Остальные орудия либо подбиты, либо брошены нами во время отступления. Потери людьми также велики. Из 118 человек в нашей роте, осталось лишь 40. В других ротах потери ещё больше. Последние месяцы войны в корне изменили наше мнение о русской армии. Даже офицеры сейчас избегают упоминать заявление Гитлера о скором достижении победы».
* * *
Пленный капрал финской армии Матти Август Рюхянен рассказал: «Недавно нам опять уменьшили паёк. В знак протеста наш взвод демонстративно не вышел на занятия. Чем дело кончилось, я не знаю, так как вскоре попал в плен».
* * *
Ефрейтор 103 артиллерийского полка 4 немецкой танковой дивизии Хейно Эндельман заявил: «Мы, 16 немецких солдат, выехали в деревню К. для того, чтобы добыть там продуктов. У деревни нас встретили огнём из пулемётов и винтовок русские партизаны. Я лёг в снег. Когда поднял голову, то увидел, что 14 наших солдат убито. Я и мой товарищ Гезнер без сопротивления сдались в плен».
* * *
Партизаны Прикарпатской Руси ведут самоотверженную борьбу против венгерских поработителей. Партизанский отряд, действующий у местечка З., за последний месяц совершил 5 нападений на продовольственные транспорты, взорвал два склада с оружием, поджёг 9 железнодорожных цистерн с горючим, уничтожил 17 грузовых автомашин и истребил около 100 фашистских солдат и офицеров. Другой партизанский отряд у местечка К. взорвал эшелон железнодорожных цистерн с горючим, направлявшийся на советско-германский фронт. Близ местечка Б. партизанский отряд ночью напал на венгерскую танковую колонну и бутылками с горючим поджёг 11 танков. Бой длился более двух часов. Венгерцы потеряли убитыми 60 солдат и офицеров. Партизаны напали на аэродром и уничтожили три венгерских самолёта. На одном железнодорожном вокзале партизаны подожгли склад угля и взорвали склад с военным имуществом. Возле С. партизаны захватили венгерский транспорт с продовольствием и раздали продукты голодающему местному населению.
* * *
На алюминиевом заводе в Лауте (Германия) произошли волнения иностранных рабочих. Рабочие остановили завод и привели в негодность ряд сложных машин. Забастовка была подавлена гитлеровцами силой оружия. Гестаповцы заковали в кандалы всех поляков, итальянцев и французов. Иностранные рабочие за невыполнение норм подвергаются публичной порке.
Вечернее сообщение 13 марта
В течение 13 марта наши войска продолжали наступательные бои против немецко-фашистских войск и продвинулись вперёд. На некоторых участках фронта противник переходил в контратаки, которые были отбиты с большими для противника потерями.
За 12 марта уничтожено 24 немецких самолёта. Наши потери — 7 самолётов.
* * *
В течение 12 марта частями нашей авиации уничтожено и повреждено около 110 автомашин с войсками и грузами, 65 повозок с боеприпасами, 39 орудий, 12 зенитно-пулемётных точек, 23 миномёта, взорвано 2 склада с горючим и 1 склад с боеприпасами, разбито 15 железнодорожных вагонов, рассеяно и частью уничтожено 2 батальона пехоты противника.
* * *
Наша часть под командованием тов. Иовлева (Западный фронт) за последние дни освободила от немцев 11 населённых пунктов. Враг понёс большие потери. Среди захваченных трофеев 3 легковых и 12 грузовых автомашин, 2 орудия, 3 пулемёта, трактор, 4 кухни, 20 км телефонного кабеля и другое военное имущество. На другом участке наша гвардейская часть уничтожила немецкую миномётную батарею, 4 орудия, 5 пулемётов и несколько подвод с воинскими грузами. На поле боя осталось свыше 100 вражеских трупов.
* * *
Наши бойцы, действующие на одном из участков Ленинградского фронта, в течение одного дня разрушили 39 блиндажей и землянок, уничтожили 8 немецких танков, 10 орудий, 3 миномёта и 3 автомашины с военным грузом. Огнём артиллерии подавлено и уничтожено 5 вражеских артиллерийских и 6 миномётных батарей. На поле боя противник оставил свыше 500 трупов, 3 орудия, 38 пулемётов. 360 ящиков ружейных патронов и 2.000 мин. Взяты пленные.
* * *
Преодолевая упорное сопротивление противника, наши части, действующие на одном из участков Юго-Западного фронта, заняли два населённых пункта и захватили 10 немецких орудий, 4 миномёта, 5 радиостанций, склад боеприпасов, большое количество винтовок и другого оружия. На улицах селений осталось много трупов вражеских солдат и офицеров. Взяты пленные. На другом участке наши бойцы захватили в плен 250 солдат противника. Пленные сообщили, что перед наступлением ряд солдат был расстрелян офицерами за отказ идти в бой.
* * *
Часть, которой командует тов. Кащеев (Северо-Западный фронт), разгромила вражеский гарнизон и заняла один населённый пункт. На подступах и улицах селения противник оставил более 270 трупов солдат и офицеров. Захвачены 50 автомашин с различным грузом, 150 велосипедов, 12 мотоциклов, 4 орудия, склады с боеприпасами и продовольствием.
* * *
Зенитный расчёт, которым командует тов. Пеньков, сбил в течение нескольких дней два немецких бомбардировщика.
* * *
Партизанский отряд под командованием тов. К., действующий в одном из районов Ленинградской области, оккупированных немцами, организовал взрывы железнодорожного полотна в момент прохождения немецких воинских эшелонов. Два немецких поезда, гружённых танками, артиллерией и войсками, разбиты в щепы.
* * *
Пленный солдат 9 роты 55 полка 17 пехотной дивизии Артур Фрис сообщил: «Я прибыл на Восточный Фронт в конце января 1942 года и пробыл в бою всего 8 дней. За это время из 48 человек в нашей роте убито и ранено 30 человек. В связи с такими огромными потерями настроение солдат резко упало. Большинство из нас, солдат пополнения, — люди в возрасте от 30 до 40 лет. Обучены мы очень плохо. Меня, например, научили кое-как стрелять из винтовки. С другим оружием я обращаться не умело. В эшелоне, с которым я приехал в Россию, почти все были солдаты, имевшие освобождение от военной службы, как работавшие на военных предприятиях. Теперь все отсрочки отменены, и они попали на фронт».
* * *
Среди бумаг, подобранных на поле боя, найдено письмо командира 3 батальона 415 полка 123 немецкой пехотной дивизии обер-лейтенанта Сиверса — командиру бригады «СС» Кристенсену. Сиверс в письме пишет: «Русские лучше и надёжнее обмундированы для зимы, чем мы. У них два вида обмундирования: для лета и для зимы! Трудности походов они переносят лучше нас. Командиры храбры и располагают большим опытом. Как обстоит дело у нас? Нет уже в живых большей части наших старых солдат и офицеров и почти всех младших командиров. Русские предпринимают массированные удары артиллерии, танков и авиации. Сплошной линии фронта нет, повсюду опорные пункты под постоянной угрозой нападения партизан и отборных истребительных отрядов. У нас большие потери, причём среди погибших такие солдаты, которых невозможно заменить. Нет транспорта для эвакуации раненых. Никакого покоя, никакого питания. Так обстоит дело у нас. Конечно, мы все устали, обовшивели и покрылись грязью».
* * *
Жители посёлка Близнецы, Харьковской области, освобождённого от немецких захватчиков, сообщают многочисленные факты чудовищных преступлений гитлеровских захватчиков. Огнём и взрывами в посёлке уничтожены все школы, клуб, библиотеки, почта, аптека, детские сады и детские ясли. Когда граждане пытались потушить пожар, немецкие автоматчики открыли по ним стрельбу. Гитлеровцы ограбили всех жителей посёлка.
В последний час
Трофеи некоторых частей войск Юго-Западного и Южного фронтов за период с 7 по 12 марта 1942 года
За период с 7 по 12 марта некоторыми частями войск Юго-Западного и Южного фронтов, ведущими наступательные бои, ЗАХВАЧЕНЫ у противника следующие трофеи: орудий — 129, минометов — 113, пулемётов — 394, автоматов — 173, винтовок— 1.485, пистолетов—127, противотанковых ружей — 22, снарядов — 20.000, винтовочных патронов свыше 3 миллионов, ручных гранат — 4.000, мин — 22.500 и отдельно 115 ящиков, танков — 2, радиостанций — 27, телефонных аппаратов — 58, телефонного кабеля — 121 километр, противотанковых и противопехотных мин — 25 штабелей, складов с боеприпасами — 19, вещевых складов — 12, продовольственных складов — 14.
Взято в плен 539 солдат и офицеров.
За этот же период УНИЧТОЖЕНО: танков — 49, орудий — 58, пулемётов — 142, минометов — 60, складов с боеприпасами — 2, повозок с боеприпасами — 320, автомашин — 370, цистерн с горючим — 1, железнодорожных вагонов с имуществом — 15, ДЗОТов — 43.
За период с 7 по 12 марта немцы потеряли в районе наступательных действий Юго-Западного и Южного фронтов убитыми около 10.000 солдат и офицеров.
СОВИНФОРМБЮРО.
[22; 158-161]
