28 июля 1942 года - 402 день войны
Ставка Верховного Главнокомандования объединила войска Южного и Северо-Кавказского фронтов в один — Северо-Кавказский фронт с оперативным подчинением ему Черноморского флота и Азовской военной флотилии и назначила Маршала Советского Союза С. М. Буденного командующим войсками Северо-Кавказского фронта. Южный фронт был расформирован. [3; 229]
Издан приказ № 227 ("Ни шагу назад!") наркома обороны СССР с требованием решительно усилить сопротивление немецким войскам и остановить их стремительное наступление на южном крыле советско-германского фронта в направлении Ростова, Сталинграда, Кавказа. [1; 155]
Советское Верховное Главнокомандование, своевременно определив возможность удара противника с юго-запада вдоль железной дороги Сальск — Красноармейск, приказало командующему Сталинградским фронтом принять срочные меры по усилению обороны юго-западного фаса внешнего сталинградского обвода от Логовского до Рай-города. [3; 229]
Объединенный Путивльский партизанский отряд под командованием С. А. Ковпака во взаимодействии с партизанскими отрядами под командованием А. Н. Сабурова нанес удар по гарнизонам противника в селах Старая и Новая Гута, Голубовка, Новая Погощь и Знобь-Новгородская, Середина-Будского и Хильчицкого районов, Сумской области. Партизаны разгромили 3-й батальон 47-го венгерского полка, истребив 200 солдат и офицеров противника, и захватили 11 станковых и ручных пулеметов, 6 минометов и более 50 тыс. патронов. [3; 229]
Хроника блокадного Ленинграда
Два дня назад разведчики 5-й бригады морской пехоты, действующие на Ораниенбаумском плацдарме, захватили пленного. Полученные от него сведения помогли сегодня морским пехотинцам при поддержке артиллеристов и летчиков нанести удар по укрепленному пункту вражеской обороны. В результате этого удара разрушено 7 дзотов и блиндаж, подавлены 2 артиллерийские и 2 минометные батареи противника.
Гитлеровцы все еще никак не могут смириться с потерей Путролова. Сегодня они решили подвергнуть наши закрепившиеся на новом рубеже войска ударам с воздуха. Потеряв от зенитного огня несколько самолетов, враг так и не смог провести прицельное бомбометание.
В городе относительно тихо. 11 снарядов разорвалось в Октябрьском районе и 16 на Васильевском острове. [5; 221]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
Не только по содержанию, но и внешне полосы «Красной звезды» выглядят иначе, чем в прошлые дни. На первой и навею вторую полосы вынесены призывные лозунги: «Воины Красной Армии! На вас с надеждой смотрят ваши отцы, матери. жены, братья и сестры! Не дайте их на поругание немцам! Ваш священный долг — отстоять нашу землю, истребить и победить врага!» Этим лейтмотивом пронизаны многие публикации и прежде всего передовица «Русская девушка в Кельне». Полностью приводится, выделенное жирным шрифтом, письмо угнанной в рабство Ольги Селезневой своей матери в город Орджоникидзе. Передовая необычно краткая — шестьдесят строк. Но какие еще нужны комментарии, когда из каждого слова этого письма сочатся слезы и кровь?!
Страницы газеты заполнены другими документальными свидетельствами, показывающими, что ожидает советских людей в городах и селах, отданных на заклание врагу. Напечатано шесть фотографий, занявших в газете полполосы: повешенные мужчины, старики, парень и девушка, снимок колонны местных жителей, которых немецкие изверги связали одной проволокой и гонят на смерть! К фотографиям краткое, гневное вступление:
«Эти снимки найдены у убитых немецких солдат и офицеров. Немцы ходят не только с автоматами, но и с фотоаппаратами. Палачам мало того, что они расстреливают и вешают мирных советских людей, вырывают языки и вырезают звезды на спинах пленных красноармейцев. Они еще фотографируют свои «подвиги». Они хотят глумиться над своими жертвами и после их смерти. Они хотят хвастаться у себя дома перед Мартами и Гертрудами своими кровавыми делами». А над фотографиями надпись: «Запомни и отомсти!»
В сегодняшнем же номере статья Ильи Эренбурга «Судьба России»:
«Может быть, наша ненависть остыла? Может быть, мы забыли развалины Киева, поруганную Одессу, сожженный Смоленск, изуродованный Новгород? Теперь нашу ненависть снова накалили добела: немцы залили кровью города Донбасса и тихие казацкие станицы. Враг грозит Сталинграду. Враг рвется на Кубань. Суровые дни требуют от нас двойного мужества, двойной решимости... Прислушайся... и ты услышишь грозу над Доном, ты услышишь, как учащенно бьется сердце разгневанной России — сейчас решается ее судьба на годы, может быть, на века».
И суровое, бескомпромиссное предупреждение: «Внуки или будут прославлять подвиги героев 1942 года, или они проклянут пас, изнывая в плену...»
Сегодня же будут сказаны еще более суровые слова в приказе Сталина № 227, в приказе, потрясшем всю армию...
Наш ленинградский летописец Николай Тихонов точно выполняет обещание. Несколько ранее я получил письмо, в котором он сообщил, что пришлет очерк «Ленинград в июле» в конце месяца, «когда июльский облик города будет раскрыт богаче». «Сейчас у нас,— писал мне Тихонов,— громадная эвакуация и тишина перед бурей. Город освобождается от лишних ртов. Мы, как говорят моряки, списываем на Большую землю всех детей, стариков, инвалидов...»
Кстати, в этом письме Николая Семеновича были строки, вызывавшие у нас гордость и радость за нашего автора: «Ответственность наша, писателей, сегодня очень велика. Я только что получил письмо с фронта, где в одной роте прорабатывался, как пишет политрук, мой рассказ «Ленинград в июне», и бойцы вынесли такую резолюцию: «В ответ на патриотизм ленинградских женщин, стариков-бородачей и школьников мы еще лучше укрепим свой оборонный рубеж, еще лучше овладеем наступательной техникой и в скором будущем погоним бешеных фашистских собак от нашего славного Вердена — города Ленина!»
И таких писем — не одно. Хочу писать ярче, глубже — единственное мое устремление...»
Да, таким ярким и глубоким был рассказ Тихонова «Ненависть», напечатанный накануне. Таким был и полученный сегодня очерк «Ленинград в июле».
Казалось бы, у ленинградцев свои боли и горести, свои заботы, но сегодня их взоры, как и взоры всей страны, обращены на юг, где решается судьба Родины. «Далеко на юге развертывается грандиозное сражение, и Ленинград взволнованно прислушивается к этим раскатам орудий на Дону, потому что Нева — сестра синего Дона, а Ленинград — брат Ростова и Сталинграда. За одно дело мы бьемся все вместе, одну родную землю защищаем. Нам нужна стойкость и ненависть! Надо остановить врага и сломать его!»
Так заканчивается очерк «Ленинград в июле». [8; 271-273]
