7 октября 1941 года - 108 день войны
Издан приказ Народного Комиссариата Обороны СССР № 330 «О введении красноармейской книжки в военное время в тылу и на фронте» для личного состава Советских Вооруженных Сил. Введение красноармейской книжки способствовало усилению борьбы со шпионами и диверсантами, стремившимися использовать красноармейскую форму одежды для того, чтобы проникать в ряды Советской Армии и вести там подрывную работу. [3; 77]
Противнику удалось 56-м моторизованным корпусом 3-й танковой группы с севера и 46-м и 40-м моторизованными корпусами 4-й танковой группы с юга и востока прорваться к Вязьме и окружить значительные силы советских войск, действовавших на этом направлении. [3; 78]
Киргизия на месяц раньше установленного правительством срока выполнила план зернопоставок. Колхозы рассчитались по натуроплате за работы МТС и возвратили семенные ссуды, излишки зерна продавались потребкооперации. [3; 78]
Опубликовано сообщение о том, что население Москвы внесло в фонд обороны 64 945 147 рублей деньгами и на 10 263 190 рублей облигаций государственных займов. [3; 78]
Немецкие войска оккупировали на Украине г. Большой Токмак, Бердянск; г. Мещовск, Сухининчи Калужской области. [1; 77]
Хроника блокадного Ленинграда
Президиум Верховного Совета СССР наградил командира многократно отличавшейся в боях за Ленинград 168-й стрелковой дивизии Андрея Леонтьевича Бондарева орденом Красного Знамени, а Совет Народных Комиссаров СССР присвоил ему воинское звание генерал-майора. Среди многочисленных поздравлений, полученных прославленным комдивом, была и телеграмма ректора Ленинградского государственного университета А.А. Вознесенского, в которой говорилось, что коллектив университета восхищается боевыми делами бондаревцев.
Впрочем, и бондаревцы, поддерживающие тесную связь с университетом, восхищаются мужеством его ученых и студентов. В сложных условиях блокады они организовали мастерскую для изготовления необходимых фронту материалов. В ней трудятся около 100 профессоров, преподавателей, студентов. Под руководством академика А.А. Байкова работает специальная комиссия, которая помогает заводам в производстве оружия и боеприпасов. Академик В.А. Фок и его сотрудники составили таблицы стрельб и решают многие другие задачи, имеющие оборонное значение. Ученые географического факультета ведут исследования в области картографии и метеорологии.
Случалось, что ученые превращались в бойцов МПВО. Сегодня зажигательная бомба попала в здание химического факультета Ленинградского университета. Вспыхнул пожар. Сотрудники факультета самоотверженно боролись с огнем и отстояли лабораторию.
Боролись с огнем многие ленинградцы. Вражеские самолеты сбросили ночью на город до 4000 зажигательных бомб.
7 октября фашистское командование издало директиву № 44 1675/41, в которой говорится, что «капитуляция Ленинграда, а позже — Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена». Для Москвы, Ленинграда «и для всех других городов должно действовать правило, что перед их занятием они должны быть превращены в развалины артиллерийским огнем и воздушными налетами».
«Недопустимо,— гласит директива,— рисковать жизнью немецкого солдата для спасения русских городов от огня, точно так же, как нельзя кормить их население за счет германской родины».
Завершается этот документ, который по поручению германского верховного командования подписал генерал Йодль, требованием довести волю фюрера до сведения всех командиров. [5; 71-72]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
В утренней и вечерней сводках Совинформбюро — те же сообщения, что и в начале месяца: везде упорные бои с противником. О положении на Западном и Брянском фронтах — ничего нет. А уже пал Орел. Об этом я узнал в Генштабе. Это же подтвердили и прибывшие из-под Орла наши корреспонденты по Брянскому фронту Павел Трояновский и Василий Гроссман. Я видел их «эмку» — вся иссечена осколками. Возле нее собрались работники редакции — рассматривали, покачивали головами: вот, мол, досталось ребятам! Как только живыми выскочили?
Наговорившись с товарищами возле своей «эмки», Гроссман и Трояновский зашли ко мне, рассказали о беде на фронте. Я выслушал их внимательно но, узнав, что они ничего не привезли для газеты, не удержался от резких слов. Конечно, репортаж о прорыве на Брянском фронте, о захвате врагами Орла газета напечатать не могла, пока нет официального сообщения. Однако мы считали, что в любом бою, даже с самым неблагоприятным для нас исходом, выявляются истинные герои, свершаются подвиги и о них-то можно и надо писать!
Без всяких обиняков я сказал Гроссману и Трояновскому:
— Нам нужна не простреленная ваша «эмка», а материалы для газеты. Возвращайтесь на фронт...
Наверное, это было несправедливо. Не хочу оправдываться даже сейчас, когда твердо знаю, что спецкоры чудом ускользнули от вражеского кольца. Глядя на взволнованные и растерянные лица этих в общем-то мужественных, даже отважных людей, надо было им сказать что-то другое, говорить с ними помягче. Но вспомним то время! Не до сантиментов было тогда...
Гроссман и Трояновский сразу же выехали в 1-й гвардейский стрелковый корпус генерала Д.Д. Лелюшенко, которому как раз в тот день удалось остановить врага под Мценском. А моя реплика насчет «простреленной «эмки» пошла гулять по редакционным кулуарам и даже по нашим фронтовым корреспондентским пунктам. Но, думаю, не столько для того, чтобы поддеть редактора, сколько для того, чтобы подчеркнуть непреложность неписаных законов, установившихся в нашей редакции с первых же дней войны.
Прорыв противника на Западном фронте был не менее угрожающим, чем на Брянском. А о нем тоже пока нет официального сообщения. Нет ничего и от корреспондентов, порвалась всякая связь с ними.
Мы-то знали причину их продолжительного молчания о грозных событиях на не таких уж дальних подступах к Москве. Ведь даже в Ставке нет пока полной ясности о положении в войсках Западного и Резервного фронтов — связь с их штабами тоже весьма неустойчива, а с некоторыми из армий ее и вовсе нет.
Однако негоже газете отмалчиваться. Снова мы прибегаем к испытанному уже в подобных ситуациях средству — передовой статье. Нам еще неведомо зловещее название предпринятой противником операции «Тайфун». Мы не знали тогда приказа Гитлера по Восточному фронту, о котором я упоминал выше. Но для нас очевидны устремления неприятеля, и мы высказываемся вполне определенно: немецко-фашистские захватчики переходят в генеральное наступление.
«Перспектива затяжной войны страшит врага... Исход грандиозной битвы, развернувшейся на огромном фронте, фашистские генералы хотели бы решить до наступления зимы... Мы не должны закрывать глаза на серьезность момента...»
В условиях численного превосходства противника решающее значение имела стойкость наших войск. Этому, собственно говоря, и была посвящена передовая. Она так и называлась: «В ожесточенных боях с врагом быть стойкими до конца».
Очень злободневно прозвучал в ней такой абзац:
«В 1919 году, когда Юденич грозил красному Питеру, а Деникин взял Орел, великий Ленин говорил: «Положение чрезвычайно тяжелое. Но мы не отчаиваемся, ибо знаем, что всякий раз, как создается трудное положение для Советской республики, рабочие проявляют чудеса храбрости, своим примером ободряют и воодушевляют войска и ведут их к новым победам».
Еще днем, при формировании номера газеты, было решено: если уж нет у нас никаких реальных возможностей сказать полным голосом о том, что происходит на Западном, Брянском и Резервном фронтах, нужно, чтобы все прочие материалы соответствовали духу передовой и насущным потребностям войск, сдерживающих сильнейший натиск противника. Этим требованиям вполне отвечала подвальная статья нашего специалиста по общевойсковой тактике подполковника Викентия Дермана — «Активная оборона». Годилась и только что полученная корреспонденция с Ленинградского фронта «Упорная оборона Ленинграда». Соответствовала нашему замыслу острая заметка «Дикие издевательства над пленными»; она еще раз предупреждала, что ожидает советского воина, если он попадет в руки врага.
Вечером Илья Эренбург принес мне три странички очередного своего памфлета — «На черепах». Автор будто бы воочию видит Гитлера на трибуне, сложенной из черепов солдат и офицеров вермахта. Прочитал я этот памфлет и хотел уже отправить в набор. Но в этот момент Илья Григорьевич сказал со вздохом, очень тихо, будто размышлял вслух:
— Завтра-послезавтра надо ждать тяжелую сводку Информбюро.
— Да, Илья Григорьевич,— подтвердил я, а затем предложил писателю: — Зачем нам ждать? Быть может, стоит как-то подготовить к ней читателя. Сделайте вставку в вашей статье.
Эренбург тут же сел за мой стол и дописал такой абзац: «Нелегко нам даются немецкие могилы. Но мы умеем пережить дурные сводки. Мы знаем, что хорошие сводки впереди. Германия сейчас бросает на зеленое сукно все свои червонцы. Германия сейчас бросает на наши поля все свои дивизии. Наша сила, которой поражен Гитлер, это — наша выдержка, наша сплоченность, простой, неприметный и трижды благословенный героизм русского человека...»
В последний час, когда газета была уже сверстана, подоспел репортаж нашего корреспондента по Западному фронту. В нем, правда, далеко не раскрывалась вся картина происходящих там событий, тем не менее корреспондент давал понять, что на Западном фронте началось большое наступление противника. Об этом говорил уже заголовок: «Ожесточенные сражения с немецко-фашистскими частями».
Писал спецкор о боевых действиях группы войск генерал-лейтенанта И.В. Болдина. В состав этой группы входили: стрелковая и танковая дивизии и еще три отдельные танковые бригады. Ставка направила ее в район Вадино — то самое место, где совсем недавно располагался командный пункт 19-й армии и где мне довелось впервые встретиться с Коневым.
Болдину вменялось в обязанность: прикрыть смоленско-вяземское направление. Войска его смело вступили в бой с противником, обладавшим подавляющим превосходством в силах и средствах. О том, как упорно они сражались, можно судить хотя бы по тому, что многие населенные пункты, в частности Холм-Жирковский, трижды переходили из рук в руки. При этом было уничтожено 38 немецких танков.
Написав свою корреспонденцию, спецкор поспешил на фронтовой узел связи. После того как она была передана в Москву, он хотел опять вернуться к Болдину, но, увы, это оказалось уже невозможным: вместе с четырьмя другими армиями Западного и Резервного фронтов армейская группа Болдина оказалась в так называемом вяземском окружении.
Общеизвестна заслуга тех наших армий и группы Болдина: своей мужественной борьбой в окружении они сковали 28 фашистских дивизий. В результате было выиграно время, необходимое для оборудования оборонительных рубежей на пути противника к Москве — в районах Можайска и Волоколамска.
Иногда рядом с бедой шагают маленькие радости. А обрадовал нас фотоочерк из партизанского края. На первой полосе заверстаны четыре снимка с таким пояснительным текстом:
«Редакция «Красной звезды» в августе направила своего специального фотокорреспондента т. М.П. в неприятельский тыл к советским партизанам. Перебравшись через линию фронта, т. М.П. через несколько дней, идя по болотам и лесам, пришел в N-й партизанский отряд. Вчера редакция получила пересланную нашим фотокорреспондентом первую серию снимков из партизанского отряда. На снимках (слева направо): 1. Партизан-часовой следит за дорогами, ведущими к лагерю партизанского отряда. 2. Штаб отряда разрабатывает план предстоящей операции (в немецкой шинели партизан тов. Р.). 3. Партизаны-разведчики идут выполнять боевое задание. 4. Тт. Ф. и В., отличившиеся в бою с фашистами. Фото специального фотокорреспондента «Красной звезды» в N-м партизанском отряде тов. М.П.».
На второй полосе — еще два снимка того же автора. Подписи под ними: «1. Группа партизан на привале. 2. Партизаны пробираются в село, занятое немцами».
«М. П.» — это Сергей Лоскутов.
Вспоминаю один из трудных дней конца августа сорок первого года. Зашел он ко мне — немолодой уже, но подтянутый, ладно скроенный старший политрук — и сразу же приступил к делу:
— Отпустите меня к партизанам, действующим по ту сторону Северо-Западного фронта. Я знаю там все ходы и выходы — проберусь в немецкий тыл.
Давно уже мы регулярно печатаем сообщения о партизанском движении: репортажи, очерки, даже целые полосы. Но снимков из партизанских отрядов не было. Ни одного! Ни в нашей газете, ни в других.
«Что ж,— рассудил я про себя,— для такого поручения лучше и надежнее человека, чем Сергей Лоскутов, не найти». Коммунист с девятнадцатого года. В гражданскую войну был комиссаром автоброневого дивизиона, затем саперного отряда. Участвовал в боях с врангелевцами, махновцами, басмачами. Успел проявить себя и в Отечественной войне: отважен, находчив, чутко улавливает потребности газеты. Его снимки с Северо-Западного фронта отличались актуальностью и выразительностью.
Мое согласие на переход линии фронта он получил. И 30 августа вместе со своими боевыми товарищами — кинооператором Сергеем Гусевым и корреспондентом фронтовой газеты Львом Плескачевским — Лоскутов, одетый под лесоруба — в черных брюках, косоворотке, стеганой телогрейке и шапке-ушанке,— отправился из Валдая в неведомый партизанский край.
Путь был нелегким. По узким, едва приметным проходам через минные поля. Через болотные топи. В дождь и слякоть. По грудь в студеной воде Ловати. Ползком, порой в нескольких десятках шагов от немецких постов.
Потом Лоскутов напишет:
«Ох, болота, болота! Долго буду их помнить. Есть болота с кочками и клюквой, болота губчатые, покрытые мхом, как губкой. Здесь еще можно идти. Но есть болота гиблые, считающиеся непроходимыми. На таком болоте все под тобой качается, словно студень. Через каждые два-три шага — ямы. Они называются окнами».
Или вот еще такая картина с натуры:
«Если бы немцы внимательно наблюдали за местностью, то, несомненно, обнаружили бы нас: над нами все время кружились три сороки. Скверные птицы! Если сорока, стрекоча, вьется в воздухе — знай: в лесу люди!
Несколько раз мы попытались отогнать сорок, осторожно кидали в них палками. Птицы улетали, но затем возвращались...»
А вот еще эпизод. Как будто смешной. Но Лоскутову и его товарищам было тогда не до смеха.
«Появилась... свинья! Да, самая обыкновенная, ничем не примечательная свинья. Она подошла к леску, хрюкая, тычась в землю пятачком, и сразу же направилась к нам. Я отогнал ее палкой. Она остановилась, потом снова, как ни в чем не бывало, пошла к нам в лесок. Четверо немецких солдат с винтовками двигались за ней, как завороженные.
А свинья, мирно хрюкая, переваливаясь, посапывая, шла к нашим елочкам... Вдруг, словно почуяв что-то... отпрянула в сторону. Побежала. Сначала тихой трусцой, потом быстрее. Солдаты бросились вслед... Первый немец прицелился. Бац! Мимо! Охотники сердито переглянулись и послали друг друга к черту. Мы искренне присоединились к этому пожеланию.
Свинья и любители свинины скрылись за кустами».
4 сентября Лоскутов прибыл наконец в партизанский отряд с точным и выразительным названием «Гроза фашистам». В этом и других отрядах партизанского края пробыл сорок суток. Фотографировал и воевал. Первые его снимки были доставлены в редакцию по многоступенчатой цепочке партизанских связных. [7; 191-194]
Из донесения Политуправления Черноморского флота Главному Политуправлению Военно-Морского Флота о героизме десантников 3-го морского полка при обороне Одессы
7 октября 1941 г.
22 сентября 1941 г. ночью с крейсеров «Красный Кавказ», «Красный Крым» и эсминцев «Безупречный» и «Бойкий» восточнее Одессы (д. Григорьевна) в тыл фашистских войск был высажен десант морской пехоты в составе 3-го морского полка (1500 бойцов и командиров).
Высадка десанта в этом районе явилась для противника неожиданной. Первым стремительным броском была высажена на берег 3-я рота 3-го батальона под командованием лейтенанта Чарупа.
К 9.00. 22 сентября 3-й морской полк продвинулся и занял оборонительный рубеж: 1-й батальон и 2-я батарея минометного дивизиона — с. Новая Дофиновка — каменоломня, что севернее Новой Дофиновки; 2-й батальон — высота 57,2 — южная окрестность с. Новая Дофиновка; 3-й батальон — с. Чабанка — колхоз им. Котовского.
Полком за 5 часов боя было захвачено 4 дальнобойных орудия, стрелявшие по Одессе (2 из них с боезапасом), 10 ручных пулеметов, 2 мотоцикла, несколько автомашин.
Вечером 22 сентября подразделения полка вступили в бой с противником, который, поспешно откатываясь с позиций непосредственного соприкосновения с частями Одесского оборонительного района, сконцентрировал свои силы против оборонительного рубежа полка.
Отражая сильный натиск врага, полк утром 23 сентября соединился с частями 421-й стрелковой дивизии Одесского оборонительного района, продолжая вести упорные бои.
Особо отличились в боях: командир 3-го батальона ст. лейтенант Матвиенко, военком этого же батальона политрук Прохоров, командир 1-го батальона ст. лейтенант Михайлов и военком Галушко, командир роты 3-го батальона лейтенант Чарупа, разведчики-краснофлотцы Козьмин, Федин, Чурпилевский, Мосалов, Нечипоренко и др. Эти товарищи проявили исключительное мужество и самопожертвование в борьбе с германо-румынскими фашистами.
Так, военком 3-го батальона политрук Прохоров, командир стрелковой роты Чарупа просили командование полка разрешить им первыми высадиться на берег и нанести сокрушительный удар фашистам. Несмотря на сильный ружейно-пулеметный огонь со стороны противника, они быстро высадились на берег, уничтожили огневые точки противника, обеспечив успешную высадку всего десанта. Краснофлотцы-разведчики Федин, Чурпилевский, Мосалов смело действовали в разведке, уничтожая противника на своем пути.
Командир 3-го батальона ст. лейтенант Матвиенко с самого начала боевых действий находился в тяжелой обстановке — управлял боем уверенно, не теряя руководства личным составом, и с поставленной задачей по разгрому фашистов и удержанию занятого рубежа справился отлично.
1-й батальон под командованием ст. лейтенанта Михайлова также стремительно продвигался вперед для занятия оборонительного рубежа. Одна рота попала в окружение противника, ей угрожала опасность быть окончательно уничтоженной. Однако Михайлов своим хладнокровием, сметкой и боевой находчивостью вывел роту из окружения.
Краснофлотец комсомолец Каракай проявил в бою смелость и отвагу. Он дважды попадал в окружение противника и уходил, нанося ему потери.
Коммунисты и комсомольцы в бою проявляли исключительное мужество и героизм, показывая пример остальным краснофлотцам.
Член ВЛКСМ, краснофлотец Петренко 22 сентября около 17 часов находился в разведке под Старой Дофиновкой. При встрече с большой группой солдат противника он метким огнем уничтожил многих из них.
Краснофлотец комсомолец Болтов И. Е. своей стойкостью и сметкой воодушевлял бойцов при продвижении вперед. Своим бесстрашием при сильном ружейно-пулеметном и минометном огне он поддерживал моральный дух бойцов.
Секретарь партийной организации 1-го батальона Толстых в процессе всего боя воодушевлял бойцов своим примером на боевые подвиги. Будучи раненым, он не оставил поля боя, а продолжал сражаться с врагом.
Секретарь комсомольской организации роты мл. командир Рубцов М. И. умело сплотил свое отделение и неоднократно водил бойцов в атаку.
Краснофлотец Букарев, беспартийный, был назначен начальником группы разведчиков батальона. В районе с. Чабанка обнаружил позицию дальнобойной батареи. Вместе с присоединившимся к нему тремя краснофлотцами воздушного десанта набросились на противника, разогнали орудийный расчет, несколько человек взяли в плен, захватили 2 орудия и несколько лошадей. Во время подхода к Старой Дофиновке вместе с другими смельчаками бросился в атаку на противника, в результате чего враг был разбит и обращен в паническое бегство.
Главный старшина Нерузов В. А., помощник командира пулеметного взвода, проявляя исключительную храбрость, в бою всегда был впереди, показывая пример героизма и бесстрашия...
Бойцы 3-го морского полка проявили в операции исключительное мужество, храбрость и отвагу.
Заместитель начальника политического управления Черноморского флота
бригадный комиссар Ткаченко
ЦВМА, ф. 2092, оп. 1, д. 29, л. 170—176. Заверенная копия.
[12; 74-75]
От Советского Информбюро
Утреннее сообщение 7 октября
В течение ночи на 7 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
* * *
На одном из участков Юго-Западного направления фронта части т.т. Белова и Лузикова разгромили два батальона 10 немецкого пехотного полка. Захвачено много трофеев и сейфы с важными оперативными документами.
* * *
На подступах к Ленинграду артиллеристы одного нашего соединения огневым налётом разрушили 19 вражеских ДЗОТов, подавили две артиллерийские и восемь миномётных батарей, подбили танкетку и 10 пулемётов. В районе пункта П. рассеяно большое скопление немецкой пехоты.
* * *
Во всех оккупированных немецко-фашистскими войсками районах Смоленской области действуют отважные советские партизаны. Смело и решительно наносит удары врагу партизанский отряд под командованием тов. А. На днях получено сообщение командира отряда о боевых операциях, проведённых отрядом в фашистском тылу.
Ниже приводятся некоторые данные из этого сообщения:
«...На участке, где мы стояли, происходило движение немецких войск. Наш отряд, выбрав удачный момент, напал на 4 германских конных разъезда. В стычках с врагом убили четырёх фашистских офицеров и 8 солдат. Раненых сосчитать не удалось. Разбили две автомашины, разрушили 6 мостов и в 12 местах оборвали провода. Недавно совершили налёт на немецкий гарнизон в местечке Д. Сожгли четыре барака, которые немцы построили на зиму для своих солдат.
Расскажу о некоторых бойцах моего отряда, особо отличившихся в борьбе с фашистами. Тов. З. четыре раза перерезал телефонные кабели, связывающие немецкий дивизионный командный пункт с фронтом. Во время перестрелки с группой немецких солдат он убил четырёх фашистов. В бою был ранен, но огня не прекратил и вывел свою партизанскую группу в безопасное место. Боец отряда тов. П. дважды перерезал четырёхжильный кабель и произвёл замыкание проводов на важной магистрали, и результате чего немцам пришлось заменить весь кабель. Тов. П. руководил группой партизан, которая сожгла выстроенные немцами жилые бараки. Недавно он с несколькими бойцами совершил налёт на занятое немцами село и убил двух германских солдат. Партизан тов. М. с группой товарищей уничтожил немецкую грузовую автомашину с горючим, разгромил кавалерийский разъезд и забросал гранатами сарай, где находились фашистские солдаты. При разгроме нашим отрядом кавалерийского разъезда противника отвагу и мужество проявил тов. Р. В этом бою он уничтожил несколько немецких офицеров и солдат. Будучи ранен осколком ручной гранаты, тов. Р. не покинул поля боя и продолжал громить врагов.
Это только некоторые наши герои, а таких в отряде много».
* * *
Немецкие военные власти установили в Литве, Латвии и Эстонии свирепый террористический режим. Даже та незначительная часть жителей, которая в первые дни вступления немецких войск угодничала перед фашистами, теперь разочаровалась и впала в уныние. Немцы повсеместно произвели массовые аресты. Арестованы даже буржуазные националисты, изъявившие готовность служить гитлеровской Германии. Всем жителям в возрасте от 16 до 20 лет предложено зарегистрироваться в немецких бюро труда для отправки на принудительные работы. Квалифицированных рабочих — электромонтёров, каменщиков, плотников, лудильщиков и стекольщиков — сгоняют вместе и под конвоем, насильно направляют в Германию. Оккупанты прибирают к рукам народное хозяйство прибалтийских стран, опустошают города и сёла и вывозят всё ценное в Германию. Сейчас фашисты проводят массовую реквизицию у населения обуви, резины, мехов, кожи, мыла, красок, химических товаров и одежды. Всем жителям приказано представить подробные сведения обо всех таких предметах, имеющихся у них. Свободная продажа сыра, масла и других молочных продуктов запрещена. Всё это изымается у населения и отправляется в Германию.
* * *
Стахановцы промышленности героическим трудом помогают Красной Армии громить немецко-фашистские полчища. Успешно работает на Челябинском тракторном заводе имени Сталина коллектив мастера тов. Бессонова. Токарь этого коллектива тов. Анисимов систематически выполняет норму на 400—800 и более процентов. На четыре—пять норм в смену вырабатывает токарь тов. Новгородов. Молодой рабочий Хабаровского завода имени Максима Горького тов. Курдюмов ежедневно даёт по 5 норм. На днях он дал рекордную выработку — 1.250 процентов. Строгальщик Алатырского паровозоремонтного завода тов. Канов на молодёжном воскреснике за 4 часа выработал больше одиннадцати норм. Токарь Гороблагодатского вагонного депо тов. Мезенин в августе дал четыре месячные нормы. В отдельные дни он вырабатывает по 7 норм в смену. Сейчас тов. Мезенин уже завершает выполнение третьей годовой нормы. Фрезеровщик воронежского завода имени Дзержинского тов. Балабанин с начала войны систематически вырабатывает по 3 нормы в день.
Вечернее сообщение 7 октября
В течение 7 октября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте, особенно напряженные на Вяземском и Брянском направлениях.
За 5 октября в воздушных боях сбито 42 самолёта противника. Наши потери — 27 самолётов.
В Баренцевом море потоплен немецкий транспорт водоизмещением в 7.000 тонн.
* * *
На одном из участков Юго-Западного направления фронта наша авиация уничтожила 64 немецких танка и бронемашин, 130 автомашин с пехотой и военными грузами, 2 орудия и несколько цистерн с бензином.
* * *
В двухдневном упорном бою героические защитники Одессы нанесли серьёзным урон румыно-немецким войскам. Разгромлено до четырёх батальонов румынской пехоты и 75 пехотный полк 27 немецкой дивизии. У противника отбито 49 орудий разных калибров, 25 пулемётов, много миномётов и боеприпасов.
* * *
Наша авиация, охраняющая подступы к Ленинграду, продолжает наносить удары по скоплениям войск противника. Во время налёта на крупную вражескую колонну группа наших самолётов уничтожила 51 автомашину, 15 точек зенитной артиллерии и батарею тяжёлых орудий. Успешным налётом другой группы самолётов уничтожено 5 немецких бронемашин, 15 автомобилей, две батареи и шесть точек зенитной артиллерии. В завязавшемся воздушном бою с немецкими истребителями, пытавшимися защитить свои мотоколонны, наши лётчики сбили 7 «Мессершмиттов-109».
* * *
Партизанский отряд под командованием председателя совета Осоавиахима одного из районов Ленинградской области тов. П. прошёл по фашистским тылам более 500 километров и нанёс врагу серьёзный ущерб. Партизаны взорвали склад авиабомб, снарядов и других боеприпасов, уничтожили 6 немецких велосипедистов, захватили одного немецкого офицера и отобрали у него оперативные документы.
Группа партизан устроила засаду у просёлочной дороги, ведущей к линии фронта, и уничтожила две автомашины с 5 фашистами. Другая группа бойцов отряда обнаружила фашистский «Мессершмитт», совершивший вынужденную посадку. Партизаны уничтожили лётчика и сожгли самолёт.
* * *
Сведения об огромных потерях белофинской армии, несмотря на зверскую цензуру, доходят до финского народа. Ниже приводятся некоторые выдержки из писем белофинских солдат родным и знакомым. Солдат Питкянеи сообщает брату: «Только чудом я спасся. В нашем взводе осталось всего 9 солдат. Когда наступит моя очередь?». Капрал Альпо Руут, убитый под Ленинградом, писал незадолго до своей смерти на родину: «В нашей части уже убито и ранено много солдат. Из моих старых товарищей почти никого не осталось». Пленный капрал Ляре на допросе заявил: «В нашем батальоне осталась только половина прежнего состава. В соседнем подразделении сменилось шесть командиров батальона. Четыре из них убиты, один ранен, шестой выбыл по болезни. Многие солдаты не хотят воевать против Советского Союза. Финский народ устал от непосильной войны, навязанной ему кликой гитлеровских прихлебателей».
Безрадостные письма получают финские, солдаты из тыла. Солдату Мякитало пишет мать: «Недавно у нас расстреляли солдата. Когда партию резервистов отправляли на фронт, он спрятался в шалаше. Его обнаружили, но он заявил, что ни за что на фронт не поедет». Родные солдата Хеймо сообщают ему: «Прислали бы тебе посылку, как ты просил, но ничего купить нельзя. В магазинах пусто». Жена солдата Арттио из Хельсинки жалуется: «Заработок мой ничтожный. Становится страшно, когда подумаю, что скоро зима. Что будет впереди?».
* * *
Советские железнодорожники усиленно готовятся к зиме. В депо, на станциях, вагонных участках, дистанциях пути и связи идёт ремонт зданий, путей, стрелок, заготавливается необходимый инструмент и материалы. Многие предприятия железнодорожного транспорта уже полностью подготовились к зиме. Им вручены паспорта готовности к работе в зимних условиях. В свободное от работы время машинисты-лунинцы депо Ртищево Пензенской железной дороги т.т. Ершов, Балабанов, Девятов, Белоусов, Красовский, Макеев отремонтировали и отеплили свои паровозы. Коллектив паровозников депо Тюмень железной дороги имени Кагановича организовал на месте производство 35 видов деталей, необходимых для зимнего ремонта паровозов и раньше привозившихся в депо с заводов. Путейцы Каширской дистанции Московско-Донбасской железной дороги своими силами заготовляют к зиме снеговые щиты и колья. Они уже отремонтировали свыше 4 тысяч квадратных метров снеговых заборов. Жёны путейцев отремонтировали и побелили все путевые здания. По инициативе инженера паровозной службы Московско-Окружной дороги тов. Никитиной, группа женщин, служащих депо Лихоборы — лаборант Елистратова, техники Ивлева и Добрынина, конторщицы Доросова и Артамонова — оставаясь в депо после работы, починили свыше 100 комплектов зимней одежды. [21; 291-293]
