16

9 июля 1941 года - 18 день войны

 Войска Северо-Западного фронта под ударами противника были вынуждены оставить г. Псков. К исходу дня советские войска вели оборонительные бои с частями 4-й танковой группы противника на рубеже р. Великая, северо-восточнее Пскова, р. Череха, северо-западнее Новоржева, Идрица. [3; 24]

 Противнику удалось овладеть г. Витебск и захватить плацдарм па северном берегу р. Западная Двина у Дисны. [3; 24]

 К исходу дня советские войска оставили г. Житомир. Начались бои в районе Бердичева. В боях с нашей стороны приняли участие ослабленные предыдущими боями 15-й и 4-й механизированные корпуса, а также переброшенный с Южного фронта 16-й механизированный корпус в составе трех танковых дивизий, а со стороны противника - две танковые и две моторизованные дивизии. [3; 24]

 Закончились приграничные сражения советских войск в Прибалтике, Белоруссии и Западной Украине. С начала войны, к исходу дня, фронт борьбы переместился от западных границ СССР на 350—600 км к северо-востоку и востоку и проходил по линии Пярну, Тарту, Псков, Дрисса, Витебск, к югу по р. Днепр до Речицы; далее линия фронта шла через Новоград-Волынский, Житомир, Бердичев, Старо-Константинов, Камеиец-Подольский, Могилев-Подольский, Леово, Прут и Дунай до Черного моря. Главные усилия противник прилагал севернее Полесья на московском и ленинградском стратегических направлениях. Враг оккупировал Литву, Латвию, Белоруссию, значительную часть Украинской ССР и Молдавии. Создалась угроза прорыва немецко-фашистских войск к Ленинграду, Смоленску и Киеву. [3; 24]

 В Гомеле началось формирование отрядов народного ополчения. [1; 50]

 Опубликовано разъяснение ВЦСПС «О порядке выплаты компенсации за неиспользованный отпуск». Выплата рабочим, служащим и инженерно-техническим работникам компенсации за неиспользованный отпуск должна была производиться в конце последнего месяца рабочего года. [3; 25]

 ЦК ВЛКСМ принял Постановление «Об участии комсомольских организаций в подготовке населения к противовоздушной обороне». ЦК комсомола обязал ЦК комсомола союзных республик, крайкомы, обкомы, окружкомы, горкомы и райкомы комсомола выделить 200 тыс. комсомольцев в школы ПВХО Осоавиахима для подготовки из них инструкторов по противовоздушной и противохимической обороне. [3; 25]

 Секретариат ЦК ЛКСМ Белоруссии принял Постановление о порядке перехода комсомольских организаций Белоруссии на подпольную работу в районах, оккупированных фашистскими войсками. [1; 50]

 В рабочем поселке Пудоть, Суражского района, Витебской области БССР, был создан партизанский отряд под командованием бывшего директора Пудотьской картонажной фабрики старого коммуниста М.Ф. Шмырева (партизанское имя «Батька Минай»). [3; 25]

 Немецкие войска оккупировали в Эстонии г. Вильянди, Синди, Хаапсалу; на Украине - г. Житомир, Дубровица, Коростышев; в Белоруссии - г. Докшицы; г. Псков, Себеж Псковской области. [1; 50]


Хроника событий в Ленинграде

Пал Псков. Фашистские войска двинулись в направлении Луги.

Из добровольцев дивизии народного ополчения Свердловского района решено сформировать 5-й Ленинградский истребительный полк особого назначения. Во главе полка поставлен К.Н. Волович. По профессии он инженер, работал начальником цеха на заводе «Электроаппарат», но как участник гражданской войны и партизан тех лет обладает боевым опытом.

Вечером 9 июля в помещении Горного института, где находились ополченцы дивизии Свердловского района, начался отбор добровольцев. Зачисленные в полк должны сдать на хранение партийные и комсомольские билеты, паспорта, удостоверения, награды. Полк особый, действовать ему предстоит во вражеском тылу, а там документы и знаки отличия бойцам не понадобятся.

И еще об одном предупредил ополченцев командир полка Константин Николаевич Волович: кто чувствует себя не готовым к действиям в особых условиях — пусть сразу же скажет об этом. Никто, однако, не передумал.

Сегодня колпинцы проводили в Ленинград первых добровольцев, 900 ижорцев и жителей города вольются в формирующуюся 5-ю дивизию народного ополчения. [5; 21] 


Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга, ответственного редактора газеты "Красная звезда"

В сообщениях Совинформбюро появились еще более тревожные направления — островское, полоцкое, лепельское, слуцко-бобруйское, могилев-подольское, борисовское...

Ко многому можно привыкнуть, но с такими сообщениями смириться было трудно.

Этот номер у нас особенный. Впервые выступает Алексей Толстой.

Накануне я позвонил Алексею Николаевичу на дачу, в подмосковную Барвиху. Он сразу же взял трубку, словно дежурил у аппарата. Я назвал себя и спросил, не сможет ли он приехать к нам в редакцию.

— Сейчас приеду.

Часа через полтора открылась дверь — ив мой кабинет вошел Толстой вместе с женой Людмилой Ильиничной. Большой, грузный, в светлом просторном костюме, в широкополой мягкой шляпе, с тяжелой палкой в руках. Едва переступив порог, сказал своим высоким баритоном:

— Я полностью в вашем распоряжении...

Нетрудно понять, как мы были рады согласию выдающегося советского писателя сотрудничать в «Красной звезде». Я усадил Алексея Николаевича и Людмилу Ильиничну в кресла, заказал для них чай с печеньем. Прежде чем начать деловой разговор, признался:

— А знаете, Алексей Николаевич, я человек не из трусливых, но звонить вам боялся.

Толстой с недоумением посмотрел на меня. Я напомнил ему случай двухлетней давности. Мы готовили тогда номер газеты, посвященный 21-й годовщине Красной Армии, и нам очень хотелось, чтобы в этом номере выступили большие писатели. Откликнулся секретарь. Я объяснил, зачем нам понадобился Алексей Николаевич, и попросил пригласить его к телефону. Через несколько минут последовал ответ секретаря:

— Алексей Николаевич занят. Он не сможет написать для вашей газеты.

Не скажу, чтобы это меня обидело, но какая-то заноза засела в душе. По тогдашней своей наивности, что ли, я не мог понять, что ничего шокирующего в таком ответе нет.

Выслушав теперь мое напоминание об этом, Толстой, как мне показалось, несколько смутился. Даже стал вроде бы оправдываться:

— Как раз в то время я работал над «Хождением по мукам». Людмила Ильинична «отрешила» меня ото всех других дел...

Алексей Николаевич попросил познакомить его с обстановкой на фронте.

— Вот в газете написано: идут ожесточенные бои на бобруйском, тернопольском, полоцком, борисовском направлениях. А все-таки где именно — по ту или по эту сторону названных городов?

Конечно, мы в редакции знали несколько больше, чем сообщалось в сводках Совинформбюро. Я подвел Толстого к большой карте, висевшей в моем кабинете. На ней красными флажками была отмечена более точная линия фронта. По последним данным Генштаба, Бобруйск и Тернополь находились уже в руках противника, а за Полоцк и Борисов еще шли бои.

Постояв перед картой, Толстой снова уселся в кресло. Помолчал. Потом заметил раздумчиво:

— Понимаю... Дела трудные... На войне нередко о сданных городах сообщают с опозданием, а об отбитых у противника — с опережением...

Алексей Николаевич подчеркнул, что он хорошо это знает: в первую мировую войну был военным корреспондентом и помнит, как кайзеровские военачальники всегда спешили объявить о захвате чужих городов еще до того, как овладевали ими. Наверное, и гитлеровские генералы, стараясь выслужиться перед своим фюрером, спешат и будут спешить с победными реляциями.

— А нам торопиться не надо с объявлениями о сдаче наших городов,— сурово заметил писатель.— Не мы начали эту войну...

Вспоминая тот разговор сейчас, сорок с лишним лет спустя, я невольно думаю о Брестской эпопее. В сводке Главного командования Красной Армии, опубликованной 24 июня, сообщалось, что «после ожесточенных боев противнику удалось потеснить наши части прикрытия и занять Кольно, Ломжу и Брест». А ведь Брестская крепость еще долго держалась после того. Почти месяц!

...Видно, еще по пути в редакцию Толстой обдумал, о чем следует написать в «Красную звезду», с каким словом обратиться к фронтовикам. Сразу предложил нам статью — «Армия героев». Начиналась она так: «Дорогие и любимые товарищи, воины Красной Армии!..»

С этого дня и началась многолетняя дружба «Красной звезды» с Толстым, о которой Николай Тихонов в одном своем письме из блокадного Ленинграда писал мне: «Если Алексей Николаевич в Москве, приветствуйте его сердечно от меня. Его сотрудничество в «Красной звезде» очень естественное, правильное, нужное».

Толстой часто приходил к нам в редакцию. И не только по приглашению, а и просто так, на правах постоянного сотрудника газеты. Писал он для нас безотказно, каждую просьбу «Красной звезды» воспринимал как боевой приказ...

 

В том же номере, за 9 июля, было и другое примечательное выступление — стихи Михаила Голодного «Два Железняка». А предшествовало этому такое событие.

В субботу, 5 июля, поздно вечером пришло краткое сообщение: «Героический подвиг совершил командир эскадрильи капитан Гастелло. Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолета. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолет на скопление автомашин и бензоцистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя».

Гастелло?.. Знакомая фамилия. Ведь это один из героев Халхин-Гола! Тот, что летал обычно с комиссаром Михаилом Ююкиным — его ведомым.

Бомбардировщик, пилотируемый Ююкиным, тоже был поражен зенитным снарядом и вспыхнул в воздухе над территорией, занятой противником. Не имея возможности перетянуть через линию фронта, Ююкин спикировал на скопление артиллерии и пехоты японцев. Выходит, Гастелло повторил подвиг своего боевого друга и партийного наставника!

Всех нас это взволновало. Но сообщение очень скупо. Никаких подробностей. Не названо даже имя героя.

Пытались разузнать хоть кое-что еще у нашего корреспондента по Западному фронту — не удалось с ним связаться, он в войсках. Позвонили в штаб ВВС — там не только нет подробностей, а и самый факт гибели Гастелло пока неизвестен. Удалось выяснить самую малость: звать его Николаем Францевичем, служил он в 207-м авиационном полку 42-й бомбардировочной дивизии.

При переговорах со штабом ВВС были у меня в кабинете секретарь редакции Александр Карпов и еще несколько сотрудников. Не помню уж, кто из них подсказад: в редакции, мол, находится Михаил Голодный — может быть, он напишет стихи о Гастелло.

Пригласили поэта ко мне. Войдя, он почему-то остановился у двери. Переминается с ноги на ногу, шевелит тонкими, как у пианиста, пальцами, на лице какая-то грустная улыбка. Показали ему сообщение о Гастелло, объяснили, чего от него хотим.

Прихватил он гранку с этим сообщением и уединился в пустующем зале заседаний. Откровенно говоря, я сомневался, удастся ли поэту выполнить нашу просьбу. На всякий случай приказал подготовить что-нибудь на то место, какое зарезервировано для стихов. Однако через час-полтора стихи появились и службу свою сослужили. Читатель мог пропустить скупые строки о подвиге Гастелло, втиснутые в текст сводки Совинформбюро, а стихи, которые так и назывались — «Подвиг капитана Гастелло», не заметить было нельзя.

Уже глубокой ночью, дожидаясь сигнального экземпляра газеты, я не вытерпел — спустился в типографию поторопить печатников. Возвращаюсь обратно, с «сигналом» в руках, и неожиданно встречаюсь с Михаилом Голодным, медленно шагающим взад-вперед по полутемному коридору.

— Вы еще здесь? — удивился я.— Почему не спите?

Оказывается, он тоже дожидался первых оттисков газеты — не терпелось взглянуть на первое свое стихотворение о герое Отечественной войны. Я затащил поэта к себе, распорядился, чтобы принесли для него несколько экземпляров свежей газеты. Разговорились.

— Вы не забыли своего Железняка? — спросил я.

— Нет, а что? — с удивлением уставился на меня поэт.

Я обратил его внимание на небольшую заметку, напечатанную в тот день. В ней сообщалось: «Стрелковый батальон капитана Рыбкина выдержал четырехчасовую артиллерийскую подготовку противника и отбил три атаки... В этом бою лейтенант Железняк заколол штыком семь фашистов».

Прочитал Голодный заметку и догадался, к чему я затеял этот разговор: нет ли, мол, желания написать о подвиге другого Железняка?

— Торопить на этот раз не будем,— пообещал я.

Вскоре Голодный принес нам свое стихотворение «Два Железняка». В очередной номер оно не попало — там уже были заверстаны стихи Кирсанова, а вот 9 июля было напечатано. Хочу воспроизвести эти строки здесь:

В степи под Херсоном 
В одной из атак 
Погиб в двадцать первом*
Матрос Железняк. 
На мирном привале, 
В походе ночном, 
Мы песню с тобой 
Запевали о нем. 
Мы пели про бой, 
Про удар штыковой, 
Матрос Железняк 
Приходил, как живой. 
Врагам не давал он 
Пощады, матрос, 
И к нам свою славу 
Сквозь время донес. 
Былая пора, 
Словно буря, прошла, 
Иные герои, 
Иные дела.

У Прута-реки 
Лейтенант Железняк 
Штыками встречает 
Удары атак. 
Шел трижды в атаку 
Его батальон 
(Героя ль матроса 
Припомнил вдруг он?). 
Семь раз отбивался 
Штыком Железняк. 
Семь трупов оставил 
Разгромленный враг.
Так, значит, то правда — 
Герой не умрет. 
Он, смерть попирая, 
В народе живет. 
Живые за павших 
В атаку идут, 
И мертвые к славе 
Живого зовут.

[*Здесь, очевидно, ошибка поэта: А. Г. Железняков погиб 26 июля 1919 г. - Прим. автора.]

После этого Михаил Голодный стал печататься в «Красной звезде» систематически. Были у него стихи сюжетные — например, «Баллада о лейтенанте Ульмане», были эпические — «Днепропетровск», были песенные. Одну из его песен — «Нет, никогда мы не будем рабами», сразу положенную на музыку композитором К. Листовым,— «Красная звезда» опубликовала вместе с нотами. В конце концов — смею думать, к обоюдному удовольствию — последовал мой приказ по редакции: «Голодного Михаила Семеновича зачислить корреспондентом «Красной звезды» с окладом в 1200 рублей в месяц».

 

Кроме уже названных выше «Красная звезда» опубликовала 9 июля еще два писательских материала: очерк Петра Павленко «Летный день» — о боевых делах одного авиационного полка — и фельетон Ильи Эренбурга — «Бедные музыканты». Последний перекликался с репортажем о контрударах наших войск на реке Прут. Писатель едко высмеивал претензии румынских фашистов, обнародованные в их газетенке «Универсул»: «Необходимо утвердить румынизм в международном плане. Румыния — колыбель арийской расы. Румыния не просто народ, это единственный народ, унаследовавший дух Римской империи».

Убийственна реплика Эренбурга: «Каково Гитлеру это читать!..»

 

Всего несколько дней назад Ставка Главного командования разослала за подписью генерала армии Г.К. Жукова телеграмму всем командующим фронтами. Краткую и категоричную:

«В боях за социалистическое Отечество против войск немецкого фашизма ряд лиц командного, начальствующего и младшего начальствующего и рядового состава — танкистов, артиллеристов, летчиков и других проявили исключительное мужество и отвагу. Срочно сделайте представление к награждению правительственной наградой в Ставку Главного командования на лиц, проявивших особые подвиги».

Первыми откликнулись авиаторы. В результате последовали два Указа Президиума Верховного Совета СССР.

Один — о присвоении звания Героя Советского Союза Здоровцеву, Жукову и Харитонову.

Другой — о награждении орденами еще восьмидесяти трех авиаторов.

А сегодня вот публикуются указы, отмечающие заслуги военных моряков. Двоим присвоено звание Героя и сорок пять человек награждены орденами Красного Знамени.

От этого, конечно, тревожные сводки Совинформбюро не становятся иными, но боль наших неудач в какой-то мере смягчается: массовое награждение советских воинов свидетельствует о массовом их героизме в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. [7; 31-35]

От Советского Информбюро

Утреннее сообщение 9 июля

В течение ночи на 9 июля крупные боевые действия происходили на Полоцком, Лепельском и Новоград-Волынском направлениях.

На Островском направлении наши войска закреплялись на занятых позициях и вели усиленные ночные поиски.

К исходу 8 июля развернулись бои на Себежском направлении, где танковые и пехотные части противника стремились прорваться на восток. Бои продолжаются.

На Полоцком направлении продолжались упорные и напряжённые бои в районах Борковичи и Улла, в ходе которых наши войска короткими контрударами наносили противнику большие потери.

На Лепельском направлении наши войска нанесли удар противнику, разгромили два его моторизованных полка, уничтожили четыре тяжёлых и лёгких батареи и значительное количество противотанковых орудий. Противник, оставив на поле боя сотни трупов, отошёл на запад.

На Новоград-Волынском направлении наши войска продолжали вести непрерывные, упорные бои с танковыми и моторизованными частями противника, противодействуя их продвижению на восток.

На остальных направлениях и участках фронта крупных боевых действий в течение ночи не велось.

Наша авиация наносила удары по мотомехчастям противника на Островском, Лепельском и Новоград-Волынском направлениях и по авиации противника на его аэродромах.

Ночными действиями по аэродромам противника и в воздушных боях в ночь на 9 июля наша авиация только на Лепельском, Борисовском и Бобруйском направлениях уничтожила 62 самолёта противника, потеряв 7 своих самолётов.

По уточнённым данным наша авиация в течение 8 июля уничтожила 102 самолёта противника, потеряв 10 своих самолётов.

* * *

Из леса показались вражеские тапки. Батарее Энской части было приказано отбить атаку танков. Подпустив танки на близкое расстояние, батарея открыла ураганный огонь. Особенно отличился орудийный наводчик Ибрагимов. Он уничтожил 11 танков, в числе которых было три тяжёлых. Всего фашисты потеряли в этот день на участке Энской батареи 27 танков из 64. Многие экипажи повреждённых вражеских танков сдались без сопротивления.

* * *

Внезапным ударом необходимо было захватить мост у местечка Ф. и отрезать путь отхода противнику. Выполнение этого задания было поручено подразделениям старших лейтенантов Нестерова, Бережного и Еременко. Ночью бойцы скрытно подошли к мосту и залегли в камышах. Здесь они пролежали почти сутки. На следующий день с наступлением темноты начался штурм моста. Ничего не подозревавшие немецко-румынские солдаты в панике бежали, кидая оружие. Мост был взорван.

В 120 километрах от Чудского озера в 4 часа утра 8 июля три немецких бомбардировщика «Ю-88», сбросив весь груз бомб в озеро, приземлились на советском аэродроме. Захваченные бойцами истребительного батальона, лётчики объяснили свой перелёт на сторону советских войск нежеланием воевать против Советской России. Один из членов экипажа стрелок-радист К, рассказал, что мысль о бегстве из германской армии у экипажей звена бомбардировщиков появилась в первый же день войны. Однако случай для перелёта представился только 8 июля. Штурман Ш. привёл ряд фактов, показывающих, что среди лётного состава германских войск война против Советского Союза крайне непопулярна. Ещё больше усилились настроения против войны с СССР за последние дни, когда немцы столкнулись с исключительным упорством не только регулярных советских войск, но и гражданского населения.

* * *

На Борисовском направления Энская танковая часть разгромила две, немецкие батареи и захватила в плен группу артиллеристов. Из найденных у них документов выяснилось, что батареи переброшены с западного фронта. Пленный германский офицер артиллерии Людвиг В. рассказал: «В продолжение последних 8 месяцев моя артиллерийская часть стояла в Шербурге. За несколько дней до начала войны с Россией нас погрузили в эшелон и отправили, как это выяснилось позже, на советскую границу». Из допроса пленных выяснилась интересная деталь. Пока шла погрузка эшелона, на месте батареи устанавливались бутафорские деревянные орудия. «На фронт,— говорит Людвиг В.,— мы прибыли в понедельник, 23 июня, когда уже начались военные действия. Здесь я встретил несколько своих старых товарищей артиллеристов, которые за несколько дней до этого были ещё в Дюнкерке: капитана Генриха Ц. и лейтенанта Отто Ф. Воевать с русскими мне пришлось недолго».

* * *

Фашистские захватчики бессильны против неуловимых групп советских партизан. Германским часовым приказано стрелять в каждого, кто приблизится к телеграфным столбам. На днях у села Н. фашисты стали преследовать группу вооружённых партизан, пытавшихся порвать провода. Партизаны увлекли солдат в лес, далеко от охраняемого объекта, и скрылись. По возвращении немцы обнаружили, что линия всё же разрушена. Провода уничтожила вторая группа партизан.

* * *

В героическом труде куют победу над коварным врагом рабочие, колхозники и интеллигенция Советского Союза. В Новошахтинском районе переносчик конвейеров Медведев, врубмашинист Воронин и бурильщик Рягузов ежедневно выполняют нормы на 250—300 и более процентов. На заводе имени Серго Орджоникидзе в Крымской АССР токарь Ефимов, получив важный заказ, требовавший большого искусства н точности, к вечеру выполнил задание на 200 процентов. Старый токарь ремонтно-механических мастерских Волго-Каспийского госрыбтреста Яблонский, отец трёх бойцов Красной Армии, обработал два цилиндра и один поршень за девять часов вместо 27 по норме. В Запорожской области мастер завода имени Кирова т. Я цепко выполняет дневное задание на 1.000 процентов. Все рабочие ведущих цехов завода имени Сталина в Московской области дают от 130 до 300 процентов нормы выработки.

Трудящиеся Советской Украины зорко и неусыпно следят за происками врага и помогают Красной Армии вылавливать шпионов и диверсантов. Вблизи колхоза «Шуми поле» спустились с самолёта пять фашистских солдат и офицеров. Колхозники, следившие за самолётом, окружили диверсантов, захватили их и доставили в штаб. В городе П. телефонистке Борисовой позвонил из телефонной будки общего пользования какой-то человек. Он просил дать ему справку о местонахождении некоторых предприятий связи. Борисова предложила неизвестному подождать, пока соберёт интересующие его адреса, а сама в это время сообщила о своих подозрениях в милицию. Через несколько минут «клиент» был арестован тут же в телефонной будке. Он оказался фашистским диверсантом, накануне приземлившимся на парашюте.

Вечернее сообщение 9 июля

В течение 9 июля продолжались ожесточённые бои наших войск против крупных танковых и моторизованных частей противника, стремившихся прорваться на Островском, Полоцком и Новоград-Волынском направлениях.

На Островском направлении наши войска ведут упорные бои, сдерживая наступление превосходящих сил противника.

На Полоцком направлении противник с утра возобновил наступление. Наши войска встретили врага губительным огнём артиллерии и пулемётов и решительными контратаками. Бои продолжается. Противник несёт большие потери.

На Лепельском направлении наши войска наносят противнику успешные контрудары.

На Новоград-Волынском направлении весь день шли ожесточённые бои наших войск с крупными мотомехчастями противника.

На остальных направлениях и участках фронта наши войска ведут бои, удерживая занимаемые позиции.

Наша авиация действовала по мотомехчастям противника и уничтожала его авиацию на аэродромах.

* * *

Наша авиация бомбардировала Констанцу, порт и транспорты в Тульче и Сулине, нефтепромыслы Плоешти.

При налёте на Констанцу 9 наших бомбардировщиков были встречены 14-ю самолётами противника. В происшедшем воздушном бою наши самолёты сбили семь самолётов противника, потеряв лишь один самолёт.

* * *

Танковое подразделение старшего лейтенанта Юнацкого вошло в соприкосновение с крупными силами противника. В завязавшемся бою советские танкисты вывели из строя полтора десятка фашистских танков. В разгаре боя орудие танка Юнацкого вышло из строя. Бесстрашный танкист ринулся на врага и начал давить его своим мощным танком. От сильных ударов один фашистский танк перевернулся, несколько других машин было разбито. Через два дня Юнацкий предпринял ещё более смелый манёвр. Получив донесение о том, что артиллерия врага мешает нашей пехоте развернуться, Юнацкий атаковал противника и прорвался глубоко в тыл. Достигнув неприятельской огневой позиции, танки подразделения Юнацкого начали громить фашистские орудия. Двадцать противотанковых пушек и одно 152-миллиметровое орудие были уничтожены смелыми советскими танкистами.

* * *

Эскадрилья бомбардировщиков Черноморского флота под командованием капитана Цурцумия обнаружила и атаковала корабли противника. Первые бомбы попали в два вражеских корабля. Корабли пошли ко дну. Затем старший сержант Семёнов обнаружил третий корабль. Опытный штурман эскадрильи Горбатов опознал в нём монитор и поразил его с одного захода. После боя капитан Цурцумия привёл все самолёты на свой аэродром без малейшего повреждения.

* * *

Красноармейцы Энского стрелкового полка Паянин и Крестьянинов, ведя бой с противником, оторвались от своего подразделения и оказались глубоко в тылу врага. Вскоре Крестьянинов был ранен. Тогда Паянин, взвалив на спину раненого товарища, начал осторожно отходить. По дороге на Паянипа напали фашисты. Вступив с ними в бой, он уложил пятерых немцев. Три километра нёс на себе товарища самоотверженный боец, пока не присоединился к своим.

* * *

Батальон Энского стрелкового полка в бою с румынскими частями у местечка К. взял в плен 16 румынских офицеров и 589 солдат. Захвачено 11 орудий, 6 миномётов, 12 станковых и 24 ручных пулемёта, 396 винтовок, снаряды, гранаты, винтовочные патроны и другое военное имущество.

* * *

Во время глубокой разведки тыла противника наши разведчики младший лейтенант Сахаров и красноармейцы Погодин и Курицын услышали сильный взрыв. Вскоре вдали показалось красное зарево. Незаметно подкравшись к месту взрыва, красноармейцы увидели крупный отряд советских партизан около группы разрушенных самолётов. Как выяснилось из беседы с командиром партизанского отряда тов. С., на поляне находился один из тайных аэродромов врага. Искусно замаскированная поляна служила базой для фашистских истребителей. За три дня до взрыва аэродром был обнаружен разведчиками партизанского отряда. К нападению на аэродром советские патриоты готовились двое суток. Появление партизан было столь внезапным, что из находившихся на аэродроме немцев спаслось только несколько солдат. В результате налёта были уничтожены: пять самолётов, запас горючего и склад боеприпасов.

* * *

По призыву товарища Сталина народы Советского Союза мобилизуют все силы для сокрушения и полного разгрома врага, вероломно напавшего на пашу родину. Рабочие завода имени Войкова выпускают сейчас за одну неделю столько конструкций, сколько до войны давали за целый месяц. Разметчики этого завода выполнили в три дня задание, на которое прежде уходило 10 дней. Забойщик шахты «Пролетарская-Крутая» в Макеевке тов. Сумин 6 июля, в свой выходной день, дал семь норм. Сверловщица Московского завода «Красный пролетарий» тов. Галошина ежедневно выполняет норму на 250—275 процентов. Конструкторы и технологи Ленинградского завода имени Егорова тт. Забунтуев, Григорьев, Хохлов, Пыжов и другие получили задание спроектировать новый агрегат. Через два дня они сдали готовый проект, а 7 июля был уже закончен опытный образец агрегата. Колхозники Днепропетровской области организуют красные обозы с зерном, фуражом, мясом, молоком и другими сельскохозяйственными продуктами. В Днепропетровском пригородном районе многие колхозы уже сдают государству продукты в счёт поставок 1942 года. В Чувашской республике более 100 колхозов выполнили полностью все обязательства перед государством.

Машинист одной из прифронтовых дорог тов. Сулима отправился в срочный рейс. По дороге на поезд напал фашистский самолёт. Машинист увеличил скорость и привёл поезд в лес. Самолёт отстал, но как только поезд вышел из леса, фашистский лётчик снова начал обстрел. Тов. Сулима продолжал вести состав. Около станции в воздух поднялись два советских истребителя. Через несколько минут фашистская машина рухнула на землю.

* * *

Мировая печать высмеивает бредовые измышления германской пропаганды относительно «большевистских зверств». Так, например, американская газета. «Дейли Ньюс» советует своим читателям «относиться с недоверием» к пропагандистским немецким фотографиям. Многие газеты открыто пишут, что немецкие фотографии, которые изготовляются не во Львове и Каунасе, а в главном штабе фашистской пропаганды в Берлине, являются грубыми фальшивками и с головой выдают гитлеровских «фотографов». Нацистские «любители» фотографий ещё в феврале и марте в огромных количествах заготовили «фотографии» пленных красноармейцев. При рассылке фотографий в иностранные газеты экспедиция германского министерства пропаганды упаковала и фотографии, изображающие пленных красноармейцев в... зимней одежде. Особенно усилилось недоверие к фашистским фотографиям, в связи с рассылкой гитлеровской агентурой фотоснимка «победоносных» немецких войск, захвативших советский военный флаг, который в действительности является флагом юных пионеров. На флаге изображены пионерская эмблема и пионерский лозунг «Будь готов». Видимо, тяжелые времена переживает агентура Геббельса, если она пускается на подобные убогие фальшивки.

* * *

Берлинское радио снова повторяет уже разоблачённую Советским Информбюро ложь о том, что советские пилоты якобы применяют пули «дум-дум». Очередное гнусное измышление отличается от уже разоблачённого лишь тем, что новые «пули», отлитые в Берлине, упали по воле изолгавшихся фашистов не в железнодорожный состав, а в немецких солдат. Повторение немцами уже опровергнутой провокационной выдумки свидетельствует о настойчивой попытке гитлеровцев скрыть свои замыслы и замести следы собственных зверств. Очередная грязная клевета озлобленных фашистов рассчитана, видимо, на то, чтобы ослабить впечатление, произведённое на немецкий народ героическими действиями советской авиации, успешно расстраивающей авантюристские планы гитлеровского командования. [21; 38-41]